Марина Серова - Рыльце в пушку

Заметив мой восхищенный взгляд, быстро обежавший интерьер, Белова пояснила:

— Мне эта квартира от бабушки досталась. Сначала я хотела купить новую, но потом подумала, что будет жалко продавать ту, в которой я почти все детство провела. Тут какая-то атмосфера особенная…

«Эта атмосфера называется уютом», — подумала я.

Ирина была, так же как и я недавно, в халате и с полотенцем на голове.

— Извини, я не успела себя в порядок привести. Можешь чувствовать себя как дома. Хочешь — кофе свари или еще что…

Пока Ирина одевалась, я решила воспользоваться ее гостеприимством и бесцеремонно открыла небольшой бар. Меня озарило приглушенным светом. Ничего себе выбор! Запасов спиртного хватило бы на целый полк — тут тебе и мартини, и коньячок приличный, и вина в широком ассортименте, и водочка…

«От хорошего вина не откажусь, тем более в хорошей компании», — глубокомысленно процитировала я и налила в два фужера ароматное белое вино. Вообще-то алкоголь никогда не входил в список моих увлечений, но ведь повод какой! Надо незаметно для Ирины отпраздновать победу. Торжественно вручив вошедшей девушке фужер, я произнесла:

— Дыша духами и туманами…

— Что это? — непонимающе уставилась на меня Ирина.

— Блок.

— Какой плов? — не расслышала она.

— Блок, Александр. Поэт Серебряного века русской литературы, между прочим, — я и не сомневалась в скудных познаниях девушки в этой области.

— Ну, за знакомство! — Странно, что она не сказала «за женщин» или «за природу».

Мы молча выпили.

— Куда путь держим? — поинтересовалась я, когда мы сели в машину.

— На вокзал. Я в камере хранения оставила дневник.

«Молодец, умная девочка, хорошо, что не под кроватью у себя хранила такое сокровище», — похвалила я Ирину за находчивость и изобретательность, которая, как мне кажется, была позаимствована из какого-нибудь детективного фильма.

На вокзале, как всегда, толпились бомжи и отъезжающие. Я поводила Ирину по зданию и в ответ на ее недоуменный взгляд произнесла:

— Так надо, вдруг за нами следят.

Ирина понимающе закивала. Она чувствовала себя сейчас, наверное, причастной к каким-то великим событиям. Ладно, пусть порадуется. Наконец мы подошли к камере хранения. А вот с кодом Белова меня расстроила — дату рождения взломщики проверяют сразу же, как и номер квартиры.

Она, осторожно озираясь по сторонам, чем напомнила затравленного зайца, достала из недр камеры полиэтиленовый пакет.

— На, забери сразу же, — Ирина сунула мне его в руки, как будто обожглась.

— Как хочешь, — еле-еле сдерживая волнение, безразличным голосом проговорила я. — Тебя подвезти?

— Нет, не надо, — она была рада, что избавилась от опасного груза. — Я на такси поеду. Тем более я сейчас не домой.

Задорно подмигнув, Ирина попрощалась, отправляясь, видимо, праздновать скорое разоблачение Никифорова. А мне, в свою очередь, не терпелось прочитать, что же скрывают страницы ежедневника Олега. Я села в машину и, не удержавшись от соблазна посмотреть, что же наделало столько шума, раскрыла пакет. В нем находилась обычная общая тетрадь, какие продаются и по сей день на каждом лотке с канцтоварами, в синем переплете из дерматина или чего-то очень похожего на этот материал. В общем, ничего особенного. Остается проверить, что там внутри. Надеюсь, содержание окажется намного интереснее, чем внешний вид. С такими мыслями и надеждами я помчалась домой.

Дома меня ждал сюрприз. Очередной подарок судьбы, если можно так сказать. Совсем собравшись было приступить к долгожданному чтению дневника, я сначала решила проверить, не звонил ли мне кто в мое отсутствие, и включила автоответчик.

Запись оказалась единственной. «Татьяна, ты меня не знаешь, но нам надо встретиться» — такое беспардонное сообщение заканчивалось номером телефона неизвестного мужчины, который, по всей видимости, считал, что я должна бросить все дела, набрать его номер, а потом рвануть на свидание с ним. Вот нахал! Если надо, позвонит сам позже, а сейчас я занята.

Только я отошла от телефона и направилась к столу, где меня поджидал дневник, как аппарат ожил. Звонок разрывался как-то особо настойчиво. Проклиная это поистине гениальное изобретение человечества — телефон, я подняла трубку и весьма недовольно буркнула:

— Слушаю…

По моему тону звонивший должен был сразу понять, что лучше оставить разговор до утра, извиниться и отключиться. Но нет, он совершенно безапелляционно заявил:

— Татьяна Иванова? Я хочу получить дневник.

Господи, такое ощущение, что о синей тетрадке знает уже весь мир, включая голодных африканских детишек.

— Какой дневник, о чем вы говорите? — я попыталась притвориться глупенькой. Не вышло.

— Не пудри мне мозги! Он у тебя.

Мне не давал покоя вопрос: кто же это такой наглый?

— Вы не могли бы для начала представиться? — сохраняя вежливость из последних сил, я пыталась прояснить обстановку.

— Мое имя тебе все равно ничего не скажет. Хотя ладно — Федор Ступников, — сообщил собеседник и замолчал, как будто представляя, какое впечатление произвели его слова.

Ничего себе «не скажет»! Это имя я слышала, когда еще в школе училась, по-моему. Вот уж не думала никогда, что «посчастливится» столкнуться с человеком, носящим его. Ступников был самым влиятельным «авторитетом» в криминальном мире нашего маленького городка. Но если верить слухам, он загремел года два назад в тюрьму, причем всерьез и надолго. Видимо, выпустили. Конечно, хорошие связи везде помогут, даже на Марсе. М-да, с человеком, чье имя Федор Ступников, лучше не спорить, если не хочешь оказаться где-нибудь за городом в виде трупа — жертвы «несчастного случая». Вот я попала… По полной программе!

Пока я размышляла, чем наше знакомство грозит закончиться, «авторитет» успел соскучиться по моему голосу и снова подал свой:

— Ты чего замолчала-то?

— Я думаю, — просто ответила я, чтобы Федор не смог придраться к моим словам, а то начнется разбор полетов по понятиям.

— Нечего тут и думать. Мы тебе бабки, ты нам — чертову тетрадку. Предложение выгодное, особенно для тебя, — Федор загадочно растянул последнюю фразу. Ну вот, не хватало только скрытые угрозы в свой адрес выслушивать.

— Давайте поговорим завтра, прямо с утра, — я решила не испытывать благосклонность судьбы и не стала спрашивать, откуда Ступникову известно, что дневник Никифорова только что оказался в моих руках.

— Заметано, завтра я позвоню пораньше, — на удивление легко согласился мой неожиданный собеседник, и в трубке раздались гудки.

Да, влипла я в историю по самое не хочу. Но ничего, и не из таких заварух выпутывалась. «Утро вечера мудренее, лягу-ка я спать», — подумала я.