Марина Серова - Сказано – сделано

— Ну, стоял. Я просто ждал ее, — промямлил наконец Игорь.

— Дождался?

— Нет.

— Ты ее вообще не видел?

— Видел. Она вышла из подъезда, и я ее позвал. Но она даже не посмотрела в мою сторону.

— Почему?

— Мы сильно поссорились.

Это уже плохо. Если Инна и Игорь поссорились накануне ее смерти, значит, у него был мотив, который мог подтолкнуть его к убийству. Преступления, совершенные на почве ревности, встречаются в практике уголовного розыска чуть ли не каждый день. Можно предположить следующее: молодой и горячий парень пустился во все тяжкие, когда осознал, что его чувство посмели не разделить, а еще хуже — растоптать и променять на любовь или деньги совершенно другого человека. Первое — больнее, второе — обиднее. Тем более что Игорь, похоже, от недостатка рублей и баксов не страдал. Дело скорее всего в оскорбленных чувствах. А это «преступление» весьма серьезно, и мстят за него гораздо коварнее. В данном случае речь действительно шла о жизни и смерти.

— Игорь, скажи-ка мне по секрету, способен ли ты убить Инну из-за того, например, что увидел ее в обществе другого мужчины?

— Убить?! — услышав это страшное слово, Игорь не на шутку всполошился, занервничал, принялся копошиться в огромных карманах своей рабочей формы. Потом, что-то сообразив про себя, он не выдержал и дрожащим голосом спросил: — Скажите, что с ней?

Не знаю почему, но в это мгновение я не смогла сказать этому влюбленному парню неправду. И я тихо произнесла:

— Инны больше нет. Она найдена мертвой. Извини…

Реакция Игоря оказалась вполне предсказуемой — он разрыдался, как ребенок. На помощь пришла все та же аптекарша с пузырьком успокоительного и стаканом воды. Приступ эпилепсии, случившийся у Игоря прямо у меня на глазах после того, как его напичкали каплями, окончательно убедил меня в искренности его переживаний.

Я отвезла Игоря домой, сдав несчастного влюбленного на руки родителям и посоветовав им не сводить с него глаз. И только после этого поехала домой. Такого трудного и, я бы даже сказала, тяжкого расследования в моей практике не было на протяжении уже нескольких месяцев.

Тяжело было не только потому, что я медленно продвигалась в поисках истинного убийцы. Дело в другом: почему-то и Сомов, и Игорь Коркин, и даже Вера, которые, по сути, являлись главными подозреваемыми, сумели разбередить мою душу. Вроде бы и сталкиваться с чужим горем и страданиями мне приходилось не впервой, и вышибить из меня слезу подвластно только чрезвычайно незаурядным личностям и только в очень исключительных случаях, однако на этот раз что-то было не так…

Дома, забравшись наконец в свое уютное кресло и сразу почувствовав себя нормальным человеком, который может позволить себе хороший кофе и хорошие сигареты, я принялась вести мысленный диалог с самой собой. Попеременно мне приходилось выступать то в роли обвинителя, то в роли адвоката. Занятие не из легких, но благодаря таким вот диалогам не одна уже тайна была мною разгадана.

В комнате царил полумрак. Сквозь закрытые шторы проникал свет от фонарей, он был ненавязчивым и очень приятным. Я специально не включала свет, наслаждаясь темнотой и тишиной ночного города. Вечер долго не заканчивался, но, когда шум стих, у меня наконец появилась возможность думать.

Итак, Игорь бился в истерике прямо у меня на глазах. Сомов вообще терял дар речи, когда пытался рассказать мне о случившемся. Пожалуй, эти двое вряд ли имеют отношение к убийству Инны. Конечно, они — хорошая «приманка» для милиции и следователя, который ведет это дело. И настоящий убийца не случайно произвел выстрел именно в квартире Сомова. Иннокентия подставили, хорошо зная о его отношениях с убитой.

Но алиби Игоря не подтвердилось. Я узнала: его не было вчера ни на работе, ни в институте. Заведующая аптекой сказала, что звонила ему, искала в институте, но на занятиях он в тот день не появлялся. Убийца мог знать и это. Я даже не удивлюсь, узнав, что Игоря вызвал или сам убийца, или его помощник, попытавшись обеспечить себе запасной вариант — на тот случай, если не хватит улик для ареста Сомова. Игорь уж точно не отвертится, тем более что он поссорился с Инной прямо накануне ужасного события.

А не слишком ли это просто? Обычно я всегда отбрасываю версию, которая мгновенно приходит на ум. Тот, кто скрупулезно разрабатывает и совершает преступление, надеется именно на то, что следователи хватаются, как правило, за первичную версию и тратят на нее большую часть своей энергии, между тем как истинная версия отдаляется от них все дальше и дальше.

Мне не давала покоя мысль о том, что Вера Сомова вернулась из командировки раньше своего шефа. Она не смогла попасть к себе домой, поскольку квартира опечатана. Или она вообще туда не ездила? В любом случае первое, что она сделала, — изменила свою внешность и скрылась в захолустье. Если бы я ее не выследила, след Веры мог вообще надолго затеряться.

Связывая все известные мне обстоятельства, я пришла к одному очень простому выводу — в цепочке не хватает важного звена. Именно поэтому мое расследование заходит в тупик. Все время оказывается, что подозреваемые — «агнцы божии», не имеющие к убийству Инны никакого отношения. Должен же, наконец, появиться тот, кто станет своего рода пунктом отправления для дальнейшего ведения этого дела! Большие надежды я возлагала на встречу с отцом убитой — Вячеславом Павловичем Гольстером.

Я проснулась от грохота: за окном продолжалась… несмолкаемая бомбежка. Быстро вскочив с кровати, я резко распахнула шторы и увидела, что вся улица усыпана белыми градинами невероятного размера. Крыши пятиэтажных домов, стоящих в округе, стали белоснежными. Ну что ж, картина победившей зимы вдохновляла меня намного больше, чем та, которую я лицезрела еще вчера.

Град уже затихал, а у меня в голове, подчиняясь монотонному ритму ударов градин по стеклу и подоконнику, крутилась одна и та же мысль — нужно встретиться с Гольстером. Если дочь воспитывалась им одним, если она за всю жизнь ни разу не видела свою мать, то это значит, что он — очень близкий ей человек, который знает все ее секреты. На данный момент он единственный мог раскрыть мне имена окружавших Инну людей.

Я была на девяносто девять процентов уверена в том, что милиция еще не встречалась с Гольстером. Они наверняка зациклились на Сомове и сейчас прикладывают все усилия, пытаясь добиться от него признания. Когда терпение следователя окажется исчерпанным, к расследованию будут привлечены другие люди. Но я надеюсь, что к этому времени уже удивлю моих дорогих коллег, блюстителей порядка, предъявив им доказательства невиновности Сомова, в которой все больше уверялась.