Ольга Володарская - Зов темной воды

– Сима? – несказанно удивилась Лариса. Она, так же как и Алекс, мельком видела домработницу Дубцова и решила, что она добродушная, разбитная и очень недалекая бабенка.

– Не хочется оговаривать бедную женщину, но больше некому.

– Почему это? Разве в доме, кроме нее, никто не бывает?

– Это надо у бати спросить, я не знаю…

– Вот и не стоит делать скоропалительные выводы, – сказала Лара. – Поехали лучше к Эллине наведаемся…

– В больницу?

– Вообще-то я имела в виду дом, в котором она жила последнее время. Надо ящик проверить, вдруг отчет уже пришел… А потом можно и в больницу…

– Хорошо, поехали, только обожди минутку, я побреюсь. Утром не успел, а со щетиной ходить как-то непривычно и неприятно…

Лариса кивнула:

– Хорошо, я пока чайник поставлю. Будешь кофе?

– Нет, не хочу. А вот зеленого чайку бы выпил. Коробка с заваркой тут, – он указал на подвесной ящик. – Хозяйничай, а я в ванную…

Алекс вышел, по пути стягивая с себя футболку. Бросив ее на стиральную машинку (майка пропахла гарью), он встал перед зеркалом и включил воду. Щетина ему шла. Она оставалась черной до сих пор и молодила его, хотя делала лицо более хищным. Те немногие женщины, что были у него после Лены, утверждали, что с ней он выглядит очень сексуально, и советовали ее не сбривать. Однако Алекс не любил, когда из подбородка и щек торчат «колючки». К бритью его приучил батя. У того щетина была редкой, клочковатой, поэтому он избавлялся от нее регулярно. И Алекса заставлял, потому что у того после четырнадцати лет она начала лезть очень активно. Процедура бритья с годами стала не просто привычной, а необходимой. Водя лезвием по лицу, Алекс умиротворялся. Бритье успокаивало его, а умывание после – бодрило…

– Я принесла чай, – услышал он за спиной голос Ларисы.

– Спасибо, – поблагодарил он. И, утерев лицо, взял из ее рук чашку.

– У тебя за ухом пенка осталась, – сказала она и протянула руку, чтобы стереть пятно. Едва Ларин палец дотронулся до кожи за ухом, как по телу Алекса пробежала волна возбуждения. Он сам не ожидал такой реакции на невинное прикосновение. Он никогда не был чересчур чувствительным, даже в юном возрасте. И вдруг, уже будучи зрелым мужчиной, затрепетал, как малолетний девственник…

«Боже мой, как же я ее хочу!» – вихрем пронеслось в мозгу Алекса.

Лара, не подозревая о его мыслях, стерла белое пятнышко и хотела уже убрать руку, но Алекс обхватил ее запястье пальцами. Приблизив Ларину ладонь к губам, он нежно поцеловал ее с внутренней стороны и заскользил по каждому пальчику языком.

– Ты что делаешь? – испуганно спросила Лариса, но руку не выдернула. В ее голосе Алекс уловил чувственную хрипотцу.

– Иди ко мне, – прошептал он, притягивая Лару к себе.

Она уперлась в его предплечья, отстраняясь. Но когда он припал к ее губам, Лара обмякла и подалась к нему. Несколько минут они жадно целовались, потом он взял ее на руки и понес в спальню.

– Который час? – спросила Лара, открыв глаза.

– Два часа дня, – ответил Алекс, после каждого слова целуя ее в грудь. Он и не подозревал, что она у нее такой фантастической формы!

– Так много? – ахнула Лара, отстраняя его и поднимаясь. – Сейчас, наверное, Михаил Степанович приедет!

– Нет, он будет только вечером. Он, когда выезжает, отрывается по полной…

– Это как?

– Едет в ресторан. Обедает. Потом в музей какой-нибудь или галерею…

– Тусовщик, – усмехнулась Лара, потягиваясь.

– Ты очень красивая, – сказал Алекс, глядя на нее обнаженную. Он всегда любил женщин «гитарного» телосложения, и тело Ларисы полностью соответствовало его представлениям о безупречной фигуре.

– У меня толстая попа, – без кокетства, но и без смущения сказала она. Констатировала факт, не более.

– У тебя прекрасная попа… Как и все остальное!

Лариса, рассмеявшись, швырнула в Алекса поднятую с пола футболку.

– Поднимайся с кровати, эротоман! Поехали к Графине!

Алекс без энтузиазма выполз из-под одеяла. Никуда ехать не хотелось. Было желание остаться в постели, и непременно с этой «гитарной» женщиной. Однако она была настроена решительно, и Алексу пришлось быстро одеться, взять ключи и в сопровождении Лары покинуть квартиру.

Пока они добирались до дома Берг, Алекс развлекал Ларису байками из своей студенческой жизни и дивился самому себе. С другими женщинами, даже с той же Леной, он не мог вести себя столь свободно, был немногословным и серьезным, а тут – слова так и льются и остроумие бьет через край. «Будто меня подменили», – подумал Алекс и взялся рассказывать недавно услышанный анекдот. Прослушав его, Лариса честно сказала – не смешно, давай другой. Но он не смутился и не замкнулся, вспомнил еще один и стал излагать его…

– Анекдоты не твой конек, Саш, – вынесла вердикт Лариса. – Тебе вообще юморить не стоит. Тонко шутить – да, у тебя это получается, но быть хохмачом – не твое амплуа… – Она наклонилась к нему и игриво куснула за ухо. – И мне это нравится. Я никогда не любила балагуров и весельчаков…

– Только не говори, что тебе нравятся скучные типы наподобие меня…

– Ты не скучный, ты серьезный! – делано возмутилась она и шлепнула его по локтю. Но тут же отвлеклась на дорогу и через пару секунд сказала: – Саш, нам направо. Вот в этот проулок. Почти приехали…

Алекс повернул. Они оказались во дворе панельной девятиэтажки. Лариса показала нужный подъезд, и они подъехали к нему.

– Надеюсь, тут почту из ящиков не воруют, – проворчал Алекс, окидывая окрестности оценивающим взглядом. Улица, на которой стоял дом Графини, судя по всему, не относилась к разряду благополучных.

Лариса не стала ничего говорить, хотя, как он успел заметить, ее тоже обуревало беспокойство. Но, оказалось, они зря волновались. Ящик Эллины Берг был не взломан, и внутри лежал большой конверт.

– Сейчас я открою, – сказал Алекс и стал хлопать по карманам, желая найти что-нибудь острое, чтобы вскрыть замок. Но Лариса отстранила его, выудила из кармана связку ключей и, выбрав самый маленький, сунула его в замочную скважину со словами:

– А ларчик просто открывался!

Замок щелкнул. Дверка распахнулась.

– У меня же ключи Графини, – напомнила Лариса и выудила из ящика присланный из агентства отчет.

Алекс взял его, надорвал конверт и вытащил несколько листов с компьютерным текстом.

– Ну, что там? – не могла сдержать любопытства Лариса.

Данченко тоже не терпелось узнать, что там, поэтому он стал бегло читать текст. По мере того как смысл написанного доходил до него, на лице Алекса стало появляться выражение глубочайшего недоумения. От Ларисы это не укрылось. Обеспокоенно заглянув в его глаза, она спросила:

– Что с тобой?