Марина Серова - Фатальная красота

Степаненко устроился на одном из кресел, жестом пригласив меня последовать его примеру. Я присела в кресло напротив, отметив с удовлетворением, что с такой выгодной позиции я смогу наблюдать за его реакцией на мои слова.

— Итак, приступим к делу, — взяла я инициативу в собственные руки. — Иннокентий Петрович, вы не могли бы сказать, какого числа вы купили бордовую «БМВ»?

— Примерно месяц назад приобрел у своего приятеля. Ему эта машина надоела, и тут я вовремя подвернулся. Короче, быстро состряпали сделку, отметили парой банок пива и разошлись по домам.

— В течение прошедшего месяца вы никому не одалживали машину?

— С какой стати? Я ведь на ней на работу езжу, — недоуменно сказал собеседник.

— В таком случае, как вы объясните тот факт, что точно на такой же «БМВ» с вашими номерами разъезжал совершенно другой человек?

— Я не знаю, как подобное могло произойти, просто теряюсь в догадках, — округлив глаза от удивления, ответил собеседник.

— Иннокентий Петрович, напрягите, пожалуйста, память, — настоятельно попросила я, надеясь выудить из него хоть какие-нибудь ценные сведения. — Вы уверены, что никому не одалживали машину, ну, хотя бы на один вечер? Подумайте хорошенько.

— Говорите, на вечер? — уже с сомнением в голосе переспросил Иннокентий Петрович.

— Да. А утром ее могли вернуть на прежнее место.

— Так что же вы сразу не сказали про вечер? — с заметным оживлением посетовал Иннокентий Петрович. — Я ведь на самом деле однажды дал машину своему приятелю. Мы вместе в школе учились и в армии служили в одном полку. Только он не такой парень, чтобы девушку похищать, они за ним табуном бегают. Никакого смысла.

Для полной уверенности я показала Иннокентию фотографию, сделанную в ресторане «Устрицы из Лозанны», и реакция не заставила себя ждать.

— Точно, Матвей собственной персоной! — с радостной улыбкой провозгласил собеседник и вновь посмотрел мне в глаза открытым взглядом. — Как раз ему я и давал машину.

— И как он объяснил, зачем она ему понадобилась? — решила я узнать всю подноготную мужской дружбы. Судя по всему, действительно крепки их отношения, если Иннокентий Петрович дает пользоваться своим личным транспортом.

— Понимаете, Матвей до недавних пор встречался с богатой женщиной, и возить ее в ресторан на общественном транспорте как-то…

— Несолидно, — подсказала я верное слово.

— Вот видите, вы прекрасно понимаете, — улыбнулся собеседник. — К тому же, как я предполагал, девушка его весьма взыскательная особа, и упасть в ее глазах для Матвея подобно смерти. Неисправимый бабский угодник. Знакомых у него мало, и ко мне он обратился в первую очередь. А поскольку машина требовалась ему на ночь, когда я уже возвращался с работы, то в принципе никаких неудобств лично для меня не возникало. Вот и помог ему пустить девушке пыль в глаза.

— Ну и как, удалось ему произвести впечатление на свою даму в конечном счете?

— Понятия не имею, предпочитаю не вникать в чужую личную жизнь без особой на то причины, — спокойно ответил Иннокентий Петрович, явно не одобряя мое нескромное любопытство. — Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что некоторым не нравится быть объектом пристального внимания.

— Хорошо. Значит, вы одолжили другу машину и…

— И утром она стояла на своем обычном месте.

— А как часто он брал вашу машину?

— Один раз только. Еще однажды он меня подвозил на моей тачке. Я тогда день рождения начальника отмечал и за руль, как вы понимаете, сесть не мог. Он меня на работу доставил, а потом сказал, что за мной заедет, чтобы, мол, тачку на ночь не оставлять около офиса. Опасно, угонят еще. Ну, меня домой привез, до дома еле доволок — здорово я тогда на грудь принял. Потом два дня отлеживался, а Матвей периодически забегал и минералки приносил.

— Для моего полного счастья не хватает только адреса и фамилии вашего друга, — сказала я, решив, что пора закругляться.

— Вы что-то говорили про похищение девушки? — задумчиво спросил Иннокентий Петрович. — Имейте в виду, что Матвей ни при чем. Если вы его в чем-то подозреваете, то, по-моему, это чушь.

— Иннокентий Петрович, если уж я не делаю преждевременных выводов, то вам подавно совершать такой ошибки не рекомендую. Вы друг Матвея, вот и продолжайте им оставаться, остальное мое дело.

— Договорились, — вздохнул Иннокентий. — Записывайте полное имя…

— Спасибо, я так запомню.

— Хавкин Матвей, отчество не помню, в школе и в армии оно без надобности. Живет на Первомайской, дом тридцать два, квартира сорок пять.

— Он действительно живет по этому адресу? Другого у него нет?

— Вот на этот вопрос ответить затрудняюсь, лично мне известен лишь этот адрес. Сколько себя помню, он всегда жил в этом доме. Хотя вполне возможно, что у Матвея еще где-то есть квартира, специально для свиданий.

— Для свиданий? — хмыкнула я. — А чем для этих целей не подходит квартира на Первомайской?

— Родители его часто навещают и могут нагрянуть в самый неподходящий момент. Согласитесь, что весьма проблематично приводить девушек к себе домой и при этом прислушиваться к любому шороху, боясь, как бы предки не пожаловали. Подобное напряжение не способствует налаживанию контакта с прелестницами. Поэтому он мог снять другую квартиру и обустроить ее по собственному вкусу.

— Спасибо, теперь я знаю, где его искать.

— Ну что ж, желаю удачи, — и он поднялся с места, чтобы проводить меня до порога.

Поблагодарив еще раз Иннокентия Петровича, я припустилась вниз к выходу из подъезда. Окрыленная открывшимися перспективами, я неслась на нехилой скорости к дому Хавкина Матвея. Я была почти уверена — хотя и сама не понимала почему, — что он поможет мне выйти на убийцу Казаченко. Не пропадут тогда даром все мои усилия по проверке взаимоотношений Виктории с сильным полом, к которому она явно неравнодушна. Все естественно и закономерно: сначала девушки выходят замуж за стариков и с нетерпением ожидают их скорой кончины, и если сей счастливый миг все отсрочивается, то они пускаются в свободное гуляние. Самое поразительное то, что некоторые старички очень удивляются такому повороту и никак не могут понять, какого черта жена променяла его на глупый молодняк?! Хотя бывает и такое, что старички через месяц подыскивают себе новую молоденькую пассию, а жене не остается ничего лучшего, как искать утешения на стороне.

Все больше я склонялась к мысли, что пострадавшей стороной в браке Кузьмы Филипповича и Виктории был трагически погибший муженек, оставивший вдове несметное богатство. Наверняка Виктория найдет достойное применение его денежкам и, недолго печалясь, повторно выскочит замуж за молодого воздыхателя.