Марина Серова - Такой маленький бизнес

Хитрая бабка, с одной стороны, не намерена продавать свой товар по дешевке, а с другой — никак не хочет упустить богатого покупателя.

— В настоящий момент в нашем городе наблюдается активизация преступных групп. И один из местных авторитетов, не так давно вышедший на международный уровень, представляет особый интерес для Запада. Именно его и разрабатывал Стивен Камински.

Комаров сделал паузу, как бы сверяя сказанное с некоей схемой в своем мозгу.

— Не буду скрывать, что смерть моего коллеги — Подольского — тоже стоит в этом ряду. Он, очевидно, встал поперек дороги, и его убрали.

— Не совсем понятно, какая из сфер деятельности чиновника в комитете по народному образованию могла привести к такому исходу.

— Видите ли, — начал объяснять мне Комаров, слегка замявшись, — существует, вернее, существовала до недавнего времени определенная законодательная база, позволяющая людям, занимающим соответственные посты…

Но закончить эту фразу он не успел…

В дверь стали колотить кулаками так, словно намеревались выбить ее из косяка.

— Кто там! — нетерпеливо отозвался Комаров. — Томочка, в чем дело!

— Это мэр, — пискнула секретарша. — Очень срочно!

— Черт возьми, — выругался хозяин кабинета, подбегая к двери и поворачивая в скважине ключ.

Дверь тут же распахнулась, едва не смазав Сергея Ивановича по носу.

В кабинет ворвался высокий кудрявый человек.

Вернее, его буквально втолкнул внутрь следовавший за ним Бержье.

— Но, Кирилл Николаевич… — начал оправдываться Комаров, еще не выслушав ни слова от начальства.

— Комаров, — задыхаясь, проговорил мэр (а верзила с кудряшками оказался именно мэром), — ты…

Тут его взор упал на меня.

— Извините, сударыня, тут дело, не терпящее отлагательств, — скороговоркой проговорил мэр и, взяв меня под руку, стал выпроваживать из кабинета.

— Бонжур, мадемуазель, — вежливо поздоровался со мной Бержье.

На его губах играла саркастическая улыбка.

Подгайнов посмотрел на меня совершенно безумным взглядом и вопросительно повернулся к Бержье.

— Сергей Иванович примет вас завтра в это же время. А сейчас попрошу оставить нас одних, — обратился ко мне француз.

— Да-да, — кивнул мне обретший дар речи Подгайнов. — Я проконтролирую.

Мэр города еще крепче ухватил меня под локоть и вывел за порог.

Как только дверь кабинета захлопнулась, крики возобновились с прежней силой.

И мне даже показалось, что дело дошло до рукоприкладства.

«Интересно, кто кого бьет?» — думала я, спускаясь по мраморным ступеням особняка.

Мэр вроде ростом повыше.

Но активной стороной выступает явно Бержье.

Наверное, пожилой француз вместе с кудрявым мэром колотят Комарова.

Хотелось бы знать, что позволяет Франсуа так вести себя в государственном учреждении?

«Что же должно произойти за эту неделю?» — напряженно думала я, шагая по пыльному асфальту.

Срок был определен господином Пустовым вполне четко.

Значит, мое ощущение включенного таймера было не случайным.

Являлся ли Пустовой лицом, деятельность которого так интересовала Интерпол?

Что удалось узнать Стивену?

Похоже, количество загадок с каждым часом только увеличивается.

Или это одна загадка, но очень сложная.

«Зимой и летом — одним цветом».

Вариантов ответа — сколько угодно.

И нос, и флаг, и елочка.

Елочка…

Обычно эти хвойные деревья сажают у правительственных зданий.

Чиновники…

Комитеты…

Их компетенция…

Должность тетки Ивана…

Работа Лизы…

Одна фраза во время сеанса гадания в кафе…

Рассказ Семы Игудина о своей жизни в Израиле…

Рисунок в папке погибшего Подольского…

Меня охватило какое-то странное ощущение близкой разгадки.

Вот она, под рукой, только сумей дотянуться.

Я решительно повернулась и снова вошла в здание мэрии.

Отыскав на стенде в холле телефон архива, я нахально отрекомендовалась научной сотрудницей столичного исследовательского института и спросила, где можно ознакомиться с постановлениями городской администрации.

Не забыв при этом для пущей важности сослаться на Подгайного и Комарова.

Эти фамилии возымели магическое действие, и мне тут же был выписан пропуск в хранилище.

Сотрудники-библиографы быстро подготовили для меня нужные бумаги, и я углубилась в их изучение.

Через полчаса я уже имела некоторое представление о подоплеке этой истории.

Дойдя до ближайшего телефона, я позвонила Семе в гостиницу.

Телефон молчал.

Зато мой — домашний — звенел, как проклятый, пока я взбегала по лестнице на этаж.

— Таня! Ради бога… Приезжайте скорее! — послышался в трубке плачущий голос Ивана. — Здесь такое!..

— Здесь — это где? — задыхаясь, осведомилась я, на всякий случай оглядывая свою квартиру — не подбросили ли мне очередной труп.

— На даче у тети, — продолжал бормотать Иван. — Это в поселке Спешнево, что на северо-западе. Поворот на двадцатом километре шоссе и чуть углубиться влево.

— Ждите! — заверила я и опустила трубку.

Маршрутное такси, переполненное дачниками, неслось по серому асфальту.

Тяпки, лопатки и помидорная рассада в небольших ящичках сгрудились внизу так, что некуда было опустить ноги.

Приходилось полпути держать их на весу.

— Остановите на повороте к Спешневу, — попросила я водителя.

— Спешнево так Спешнево, — равнодушно ответил он.

Такси притормозило на обочине возле столбика с цифрой двадцать.

Я выскочила из машины, зацепив чьи-то грабельки, и чуть не свалилась в придорожную пыль.

Отряхнув серый налет с края юбки, я огляделась.

В километре слева от меня высились аккуратные крыши дачного поселка.

Приблизительно такие я видела в голландских деревеньках, где жили состоятельные фермеры.

У нас подобную архитектуру по неизвестным причинам предпочитают бизнесмены и работники госсектора.

Впрочем, о вкусах не спорят.

Перейдя шумное шоссе, я углубилась в заросли, сквозь которые петляла узкая тропинка.

Через полчаса я приблизилась к невысокому длинному забору.

Строение шесть, семь, восемь…

Ага, вот и особняк Макогоненко.

Ну-с, тетушка, пора нам и познакомиться.

Невдалеке от дачки стояли две иномарки — джип и «БМВ».

Сидящие в автомобилях люди, завидев меня, выставили из окон видеокамеры и усердно стали запечатлевать меня на своих пленках.

«Если это слежка, то зачем так явно обнаруживать себя? — задумалась я, толкая калитку. — Скорее всего — наружное наблюдение. Или психологическое давление?»

Я дернула за веревочку звонка, стилизованную под ослиный хвостик.

Дверь тут же открылась, и Иван быстро втолкнул меня внутрь.