Ирина Мельникова - Лик Сатаны

— А сменщик ничего интересного не рассказывал? Ну, например, машину никто не пытался угнать? Или, может, сигнализация всю ночь орала? Или хулиганил кто?

— Ничего он не рассказывал. Надо, так у него и узнавайте.

— А телефончик не дадите? — с надеждой спросил Никита, но охранник только покачал головой.

— Не дам! Не положено! Выйдет на работу послезавтра, вот и пытайте его сколько влезет, если, конечно, захочет с вами разговаривать.

Тут он снова почесал затылок и неожиданно разоткровенничался:

— Серега — мужик серьезный. Лишний раз рта не раскроет. Ему бы в разведку.

— А вам? — ехидно поинтересовалась Саша. — Можно в разведку?

Охранник глянул на нее недобро, тщательно сложил газетку и вошел в будку, захлопнув за собой дверь. В динамиках резко усилился звук, а мужской голос затянул тоскливо, со слезой:

— Молодец ты! — уныло похвалил Никита. — Теперь он фиг чего сообщит, даже если знает.

— А что я такого сказала? — обиделась Саша. — Кто виноват, что слова из него клещами тянуть надо? Вот если бы денег предложили, тогда бы, наверно, соловьем заливался.

— Ну и предложила бы денег, если лишние есть! — огрызнулся Никита и пожал плечами: — Зачем платить, если можно получить даром? Станешь покупать информацию, без штанов останешься! Принципиально никому не плачу, все — своими мозгами! — и постучал по лбу костяшками пальцев. — Абсолютно все! — и вздохнул. — Черт, упрямый дядька попался! Или сидел, или бывший вояка. Таких хоть к стенке ставь, будут молчать!

На этот раз он, похоже, искренне опечалился. Наверно, потому, что редко терпел поражения.

— Ну, отрицательный результат тоже результат. — Саша довольно неуклюже попыталась утешить Никиту, но тот лишь отмахнулся.

— Какой отрицательный? Вообще никакой. Ладно, попробую к ментам сгонять. Ты не помнишь, кто проводил осмотр квартиры?

Саша пожала плечами.

— Помню, конечно! Дедок там был пузатенький, кучерявый, вроде эксперт. Все ковырялся, осматривал, фотографировал. Еще девушка-следователь, — она повертела пальцами перед лицом, — блондинка такая, неухоженная. Мария… или Марина. Позже вторая тетка-следователь приехала. Очень неприятная. Тощая, с серым лицом, голос прокуренный. И полиция была. Участковый и еще один — майор.

Никита закатил глаза, а считать его вздохи Саша давно перестала.

— Мария, Марина, дед кучерявый, тетка серая… Ну, очень полезная информация!

Саша обиделась.

— Можно подумать, мне до того было, чтобы их запоминать. Но фамилию полицейского знаю. Миронов!

— Кирилл?

— Вроде Кирилл. У меня в блокноте все фамилии записаны и телефон Миронова, только я его с собой не взяла. Как-то не подумала, что пригодится. Я вообще фамилии слабо запоминаю. Вот лица, образы — другое дело, это профессиональное.

— А-а-а, понятно! — протянул Никита. — У меня — наоборот, на цитаты, знаешь, какая память? — и потер лоб, словно припоминая нечто важное. — Все забываю спросить. Чем ты занимаешься? В смысле, кто по профессии?

— Искусствовед. Дед настоял, чтобы в наш университет поступила. Я послушалась и совсем не жалею об этом.

Звуки шансона со стоянки слышны были даже возле подъезда. Из динамиков, как бурный поток, лились страдания воровской души:

Среди деревьев мелькала женская фигура с бульдогом на поводке, который хрипло сопел и таскал хозяйку по газонам. Сашу и Никиту соседка не заметила, иначе притормозила бы, чтобы насладиться созерцанием парочки.

Никита остановился рядом с «Фольксвагеном». Он явно не собирался подниматься обратно в квартиру и, судя по его лицу, совершенно потерял интерес к погибшему профессору и, конечно же, к его нерасторопной внучке.

Бросив сумку с фотоаппаратом на сиденье, он повернулся к Саше и с равнодушным видом сообщил:

— Если Миронов тот, про которого думаю, то знаю, где его искать. И дедуля курчавый тоже знаком. Это, по ходу, Дмитрич, хороший дядька. К нему проще подъехать. Он потрепаться не дурак, но это на крайний случай. Сперва лучше с Мироновым поговорить, хотя как сказать? Он на меня зуб имеет.

— За что?

— Да вот за то и имеет! Лезу, куда не просят. Ладно, чего встала? Поехали!

— К Миронову? — удивилась Саша.

— Нет! Для начала — в музей. Ты узнавала, зачем бабушка приходила туда в неурочное время?

Саша растерялась еще больше и пожала плечами.

— Н-нет! Понимаешь, не до того было, — сказала она упавшим голосом и отвернулась. — И насколько это важно, если она погибла на улице?

Шмелев удрученно покачал головой, дескать, как все запущено. Но Саша этого не заметила, потому что достала платочек, промокнула слезы, выступившие на глазах, и быстро глянула на часы.

— Уже седьмой час. Рабочий день закончился.

Никита чертыхнулся, выудил из кармана мобильный и разочарованно развел руками.

— Да, действительно! Но ничего не поделаешь, значит, навестим музей завтра.

Он исподлобья глянул на Сашу.

— Может, в кафешку заедем? Перекусим?

— Нет! — ответила она. — Поднимусь в квартиру. Кажется, мы забыли закрыть балконную дверь.

— Как хочешь, — особо не расстроился Шмелев и, открыв дверцу машины, отсалютовал ей рукою: — До встречи! — И уже из окна улыбнулся: — Улицу аккуратно переходи! Не глазей по сторонам! И с балконами будь осторожнее!

Саша проводила «Фольксваген» недоуменным взглядом. Что это было? Пошутил или реально о ней беспокоится? Думает, что ей тоже угрожает опасность?

Она постояла несколько мгновений до той поры, пока машина Никиты не скрылась за поворотом, и оглянулась на подъезд. Ей страшно не хотелось возвращаться одной в квартиру. Но тут налетел порыв ветра, разметал ветки деревьев, а на лицо упали холодные капли. Саша подняла голову: из-за дома наползала черная туча. Она глухо ворчала, а в недрах ее мелькали сполохи молний. Саша метнулась к подъезду, краем глаза отметив, что тетка с бульдогом уже на опасно близком расстоянии. Все-таки в лифт она успела первой. И злорадно усмехнулась, когда дверцы захлопнулись перед носом соседки, а кабина плавно пошла вверх.

То ли нюх у Никиты был, словно у гончей, то ли он заранее подсознательно настроился на скандал, но тот не преминул грянуть, стоило ему, бренча ключами, пересечь порог родной квартиры.

Светка ждала его в коридорчике, привалившись плечом к косяку двери. Руки она скрестила на груди, а подбородок вызывающе смотрел вверх, что означало: «Пощады не жди!»

— И где ж тебя носило? — осведомилась она.

В голосе ее слышались близкие раскаты грома, а покрасневшие глаза выдавали, что она совсем недавно плакала. Бросив на нее косой взгляд, Никита пробурчал: