Татьяна Коган - Бог в человеческом обличье

Вика загрустила. Все вокруг находят любовь, наслаждаются игрой во взаимность. Даже Семен отыскал себе очередную подружку и с головой нырнул в отношения. А она, молодая и красивая, сидит в квартире на пару с компьютером и мечтает о том, как вскоре подержит в руках новенькую книгу, пролистает ее пахнущие свежей типографской краской страницы… Тоже своего рода любовь. Конечно, книги не умеют делать массаж и все такое, но у них есть масса других достоинств.

«Не туда тебя повело, – одернула себя Волина. – Сейчас ты ударно поредактируешь, а вечером расслабишься в приятной компании». Она вернулась к тексту, пытаясь не думать о предстоящей встрече.

Она полностью погрузилась в работу, отлавливая и сокращая пафосные моменты и длинноты. Вике нравились книги, где нет ни одного лишнего предложения, ни одного лишнего слова. В своем романе она нещадно удаляла все, без чего история могла обойтись. Герой огляделся по сторонам. А мог ли он не оглядеться? Что изменил тот факт, что он огляделся? Это как-то влияет на сюжет? Или на душевное состояние героя? То, что он огляделся по сторонам, как-то изменит направление его мыслей и затем отразится на поступках? Даст читателю намек на какую-то идею? Нет? Значит, удаляем! Ибо незачем бессмысленно оглядываться по сторонам. Была бы Волина поотчаянней, она весь роман сократила бы до абзаца, а абзац до заголовка.

В 20.00 в квартиру позвонили. Вика поспешно сохранила файл, подошла к двери и посмотрела в глазок. Затем повернула замок и с улыбкой пригласила Организатора войти.

Марина откинула капюшон худи назад, сняла кроссовки и огляделась:

– Уютно у тебя.

– Ничего особенного, – пожала плечами Вика. – Пойдем сразу на кухню. Я торт купила.

– Это ты зря. Хотя он же, наверное, диетический?

Вика хихикнула, увлекая ее за собой:

– Разумеется, диетический. Разве бывают другие торты?

Марина устроилась на удобном мягком стуле и молча смотрела, как Вика крутится у буфета, достает чашки и ложки… Сейчас она выглядела совсем иначе, чем в день их знакомства. Ни следа от былого отчаяния. Глаза веселые, наглые. Движения уверенные. На мгновение Марина выпала из реальности, окунувшись в воспоминания.

Когда это было? Года три назад? Популярность «Waterfall» набирала обороты, почти все свободное время Илья проводил на репетициях и возвращался домой усталый и счастливый. Стояло начало марта, еще лежал снег, и было холодно, но в воздухе уже пахло весной. Марина уговорила Илью снять за городом маленький уютный коттедж и провести там все выходные, расслабиться, отдохнуть от суеты.

Домик был деревянный, под старину, но со всеми удобствами. Весь второй этаж занимала огромная спальня, устланная овечьими шкурами. Вместо кровати у окошка возвышалась плотная перина и гора подушек. Первый день они спускались вниз только чтобы поесть, и снова поднимались в спальню, где катались по полу, хохотали и занимались любовью.

В гостиной на первом этаже горел камин. Они сидели в старинном кресле, закутавшись в шерстяной плед, смотрели на огонь и слушали, как потрескивают дрова. Обстановка была столь умиротворяющей, что Илья даже не включал плеер, с которым никогда не расставался. Музыка была бы лишней.

Марина разомлела в тепле. Плотнее прижалась к Илье и прошептала, как сильно его любит.

– И я тебя, – он помолчал и потом неожиданно добавил: – Можно тебя кое о чем попросить?

– Конечно, – она с любопытством подняла глаза.

Илья долго подбирал правильные слова и начал издалека:

– В моей жизни сейчас все хорошо. Ты знаешь, раньше я метался от одного занятия к другому, не зная, что предпочесть. С твоим появлением в моей жизни появились порядок и смысл. Я помню, как однажды ты сказала: «Когда не знаешь, что делать, делай то, что у тебя получается лучше всего…»

– Это не я сказала, а Наполеон Хилл.

– Неважно, кто, – скривился Илья. – Услышал-то я эту фразу от тебя. И она здорово мне помогла. Что я терял от того, чтобы попробовать всерьез заняться музыкой? Я даже не рисковал ничем, по большому счету. И это сработало!

Марина молчала, боясь пропустить хоть слово. Илья редко откровенничал.

– Теперь, когда у меня есть любимое занятие, которое приносит мне не только радость, но и деньги, я иногда думаю… – он запнулся, не зная, как сказать.

– О чем? – мягко спросила Марина. – О чем ты думаешь?

– А если это однажды закончится? – выпалил Илья и тут же добавил: – Возможность сочинять музыку примиряет меня с действительностью. Но что, если однажды я возьму в руки гитару и не смогу ничего сочинить?

– Уверена, этого никогда не случится, – с жаром возразила она.

Илью не удовлетворил подобный ответ.

– Если вдохновение уйдет, это будет катастрофа, – помрачнел он. – Я не хочу стать одним из тех, кто когда-то был талантлив и успешен, но постепенно сдулся, превратился в заурядного, жалкого человечишку, способного лишь смаковать прошлые заслуги.

Этот пессимистический порыв был настолько не в духе Ильи, что Марина встревожилась. Отстранилась и посмотрела в его глаза:

– О чем ты хотел попросить меня?

– Когда я больше не смогу сочинять музыку, убеди меня, что это не конец света. У тебя уже получилось однажды внушить мне необходимость посвятить себя музыке. Думаю, внушить обратное будет не намного сложнее.

Марина куснула губу и абсолютно серьезно проговорила:

– У меня есть идея получше. Если ты когда-нибудь утратишь вдохновение, то я сделаю все возможное, чтобы вернуть его.

Илья улыбнулся и поцеловал ее в щеку:

– Милая.

– Ты не понял, – она покачала головой. – Я правда обещаю тебе. Я обязательно что-нибудь придумаю. На преступление пойду, если понадобится.

Илья заметно развеселился:

– И как же преступление повлияет на мою способность к сочинительству?

Она пожала плечами:

– Не знаю. Подумаю об этом, когда придет время. Просто хочу, чтобы ты был на этот счет спокоен. Я ведь тебя никогда не подводила. Ты музыкант и всегда им останешься.

– Обожаю тебя, – Илья обнял ее, порывисто встал и понес вверх по лестнице, придерживая за бедра. Он не воспринял ее обещание всерьез и забыл о нем уже на следующий день.

Но Марина не забыла.

Труднее всего было решить, что время пришло. Когда у Ильи начались трудности с творческим процессом, она до последнего отказывалась придавать этому значение. Мало ли, какие периоды бывают в жизни. Он перетрудился эмоционально и физически, ему нужно отдохнуть и восстановить силы. Проходил месяц за месяцем, но ситуация не менялась. Сперва Илья регулярно садился за синтезатор, наигрывал мелодии, пытаясь ухватить идею. Но ничего не получалось. И однажды он перестал пытаться. Опустил руки. Но даже тогда Марина все еще боялась смотреть правде в лицо.