Марина Серова - Острая нить

На самом деле Алексей все понял. Мой «утолщенный», как я его называю в связи с шириной плеч, друг не лишен паранормальных способностей. Например, когда мы с ним идем куда-то вдвоем, он порой раньше меня чувствует, что мы скоро встретим кого-нибудь из знакомых.

Я осторожно положила ладонь ему на висок, закрыла глаза и — Алексей постарался помочь, вспомнив своего товарища по оружию, — «увидела» Олега…

…Двигается чуть с ленцой, быстр, довольно ловок… Оч-чень не дурак выпить… С женой… ну, неважно… А вот — важно: ЧЕСТНЫЙ, НАДЕЖНЫЙ.

Биоматрица Олега приобрела плотность и объем. Теперь я довольно точно представляла себе этого человека — причем не только внешне.

Я открыла глаза и мягко отняла руку.

— У-у-у, как мало! — нараспев произнес Алексей, горестно подняв брови, и тут же продолжил стихами:

— Твои? — уточнила я.

— Да, я поэт, не скрою от вас, — притворно потупился он.

— Благодарю за шедевр, — шутливо поклонилась я ему и снова сконцентрировалась: пора было включать «локатор».

Я стала смотреть прямо перед собой и «рассеивать» взгляд, вызывая ощущение сначала теплоты, а затем — свечения в области межбровья. Добившись желаемого, я постаралась пронзить исходящим из «светящейся» точки над переносицей лучом все пространство, отделявшее нас от столицы. Конечно, не стоит надеяться, что таким образом можно сразу отыскать искомую иголку в стоге сена. Но вот если эта «иголка» все-таки движется вдоль нити дороги, то мой «локатор» рано или поздно должен ее засечь.

Переведя свой «локатор» на автопилот, я глубоко вздохнула, сбрасывая напряжение, и расслабилась.

Между тем мы уже миновали КП ГАИ и фактически выехали из города — оставалось лишь преодолеть остаток затяжного подъема.

Вдруг Володя стал притормаживать.

— Что, уже приехали? — удивилась я.

— Сейчас воды наберем из родника, — объяснил наш рулевой.

Тут я заметила у обочины аккуратную, будто кукольную, башенку из красного кирпича, у которой выстроилась небольшая очередь людей со всевозможной тарой. Чуть поодаль стояло несколько разномастных автомобилей — от жучка — «Запорожца» до «Вольво».

Алеша подхватил пару канистр, отмахнулся от предложившего помощь Володи и пошел занимать очередь. Мы с водителем принялись топтаться у машины, разминая ноги и болтая.

— Давно у Некрасова? — спросила я.

— Нет, с весны.

— И как?

— Да нормально. Без работы не сижу, без зарплаты — тоже. — Володя довольно заулыбался. — Пока молодой — чего ж не покататься?

— Не страшновато с товаром-то ехать? — Я кивнула на громадный тентованный кузов «КамАЗа».

— А сейчас вообще жить страшновато, — философски заметил молодой шофер. — У Лешки вон ружье помповое… Да и не так-то просто нашу дуру тормознуть, если что!

К нам подошел полноватый парень в запыленных очках и с пластиковым пакетом в руках.

— Шеф, — обратился он к Володе, — за сколько до Семеновки возьмешь?

— У меня некуда, — покачал головой Володя.

— А если бы подбросил, то сколько бы взял? — не унимался кандидат в пассажиры.

— Да за пятерку бы довез.

Очкарик почему-то просиял и потопал вниз, по направлению к городу.

— Эй! — окликнул его Володя. — Семеновка в другой стороне! И машину ты на подъеме не поймаешь!

— Я уже дошел! — обернулся парень с улыбкой. — Это я узнавал, сколько сэкономил!

— Ну, брат, ты даешь! — восхитился шофер, и мы с ним расхохотались.

— Чего ржете? — спросил подошедший с двумя полными канистрами Лешка. Пришлось пересказать ему короткую беседу Володи с чудаком-пешеходом.

— Ну, и чего вы так развеселились? — снова как бы удивился Алексей. — Для бешеного пса сто верст — не крюк, а тут всего-то километров десять будет, да, Вовка?

— Двенадцать, — уточнил Вовка. — Затариваемся?

— Погоди, давайте ключевой водицы напьемся, чтоб не на ходу.

Алексей налил всем понемногу, будто плеснул крепчайшего и чистого, как слеза, самогона-первача.

И пили мы не спеша, маленькими глотками эту ледяную влагу, удивительным образом остужавшую не только тела, но и разгоряченные мысли.

Я даже успела подойти к нашему стальному коню и быстренько метнуть кости прямо на бампер.

Выпало: 35, 5, 23.

«Предвещает бедствия, несчастные случаи, аварии во время путешествий».

Ничего себе! И это все, что мне могут сказать мои черные камушки? Не верю! А ну-ка, еще…

36, 16, 1.

«Что касается ваших производственных и любовных дел, то они пойдут блистательно. В ближайшее время у вас появится неожиданный шанс занять лидирующее положение».

Чем меня издавна привлекают мои двенадцатисторонние кости — так это однозначностью и конкретностью предсказаний…

Потом мы погрузились в кабину, доконали бесконечный, казалось, подъем и понеслись по относительно ровной и неожиданно пустынной после городской толчеи трассе.

— Полезай-ка на лежанку, — предложил мне Лешка. — Нам хоть попросторней будет с Владимиром Викторовичем.

Я не стала возражать и вольготно разместилась на довольно удобном спальном месте позади сидений и голов моих спутников.

— Устроилась? — побеспокоился Алексей о моем удобстве. — Теперь послушай небольшой инструктаж… Володя, не гони на всякий случай…

Лешка извлек из кармана какую-то сложенную вчетверо плотную серую бумажку, заполненную убористым текстом, состроил серьезную мину и, откашлявшись, начал с выражением читать:

— Кх-гм! «ИНСТРУКЦИЯ, — он выделил голосом первое слово. — Назначение, условия эксплуатации и технические данные изделия туалетная бумага (артикул номер 11315509651)».

— Ты, Лешка, вечно что-нибудь раскопаешь! — хохотнул водитель, не отрывая взгляда от дороги.

— И где нашел этот анекдот? — не поверила я в подлинность цитируемого документа.

— Какой еще анекдот?! — Алексей помахал у меня перед носом мятым документом, явно изготовленным типографским способом; я невольно отшатнулась. — Слушай дальше! — И он с пафосом трагического актера стал декламировать это творение запредельного идиотизма.

Наш общий хохот заглушил рев мотора. Алексей продолжал:

— «МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ:

Первое. Не курить вблизи изделия.

Второе. Не бросать использованное изделие в местах культуры, отдыха и приема пищи.

Третье. Беречь от детей. Туалетная бумага — не игрушка, а средство гигиены.

Четвертое. Не рекомендуется многократное использование изделия».

Я думала, что больше уже не могу смеяться, но при последних словах поняла, насколько безграничны человеческие возможности.