Ольга Володарская - Зов темной воды

«Опять врет, – мысленно поморщилась Эллина. – А скорее говорит полуправду. Наверняка у самого Хайнца тоже рыльце в пушку, и дело не только в его дружеских контактах с шефом Абвера…»

– Что вы от меня хотите, товарищ Макарский? – спросила она, решив подвести беседу к финальной точке. – Говорите конкретно!

– Просто быть наблюдательной. Запоминать все места, которые вы будете посещать с бароном, имена людей, с какими он вас познакомит, содержание любых разговоров…

Эллина хотела было сказать ему, что не знает языка так хорошо, чтобы до конца понять содержание этих разговоров, но в последний момент передумала. Вместо этого она задала вопрос:

– А если Хайнц не будет водить меня в гости и знакомить с людьми? Что тогда?

– Тогда вы попросите его это сделать. Скажете, что вам тоскливо, что вы соскучились по светскому обществу и мечтаете узнать, с кем дорогой Хайнц дружит… – Макарский задорно подмигнул. – Да мне ли вас учить, Эллина Александровна? Вы и без моих подсказок знаете, как манипулировать мужчинами…

Эллина промолчала. Естественно, она знала, но никогда не думала, что это ее умение пригодится в таком деле, как шпионаж.

– Гражданка Берг, так вы согласны, чтоб я вам помог?

Гражданка Берг кивнула. Ей очень хотелось в Германию!

На берлинском вокзале Эллину встречал сам фон Штайнберг. Он вручил ей огромный букет белых лилий и отвез на красном «Мерседесе»-кабриолете в свой дом. Это было роскошное строение в готическом стиле – настоящий замок. Внутреннее его убранство поразило Графиню не меньше, чем фасад: антикварная мебель, старинные ковры, картины и огромное количество книг. А какой вокруг замка сад! Эллина могла часами бродить по его аллейкам, вдыхая упоительный аромат цветов. Днем Хайнц присоединялся к ней не часто – он был очень занят, а вот вечера проводил с ней. Они либо сидели в гостиной у камина и пили выдержанный коньяк, либо в беседке любовались закатом, либо в библиотеке листали раритетные книги. Иногда они вместе музицировали. Хайнц изумительно играл на рояле, Эллина тоже неплохо, и из них вышел отличный дуэт. Особенно хорошо у них получалось играть в четыре руки детскую песенку «Малышка Элла». Очевидно, потому, что мотив ее был очень прост, но Хайнц находил причину в другом.

– Эта песня будто про тебя написана, – говорил он, садясь за рояль. – Во-первых, тебя тоже зовут Эллой, а во-вторых, девочка из песни постоянно крадет что-то у мальчиков: то мячик, то конфетку, то оловянных солдатиков, но у одного из них она похитила сердце. Ты такая же, моя малышка, только ты похищаешь всегда одно и то же – сердца, не размениваясь на всякие мелочи… Мое, по крайней мере, стало твоим навсегда! – Хайнц начал наигрывать мотив, кивком приглашая Эллину присоединиться. – Пусть эта песня будет нашим гимном?

Эллина смеялась в ответ, но садилась рядом и с удовольствием музицировала, удивляясь тому, как человек с таким изысканным вкусом может любить столь примитивное произведение.

Но они довольствовались не только самодеятельными концертами. Почти каждый вечер они ездили либо в оперу, либо в филармонию, либо в театр. Иногда в общественных местах они пересекались со знакомыми Хайнца, и Эллина старательно запоминала их имена, сильно сомневаясь, что люди эти представляют интерес для спецслужб.

Дважды фон Штайнберг водил любимую в гости к друзьям, и хотя оба раза они бывали в доме офицеров СС и все беседы за столом велись о политике, ничего принципиально нового для себя Эллина не узнала.

Однажды, когда Хайнц отсутствовал, она пошла в город одна, чтобы купить сувениры. В одной из лавок к ней подошла женщина и сунула в карман записку. Эллина незаметно вытащила ее и прочла: «Через десять минут на лавочке у фонтана».

По прошествии указанного времени Графиня сидела на положенном месте. Она нервничала и злилась. И злилась больше на себя, дурочку, решившую, что ее на время пребывания в Германии оставят в покое. Наивная, она думала, что предоставлена тут самой себе, а оказывается, находится под неусыпным контролем советских спецслужб…

– Не оборачивайтесь, – услышала Эллина за спиной негромкий мужской голос. – Просто сидите и слушайте. Завтра в доме адмирала Канариса будет устроена вечеринка для узкого круга. Фон Штайнберг в числе приглашенных, но есть огромная вероятность, что он туда не собирается. Вы обязаны убедить его пойти на вечеринку и сопроводить его. Когда окажетесь в доме Канариса, изучите расположение комнат и вычислите, где находится рабочий кабинет хозяина. Вы должны попасть внутрь и сделать несколько снимков. Особое внимание уделите сейфу и окнам. Если увидите на столе какие-либо бумаги, сфотографируйте и их…

– Чем? – едва разлепив губы, произнесла Эллина. Но ответа на свой вопрос не получила. Мужчина, будто не услышав, продолжал давать инструкции:

– На следующий день после выполнения задания вы в это же время придете сюда. Катушку с пленкой положите в сигаретную пачку, которую, покурив, выбросите в урну.

Это было последнее, что услышала Эллина. Когда она обернулась, за ее спиной уже никого не было. Зато в сумочке, оказавшейся открытой, лежала миниатюрная камера. Но не она привлекла внимание Графини, а невзрачная коробочка, внутри которой покоилась маленькая капсула с прозрачной жидкостью.

«Яд, – внутренне содрогнулась Эллина. – На случай, если меня застукают…»

И вот тут до нее наконец дошло, во что она дала себя втянуть. В серьезную политическую игру, в которой любой неправильный ход может грозить ей смертью! От осознания этого Эллина едва не впала в истерику. Хотелось рыдать, кричать и обзывать себя дурой. Но, справившись с первым приступом паники, она заставила себя обдумать сложившуюся ситуацию и решить, как ей надлежит действовать. Сначала ничего толкового в голову не приходило, но немного погодя, когда Эллина твердо уяснила, что рисковать собой ради выполнения задания не намерена, к ней пришло решение…

Когда Хайнц вернулся домой, он застал любимую в кровати. Она лежала поверх покрывала с закрытыми глазами, бледная и невероятно красивая. На полу возле ложа валялся пузырек из-под снотворного. Пустой!

– Элла! – страшно закричал Хайнц и бросился к Графине.

Она с трудом разлепила веки и чуть слышно прошептала:

– Прощай, любимый!

На самом деле состояние ее было более-менее нормальным. Выпила она не все таблетки, а лишь десять штук и сделала это за несколько минут до прихода Хайнца. Она не хотела рисковать своей жизнью.

Фон Штайнберг схватил ее на руки и потащил в ванную. Там он влил ей в рот полтора литра воды и вызвал у нее рвоту. Когда желудок Эллины был очищен, Хайнц умыл любимую, завернул в махровое полотенце и отнес ее обратно на кровать.