Евгений Сухов - Жены, которым не повезло

Я. Как зовут вашего кореша?

ПАША. Шалый.

Я. Это погоняло, а как по-настоящему?

ПАША. А зачем вам?

Я. Так, для общего развития.

ПАША ( с большой неохотой ). Шалимов Борис.

Я. А где вы с ним пиво пили?

ПАША. В «Закусочной» на Измайловском бульваре.

Я. Вы об этом следователю говорили?

ПАША. Говорил.

Я. Кореш подтвердил, что вы были с ним в той «Закусочной»?

ПАША. Подтвердил. Только что в этом толку? Ему веры мало.

Я. Почему?

ПАША ( не сразу ). Потому что он такой же, как и я.

Я. Что, в той «Закусочной» больше никого не было, кроме вас?

ПАША. Был еще народ. Полно. Но из знакомых никого не было…

Я. А вы что, первый раз туда с корешем вашим зашли?

ПАША. Нет.

Я. Получается, что вас должен был узнать обслуживающий персонал.

ПАША. Может быть. Но следак, кажись, никого не опрашивал.

Я. Это почему?

ПАША. Я так полагаю, не нужно ему мое алиби…

Я. Установление наличия или отсутствия алиби на время убийства – первейшая задача любого следователя.

ПАША ( с нескрываемым сарказмом ). Ага, наслышан. Это вы тому следаку скажите, Михееву.

Я. Значит, вы полагаете, что рано или поздно вас повяжут?

ПАША. Да это к бабке не ходи! Прижмет начальство следака, скажет ему: время, мол, вышло твое, выкладывай нам на стол убийцу Крохиной немедля. И если к тому времени Михеев настоящего мокрушника [3]не найдет, ему ничего не останется, как меня повязать и перед начальством мною и отрапортоваться. Я ведь для этого самый подходящий кандидат. А мокрушника реального, что Крохину замочил, Михеев ни в жисть не отыщет. Мозгов ему на это не хватит. Вот он меня и прихватит. И улики найдет, и мотив отыщет, можете не сомневаться…

Я. Интересный господин этот следователь Михеев.

ПАША. Да уж куда интереснее!

Я. Я могу сделать ваше фото?

ПАША ( удивленно ). А это еще зачем?

Я. Схожу в закусочную. Порасспрошу персонал про вас. Может, кто-нибудь и найдется, кто видел вас в субботу… вечером.

ПАША. Ну, коли нужно…

Я снял Пашу на сотовый, на чем допрос его был закончен. Потом дал ему номер своего телефона. Так, на «всякий пожарный» случай.

Когда Паша уходил, он вдруг спросил:

– Вы что, правда возьметесь за расследование?

– Я обещал вашей сестре, – ответил я. – И уже взялся за него… Кроме того, мне сильно не нравится, когда люди садятся в тюрьму и тянут сроки за преступления, которые они не совершали.

– Маша говорила, что вы отличный следак.

– Смею надеяться. У меня иногда получается распутать то или иное дело, хотя я всего лишь криминальный репортер.

– Что ж, если у вас получится с этим расследованием, я буду вам благодарен по гроб жизни, – произнес Паша.

– Меня устроит, если вы просто будете мне благодарны, – ответил я. – Но пока об этом еще рано говорить.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел. Ладонь у него оказалась сильная и сухая.

Я сделал себе кофейку, испил его с удовольствием, решив про себя, что первым делом мне нужно узнать три вещи.

Первое: где во время убийства жены находился господин Крохин и кто он, собственно, такой.

Второе: что конкретно пропало из квартиры Крохиных.

Третье: видел ли кто-либо из обслуживающего персонала Пашу Кочета, когда тот со своим корешем Борей Шалым пил вечером в субботу шестого декабря пиво в «Закусочной», что на Измайловском бульваре.

Ну а там видно будет…

Я уже нутром чувствовал, что дело, которое я по доброте душевной взвалил на свои плечи, будет ох каким непростым. Но раз взялся за гуж…

«Закусочная» на Измайловском бульваре – это вам не ресторация под названием «Жбан» на Измайловском шоссе, больше похожая на плацкартный вагон, где и шаурма, и шашлыки, и небритая черноволосая обслуга, с трудом разговаривающая по-русски или просто не желающая этого делать. Это и не бар «Гурман-сити» на Первомайской, со стейком из тунца, который надо ждать минут сорок-пятьдесят, армянским салатом, яблочным штруделем, ванильной панакоттой и глинтвейном, по вкусу весьма напоминающим азербайджанскую краску-бормотуху кондовых советских времен под названием «Алабашлы». И хочешь не хочешь, а полторы штуки – выложи!

Не-ет, господа, «Закусочная» на Измайловском бульваре – это две минуты ходьбы от метро «Первомайская», «водяра» по шестьдесят рублей за сто грамм, бочковое пиво, холодное и неразбавленное (это вам не советские времена!), которое можно тянуть бесконечно, удобно расположившись на диванах из кожзаменителя или на стульях с высокими спинками.

«Закусочная» на Измайловском бульваре – это русский обед за три сотни с небольшим (если берете еще и салат), душевный разговор с приятелем и милая приветливая официантка Алена в белом фартучке и с белой кружевной заколкой в волосах, которые носили раньше горничные в дворянских и лучших купеческих домах. Она-то и поведала мне, что да, знает она Пашу Кочеткова, поскольку тот не единожды в их заведение хаживал, да и продолжает хаживать. И что видела она его в субботу шестого декабря вечером вместе с его закадычным дружком…

– Они с приятелем вон за тем столиком сидели, – указала она на небольшой квадратный стол в уголке и мило улыбнулась. – Пиво пили, разговаривали.

– И когда они пришли? – поинтересовался я.

– Где-то в девять. Может, чуть в десятом часу, – ответила Алена.

– А когда ушли?

– Мы уже закрываться надумали, клиентов потихоньку начали выпроваживать… По субботам мы ведь работаем только до двенадцати… Значит, было где-то без десяти двенадцать или около того. Это все видели, могут подтвердить.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я доброжелательную и милую девушку в белом фартучке и кружевной заколке. Все бы такими были. Не в смысле фартучков и заколочек, а в смысле человеческого тепла и душевной доброты.

Что ж, это алиби Кочета. Полное и неотвратимое. Железное. Что означало: к убийству Аиды Крохиной и ограблению ее квартиры он не имеет ровным счетом никакого отношения.

Почему следователь Михеев не сделал то же самое, что я сделал только что: не побеседовал с милой официанткой Аленой? Остается только гадать. Он что, действительно хочет предъявить обвинение в убийстве человеку, у которого железобетонное алиби? Или, как думает сам Паша, держит его про запас и в случае неудачи с настоящим убийцей отыграется на нем? Но ведь есть суд, которому потребуются настоящие, реальные улики, а не версия следователя Михеева. Он что, не понимает этого?

Паша не убивал, это факт. И весьма жиденькая версия, что вор-«домушник» Паша Кочетков врет и что это он убил Крохину, когда застал ее в квартире, отпала, как созревшая короста.

Теперь мне надлежало узнать, кто такой Крохин и где он находился на момент совершения убийства. И вообще, неплохо было бы посмотреть материалы этого дела. Но кто мне их даст? Следователь Михеев? Это, как говорит Паша Кочет, «ни в жисть».