Марина Серова - Пальцем в небо

Повод был наиглупейшим, но Катюша упорно продолжала о нем твердить. О том же, что у нее есть жених, девушка молчала. Скорее всего, оставляя для себя возможность вернуться к Михаилу, если вдруг что-то не сложится с Апроянцем. Когда же Михаил сам спросил, есть ли у Катерины кто, девушка схитрила и ответила:

— Есть. Но это выбор родителей, они меня давно просватали.

Досконально изучив весь разговор Катерины и Михаила, я отложила исписанную по полям газету в сторону и задумалась.

Так, значит, ухажер у Катерины все же есть, но с ним она пытается порвать. Стало быть, подговорить его обокрасть своего жениха девушка не могла. Да и ни к чему ей это было вовсе, учитывая, что она решила остаться с Артемом, а значит, деньги все равно должны достаться ей. Непонятно только, почему Катя не изменила своих планов относительно того, с кем остаться, узнав, что заработанные Апроянцем доллары украдены. Может, она и в самом деле любит Артема, а с Мишей встречалась только для того, чтобы не остаться в конечном итоге одной?

Относительно шифрования разговоров я предположила, что так общаться Катерина предложила Михаилу лишь по одной причине: чтобы ее болтливые подруги не прознали о романе и не проболтались о нем Артему. Если бы Апроянц узнал о похождениях Кати, роль его жены ей бы уже не грозила.

Таким образом, у меня получалось, что девица увлечена решением своих собственных любовных проблем и ей было совсем не до того, чтобы заниматься еще и организацией кражи. Стало быть, ее также можно вычеркивать из списка лиц, способных на преступление. Подозреваемых у меня больше не осталось — расследование зашло в тупик. Понимая это, я сильно расстроилась.

Однако спустя некоторое время подумала, что не все еще потеряно, хотя дело оказалось сложнее и запутаннее, чем мне показалось сначала. Вот завтра наведаюсь еще раз к клиенту, побеседую с ним, может, какие новые подробности проясню, а там посмотрим.

Приняв такое решение, я сполоснула чашку, выбросила газету в мусорное ведро и пошла спать.

— Наконец-то вы приехали, — распахивая передо мной дверь в свою квартиру, радостно произнес Родниченко. — Я вас заждался уже.

Я попробовала представить, как можно было заждаться меня, если я позвонила, почти подъезжая к его дому, но так и не сумела, а потому лишь усмехнулась про себя и прошла в квартиру. Я быстро переобулась в домашние тапочки, поданные мне Петром. Он сообщил мне, что Артема дома нет, а следовательно, никто не будет нам мешать. Затем Петр пригласил меня в комнату, и я последовала за ним.

Представшая моему взору комната ничего особого собой не представляла — обычное безликое жилище мужчины. Почему именно мужчины? Это ощущалось с порога. В интерьере и убранстве комнаты явно не хватало приложения женской руки: картины висели в одном месте, едва ли не задевая друг друга рамами, на шкафах толстым слоем лежала пыль, да и вообще все вещи находились в беспорядке. Отсюда можно было сделать вывод, что девушка, с которой Родниченко встречается, в его квартиру совсем не заглядывает.

Не став особенно придираться к внешнему виду жилища Петра, я уселась в кресло и, дождавшись, когда Родниченко сделает то же самое, сказала:

— У меня к вам есть несколько вопросов.

— Уже что-то нашли? — возбужденно поинтересовался Петр и слегка подался вперед.

— Увы, пока еще нет, — вынуждена была разочаровать его я. — Я проверила всех ваших друзей и выяснила, что никто из них не мог или не имел основательной причины для того, чтобы красть деньги Апроянца.

— То есть как? — удивленно переспросил Петр. — А кто же тогда их взял?

— Именно это я и пытаюсь выяснить, но мне требуется ваша помощь, — пояснила я, заметив, как поник Родниченко.

Невольно вспомнив о подслушанной в парке беседе Петра с его девушкой, когда он обвинил меня в некомпетентности и усомнился в том, что я смогу хоть чем-то помочь, я почувствовала себя очень неуютно. Еще немного, и вовсе бы нос повесила. Спасибо моему внутреннему голоску, иногда все же бывающему совсем и не противным. Сейчас он мне тихо прошептал: «Что, Танюша, нос повесила? Клиент что, думает: преступления так легко раскрываются, за сутки? Ничего подобного! И тебе это, как никому другому, хорошо известно. Стало быть, все идет по плану…» — «И верно, идет, — согласилась я. — Полдела уже сделано: теперь я знаю, кого подозревать не стоит, стало быть, могу переключать свой ум на другие версии».

Немного воспрянув духом, я подняла глаза на клиента и спросила у него:

— Скажите, Петр, а вы уверены, что никто из присутствовавших на вечеринке никуда не отлучался, когда вы были на набережной? Возможно, кто-то все же уходил ненадолго, а значит, имел возможность вернуться к вам в квартиру и забрать деньги?

— А с чего вы взяли, что вор возвращался? — спросил в свою очередь Петр. — Он мог и сразу взять деньги из дома, никто же специально за ними не присматривал.

— Мог. Но все же вспомните — не отлучался ли кто? — продолжала упорствовать я, понимая, что сейчас у меня нет никаких зацепок и пригодится все, включая любые мелочи.

— Так, на набережную мы поехали уже поздно вечером… — стал вспоминать Петр. — Из дома вышли все вместе. В кафе сидели тоже все. Правда…

— Что? — догадавшись, что Петр о чем-то вспомнил, встрепенулась я.

— Да нет, нелепость, — попытался было отмахнуться Родниченко. — К тому же я совсем не уверен, пьян был.

— В чем не уверены?

— В том, что Катерина отлучалась на полчаса.

— Катерина? А как она это объяснила?

— Я не помню. По-моему, говорила, что ей обязательно надо к больной подруге заглянуть, в общежитие, — неуверенно ответил Петр.

— Как зовут ту подругу? — не ожидая такого поворота, спросила я.

— Скорее всего, Вика. Она у нее одна подруга, — не задумываясь выложил Родниченко.

— Да? — удивилась услышанному я. — Очень интересно.

— Почему? — не понял меня Петр.

— Потому что я беседовала вчера с Викой и не заметила, чтобы она была чем-то больна. Весьма бодрая и здоровая девочка.

— Так, может, она выздоровела уже? Времени-то прошло достаточно… — предположил Петр.

— Может, и выздоровела, — задумчиво согласилась я и, поднявшись, подошла к окну.

У меня вновь возникли подозрения: вдруг девушка Артема все же причастна к краже? Ведь Катя запросто могла вернуться в квартиру Родниченко, взяв заранее ключи у пьяного хозяина или у своего жениха. А там уж — забирай спокойно деньги, прячь их и возвращайся к мужской компании. Точно: больная подруга — наверняка обычная отговорка.

Жаль, что я не знала этой информации раньше, иначе бы еще вчера расспросила обо всем соседок Кати по общежитию. Впрочем, вряд ли они сказали бы что-то, о чем я не догадываюсь сама. Тем более сразу было видно, что отношения между Катериной и ее соседками весьма натянутые и никак не доверительные. Что ж, эту новую версию также нужно будет проверить.