Ирина Градова - Танец над пропастью

– Ну вот видишь, тебе повезло, парень, – усмехнулся Владимир Соломонович. – Марго не жаждет твоей крови. Я на ее месте не был бы таким снисходительным!

В этот момент он поймал взгляд Квасницкого, устремленный на низко расположенное над уровнем земли окно.

– Фи, Егор Стефанович, только не в вашем возрасте! – поморщился он. – Кроме того, неужели вы полагаете, что нас всего двое? Снаружи мои ребята примут вас по всем правилам. Признайтесь, что проиграли. Игра была стоящей, и вы могли отлично поживиться, но, знаете ли, от выбора партнера многое зависит. А с партнером вы определенно промахнулись! Мне вот интересно, – снова повернулся он к Мите, – а как вы собирались поступить с Маргаритой Григорьевной? Задушить, застрелить, утопить в ванной? А потом – прикопать в подвале или захоронить в лесочке?

Рита ощутила, как по позвоночнику пробежал холодок: слова Горенштейна напомнили ей о том, кем в свое время являлся Владимир Соломонович. Хорошо все-таки, что он сейчас на ее стороне!

– Ванюша, – меж тем окликнул громилу Владимир Соломонович, – позови-ка пару ребят с улицы и свяжите этих деятелей во избежание эксцессов.

Потом он снова обратился к Рите:

– Теперь, дорогая, пришло время позвонить вашему приятелю и пригласить его сюда! Мне, как вы понимаете, ни к чему светиться, поэтому я, пожалуй, отчалю.

– Думаете, Женька поверит в то, что я в одиночку справилась с двумя мужчинами? – с сомнением спросила она, глядя, как двое крепких молодцев выполняют указание шефа.

– Да какая, в сущности, разница, во что он поверит? Скажете, что вам оказал помощь добрый самаритянин, или сосед, или… Не важно! – махнул он рукой. – Как бы то ни было, мне кажется, ваш друг не станет сильно на вас давить. Мне пора. Но вы не бойтесь: снаружи до приезда полиции останется мой человек и проследит, чтобы все прошло гладко!

В дверях Рита нагнала Горенштейна и, понизив голос до шепота, произнесла:

– Вы так и не объяснили, за что пострадали Чернецов и Глафира!

– Со временем все станет известно.

– А вдруг Митя откажется давать показания на Квасницкого?

– Не думаю. У него будет время все взвесить и прийти к выводу, что для него мой вариант – наилучший. Кроме того, Квасницкий в любом случае причастен к вашему похищению: хоть Дмитрий и не предупредил его о своих намерениях, мотив очевиден, да и сам Строганов вряд ли захочет отдуваться в одиночку!

И Горенштейн легонько, по-отечески, похлопал Риту по руке, улыбнувшись уголком рта.

Когда он вышел, девушка подошла к вычурному, под старину, телефону, стоявшему на журнальном столике, и сняла трубку.

Рита думала, что не сможет заснуть: она устала, голова гудела, но сна не было ни в одном глазу. Она лишь на минутку прикрыла глаза, а когда снова их открыла, часы показывали половину первого дня!

– Проснулась?

В дверях стоял Женька с чашкой в руке, от которой исходил восхитительный запах свежесваренного кофе.

– Где Байрамов? – спросила она вместо приветствия. Все случившееся вчера казалось сном, и она спешила удостовериться, что с ним все в порядке.

– Огурцом твой Байрамов! – рассмеялся Фисуненко. – В театр ускакал.

– Так рано?

– Ваш инвестор позвонил, этот, как его…

– Леон Серве?

– Точно. Кажется, кто-то жаждет вложить деньги в новые проекты. Так что, мать, готовься стать богатой и знаменитой – ох и тяжелая жизнь тебя ожидает!

Рита блаженно потянулась. Мышцы рук и ног еще болели, а в уголках рта ощущалось жжение от хлороформа. Она осторожно дотронулась до ожогов.

– Если бы ты не отключила сотовый, ничего бы не произошло! – заметив ее жест, сказал Женька.

– Я же была в театре, помнишь? Откуда мне было знать!

– Ладно, примирительно махнул он рукой, – иди-ка ты в душ. Приводи себя в порядок – и на кухню: Наталья Ильинична блинов напекла!

Блины! И нет отца, который непременно выразил бы свое недовольство тем, что женщины чревоугодничают. Рита так и слышала его слова: «Что позволено Юпитеру, не позволен быку! Женщина не должна распускаться, у нее совершенно иной, чем у нас, обмен веществ. Вы не смотрите на меня – мне можно мучное, а вот вам обеим стоит поостеречься, а то и так щеки из-за спины видны»! И это он говорил о матери, которая всю жизнь была стройной и воздушной, словно фея из сказки.

В ванной Рита убедилась в том, что выглядит примерно так же, как себя чувствует: вокруг рта красные пятна, под глазами синяки, кожа бледная – красотка , одним словом! Она, покряхтывая, залезла под душ и включила холодную воду. Взвыла от ощущения ледяных струй на теле, прибавила горячей. Потом вновь повернула холодный кран. Несмотря на мучительность процедуры, растираясь полотенцем, девушка чувствовала себя гораздо лучше.

Женька сидел на кухне и уплетал блины за обе щеки.

– Присаживайся, хозяйка, – с набитым ртом предложил он, косясь на соседний стул. – Здесь на роту хватит!

И правда, на глиняном блюде, некогда привезенном из Болгарии, высилась солидная горка тоненьких, поджаристых и аппетитно пахнущих блинчиков.

– А где мама?

– Ушла в магазин. Налетай!

Впервые избавленная от критики, Рита получила возможность насладиться домашней трапезой. Как и Женька, она сворачивала блин и смачно окунала его в блюдце со сметаной, а потом – в розетку с малиновым вареньем, и отправляла в рот без малейшего чувства вины. Женька с удовольствием глядел на нее поверх своей чашки, явно одобряя энтузиазм подруги.

Когда первый голод был утолен, девушка откинулась на спинку стула. Конечно, такую трапезу можно себе позволить не каждый день, но время от времени она просто необходима – как лекарство от стресса!

– Ну, хорошо ли тебе, девица? – спросил Фисуненко, с удовлетворением глядя на ее счастливое лицо. – Мы можем поболтать?

Рита оценила его прозорливость. Вчера Женька не стал пытаться тянуть из нее жилы, так как она едва держалась на ногах. Он пришел на следующий день, позволив ей отдохнуть и наесться, и только после этого приступил к допросу.

– Валяй! – вздохнула девушка. – Что ты хочешь знать?

– Я хочу знать , как тебе удалось завалить двух мужиков?

– Я не обязана отвечать на этот вопрос, верно?

– Ну, тебе виднее, ты же у нас адвокат, – пожал плечами Фисуненко. – Только ведь очевидно, что ты пришла в дом Строганова не по собственной воле – иначе откуда следы на твоих руках и ожоги?

Рита ничего не ответила, изучая свои ногти, изрядно пострадавшие во время вчерашнего происшествия. Надо будет сделать маникюр!

– Точно так же очевидно, – продолжал Женя, видя, что собеседница не желает включаться в обсуждение скользкого момента, – что ты не могла освободиться самостоятельно и, воспользовавшись знаниями, полученными в школе ниндзя , уложить и спеленать Квасницкого и Строганова! Скажи, имеет ли господин Горенштейн отношение к тому, что случилось?