Марина Серова - Сердце напрокат

Отпавшая челюсть господина Скрынника была мне достойной наградой.

Я сложила руки на коленях и рассматривала свой безупречный маникюр, делая вид, что совершенно не интересуюсь реакцией собеседника.

Когда Скрынник обрел наконец способность говорить, он первым делом поинтересовался:

– Евгения Максимовна, вы где учились?

Я приятно улыбнулась безопаснику и ответила:

– По специальности я референт-переводчик.

Не хватало еще посвящать этого медведя в подробности моей биографии… Он что, думал, я ляпну в ответ: «Высшая школа ГРУ» или что-то в этом роде?! Если господин Скрынник профи, он сам раздобудет информацию обо мне. У бывших сотрудников спецслужб свои связи… а если не сможет – что ж, значит, ему и знать это необязательно.

На самом деле причина моей осведомленности в подробностях биографии господина Новицкого была проста – когда-то давно он учился в юридическом у моей тетушки Милы. В те времена Андрей Станиславович не был олигархом, а был простым начинающим юристом, правда, умным и честолюбивым. Среди тех, кого учила моя тетя, вообще много успешных людей. К примеру, два прокурора, один советник президента и целая толпа госчиновников высокого ранга. Смею надеяться, что своим успехом в жизни они отчасти обязаны и моей тете.

Новицкий был тайной слабостью Милы. Она следила за его продвижением наверх, раньше собирала вырезки из газет, а в последнее время читала новости о нем в Интернете. Собственно говоря, тетушка мониторила жизни не одного Андрея Станиславовича, а многих своих бывших студентов. Но Новицкому уделялось особое внимание. И я даже знала, почему.

Однажды майским утром далекого тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года в аудитории Тарасовского Государственного юридического института состоялся разговор между двадцатилетним Андрюшей Новицким, студентом-третьекурсником, и молодой элегантной преподавательницей Людмилой Охотниковой. Молодой человек только что – с третьего раза – сдал политическую экономию и теперь жаловался любимому преподавателю – Мила была историком, – насколько несправедлива к нему жизнь.

Андрюша Новицкий не обладал ни влиятельными предками, ни полезными связями, продвижение по комсомольско-партийной линии вызывало у него отвращение… В общем, причин для того, чтобы смотреть в будущее радостно, у парнишки не было.

И тогда симпатичная преподавательница дала Андрюше совет, изменивший всю его жизнь. Она сказала, что у Новицкого есть в распоряжении неоценимый, но недооцененный ресурс – люди. Собственно говоря, он есть у каждого, только не каждый умеет им пользоваться.

Если задуматься, Мила никаких Америк не открыла. Поговорка «Не имей сто рублей, а имей сто друзей» существует долгие века. Но Андрей правильно понял мысль преподавательницы и с жаром последовал ее совету. Он принялся использовать окружающих – но вовсе не в плохом смысле слова.

К примеру, у Новицкого был небольшой круг друзей – таких же бесперспективных, как он сам, не обладавших связями, которые в советском обществе ценились куда больше несущественных на тот момент денег. Да, при известной живости ума любой мог заработать несколько тысяч. Но что дальше? Всесильное государство пристально наблюдало за своими винтиками, и стоило одному высунуться без должных оснований, как его тут же укорачивали на целую голову. Помнится, за экономические преступления расстреливали еще на заре перестройки…

Иное дело – люди. Ну кто осудит, если друг протянет другу руку помощи?

Одни из друзей Новицкого был комсоргом группы, другой – спортсменом, третий имел бабушку-врача… Вскоре скромная компания уже была у всех на слуху. Сыну ректора понадобилось редкое лекарство, и именно Андрюша Новицкий вовремя подсуетился и достал его. Спортсмен выиграл кубок и в интервью студенческой газете упомянул своих друзей. Комсорг дал всем отличные характеристики… и понеслось. Они двигали друг друга – немного, всего на шажок. Но, оказавшись на ступеньку повыше, каждый вытягивал за собой своих друзей.

Остается добавить, что в настоящее время бывший комсорг был советником президента, докторский внук заведовал столичной клиникой, а сам Андрей Станиславович, как уже упоминалось, входил в двадцатку богатейших людей России. Людмилу Охотникову он искренне уважал и в те времена, когда еще жил в Тарасове, присылал ей на день рождения букеты роз.

Совсем недавно Мила делилась со мной свежими разведданными об олигархе.

– Представляешь, Женечка, Андрей развелся с Олечкой и женился на какой-то молоденькой красотке! То есть не на какой-то, конечно… Андрюша всегда признавал только первый сорт… Она – олимпийская чемпионка! По прыжкам в воду, кажется… или все-таки по синхронному плаванию?! И у них маленькая дочка! Я так рада за Андрея…

Бесполезной информации не бывает. И пусть, слушая журчание тетиной речи, я кивала, поддакивала, а сама думала о другом. Мой мозг тренирован таким образом, что любая информация сортируется и поступает в хранилище. А в нужный момент я просто достаю ее оттуда, свеженькую и готовую к употреблению – и вуаля! Приятно произвести впечатление на собеседника, пусть даже это всего лишь заплесневелый сексист и отставной сотрудник спецслужб…

– Ну-у, раз вы так хорошо осведомлены, – протянул Скрынник, – то беседа с Андреем Станиславовичем не станет для вас неожиданностью.

– Не станет, – кивнула я и обернулась к двери, ожидая, что сейчас олигарх лично пожалует в библиотеку.

Но Скрынник развернул ко мне монитор и сообщил:

– До беседы с Андреем Станиславовичем меньше двух минут, так что приготовьтесь.

Я вытаращила глаза:

– Вы что, притащили меня сюда ради того, чтобы я побеседовала с господином Новицким по скайпу?! Я прекрасно могла бы сделать это из собственного дома!

Скрынник поглядел на меня сверху вниз, несмотря на то что был ниже меня на целую голову, и снисходительно произнес:

– Вы должны понимать, что такой человек, как Андрей Станиславович, играет по собственным правилам. Вам придется к этому привыкнуть, если вы хотите работать на моего начальника.

Я уже хотела отбрить отставного гэбэшника, заявив, что вовсе не страдаю от безработицы. Но потом мне стало интересно, что за предложение ко мне у миллионера, и я решила остаться и послушать, что скажет Новицкий.

В этот момент монитор ожил, экран засветился синим, заиграла приятная музыка. А потом на меня глянула физиономия гнома-интеллектуала – высокий шишковатый лоб, сросшиеся брови, проницательные голубые глазки. Андрей Станиславович Новицкий был некрасив настолько, что это вызывало изумление. Особенно поражало то, что миллионер даже не пытался как-либо улучшить свою неординарную внешность. Это в наше-то время безграничных возможностей пластической и косметической хирургии… Новицкий даже не удосужился убрать со лба здоровенную бородавку. Видимо, миллионер принимал себя таким, каков уж он есть, и окружающим ничего не оставалось, как следовать его примеру.