Марина Серова - Тридцать минут под прицелом

Мотор заглох в нескольких метрах от колонки, и шустрый, хотя и в годах, мужчина в желтой униформе с трудом дотянул шланг до бензобака моей «девятки».

— Послушайте, а Николай Егоров у вас случайно не работает? — спросила я.

— Нет, — ответил заправщик после некоторых раздумий. — Таких у нас точно нет.

Залив десять литров бензина на этой АЗС, я поехала дальше. На второй автозаправочной станции меня снова постигла неудача, а вот на третьей мне повезло.

— Работает, — ответил заправщик и тут же позвал: — Коля, тобой тут девушка интересуется!

Высокий широкоплечий молодой человек в красном комбинезоне, стоявший около стеллажа с моторными маслами, оглянулся и пошел на зов. Вообще-то к разговору с подозреваемым я не была готова. Для начала хотела поговорить о нем с сотрудниками, но события стали разворачиваться так стремительно, что я даже не успела сориентироваться. Заправщик, который меня обслуживал, быстро сделал свое дело и подбежал к черному «БМВ», пристроившемуся рядом с моей «девяткой», а Егоров остановился около выезда с заправки, ожидая меня.

— Вы можете уделить мне пять минут? — спросила я его, приоткрыв дверцу.

— А вы кто? — удивился Николай, но тем не менее сел в машину.

Я ответила не сразу, завернула за угол, остановилась и внимательно посмотрела на своего попутчика. Егоров был по-мужски красив, даже похож на какого-то голливудского артиста, фамилию которого я, к сожалению, забыла. Темные волосы, смуглое лицо, светло-карие глаза с зеленоватыми прожилками и мужественный подбородок. Этакий ковбой, герой прерий! Его бы посадить на коня, надеть шляпу и повесить через плечо винчестер…

— Я не понял, вы кто? — повторил свой вопрос Егоров.

— Я? Всего лишь частный детектив.

— Кого ищете? — спросил Николай, не слишком удивившись моему ответу.

— Убийцу.

— Вы полагаете, я был свидетелем убийства? Тогда вы ошибаетесь, ничего такого я не видел. Извините, мне надо идти. — Егоров отвернулся от меня и открыл дверцу.

— Подождите, Николай. Я ищу убийцу Натальи Басмановой.

Егоров уже хотел выйти из машины, но, когда понял, о ком идет речь, резко развернулся ко мне, схватил обеими руками за плечи и прокричал:

— Что? Что ты сказала? Наташку не могли убить! Это неправда! — Николай был или хорошим актером, или действительно не знал, что его любимая женщина мертва.

— К сожалению, это так. Ваша одноклассница Наташа Семерякова, по мужу Басманова, убита. Я занимаюсь частным расследованием.

— Когда это произошло? Как? — Егоров тяжело сглотнул, все еще продолжая трясти меня за плечи.

— Уберите, пожалуйста, свои руки… Спасибо. Это произошло в прошлую субботу около девяти часов вечера.

— Так, значит, Наташу уже похоронили? Почему мне никто ничего не сказал? — На глазах у «ковбоя» заблестели слезы. — Вы знаете, кем она для меня была? Всем! Я был готов ждать всю жизнь, когда она вернется ко мне…

— Наталья три месяца назад вышла замуж, почему вы решили, что она вернется к вам?

— Потому что мы любили друг друга с первого класса. Нет, вам этого не понять, вы ничего не знаете, — повышая голос, сказал Николай. — Может быть, вы меня подозреваете?

— Да, и я хотела бы знать, где вы были в прошлую субботу, — как можно мягче спросила я, внутренне готовясь к бурной реакции на этот вопрос.

— Здесь, на работе, — ответил Егоров после некоторых раздумий.

— А ваша матушка утверждает, что вы были дома и смотрели вместе с ней телевизор. Неувязочка получается.

— Что? Вы были у меня дома?

— Была. — Мой ответ заставил Николая покраснеть.

— Мама не в себе, ей нельзя верить. Мы как-то смотрели с ней телик, но это было месяц назад, в день рождения отца. Мама сломалась, когда его посадили, точнее, после того, как побывала на свидании в зоне. — Я поняла, что Николай хочет выговориться, поэтому не перебивала. — Начальник цеха подговорил папу вывезти с завода алюминий, чтобы сдать в металлолом, а деньги поделить. Короче, машину отца вневедомственная охрана тормознула на выезде, будто кто наводку дал… проверили кузов, нашли под фанерой, на которую накладные были, алюминий без документов… Начальник остался в стороне, а отцу дали пять лет, на зоне он туберкулезом заболел… Пойдемте!

Егоров вдруг потянул меня за руку.

— Куда? — спросила я.

— Посмотрите книгу дежурств, в которой мы расписываемся, когда заступаем на смену. В субботу, если не ошибаюсь, было двадцать пятое?

— Да.

— У меня график: сутки — трое, но я взял дополнительные дежурства, хотел денег подзаработать… Короче, последний месяц работаю через сутки.

— Хорошо. Пойдемте, посмотрим ваш журнал.

Не скрою: я была готова ко всему, даже к тому, что Егоров парит мне мозги для отвода глаз, а по дороге попытается сбежать. Но этого не произошло. Николай привел меня к диспетчеру, полной розовощекой даме лет сорока, поглядывающей на него с явным вожделением, и попросил ее показать журнал. Я с недоверием рассматривала подпись, но придраться было не к чему. На словах диспетчерша тоже подтвердила, что Егоров двадцать пятого июля дежурил и за всю смену никуда не отлучался, только за продуктами в круглосуточный мини-маркет, расположенный напротив, через дорогу.

Алиби вроде бы у Николая было, и в то же время оно казалось мне каким-то подтасованным. Я поговорила с другими работниками АЗС «Скорость-2000». Только у двоих смена приходилась на двадцать пятое число, но оба подтверждали, что Егоров никуда не отлучался. Я смотрела на Николая и понимала, что моя версия рассыпается, как карточный домик.

Мне вдруг вспомнилась двусмысленная подсказка двенадцатигранников: «С одной стороны, никто не делается злодеем без расчета и ожидаемой выгоды. А с другой стороны, не ошибается тот, кто ничего не делает, но только глупец упорствует в ошибке».

Проанализировав разговор с Николаем, я поняла, что лично он ни в чем не винил Наталью, даже, напротив, надеялся, что та бросит Басманова и вернется к нему. Вряд ли он хотел повторить судьбу отца и отправиться в тюрьму, да еще по более серьезной статье. От смерти любимой женщины ему не было никакой выгоды. В общем, копать дальше под Егорова не имело смысла, стоило проверить другого подозреваемого — Леву Казинца, поэтому я поехала в «Тарпластмет».

Мне было очень интересно, как продвигаются дела у Папазяна. Если кто-то считает, что вчерашнее покушение меня испугало и потому я не стала сама вплотную заниматься противоречивой фигурой Андрея Георгиевича, то этот кто-то ошибается.

Просто я не видела причин отказываться от помощи Гарика. Во-первых, я экономила свое время, а во-вторых, могла скрыть свой интерес к Басманову как к подозреваемому в убийстве жены. Могла, но сделала ли это? Журналистка, будь она неладна, вычислила Папазяна. Не расскажет ли она об этом тому, кто на меня покушался?