Марина Крамер - Умереть, чтобы жить

Дмитрий, пришедший в комнату следом за Никой, все это время сидел на диване и наблюдал. Поведение Стаховой давно уже не казалось ему странным или подозрительным: того, что сегодня рассказал ему Андрей, вполне хватило, чтобы понять — Ника в опасности. В ее ноутбуке компьютерный гений нашел шпионскую программу, транслировавшую все, что писала Стахова, на адрес электронной почты, который Андрей вскрыть не смог.

— Понимаешь, очень хитрая защита, — почесывая затылок, объяснял Андрюха, — как ни старался — не могу обойти. Но прогу я снес. А вообще мой совет — пусть барышня себе планшет, что ли, купит и всегда на нем важную информацию набирает, с собой носит. Потому что тот, кто установил хитруху на ноутбук, скоро обнаружит, что ее убрали, и может вернуться. Ты посоветуй ей, а? Ведь явно непростые люди интересуются, раз не поскупились на хорошего хакера.

Дмитрий принял это к сведению и решил, что сам купит Нике планшет — просто как подарок, чтобы не пугать лишний раз. И сделает это сегодня же, пока еще есть время.

Он встал, накинул рубашку и, подойдя к замершей за столом Нике, обнял ее за плечи:

— Никуша, мне бы уйти на часок. Ты побудешь пока одна, не побоишься?

Она обернулась:

— Что? А куда ты? — и в ее глазах Рощин увидел страх, от которого у него самого защемило сердце.

— Я быстренько, туда и обратно, — пообещал он. — Мне завтра на дежурство, нужно кое-какие вещи… Я у тебя останусь.

Она кивнула и прижалась щекой к его руке:

— Ты только долго не ходи, пожалуйста. Мне что-то не по себе…

Рощин поднял ее со стула, встряхнул за плечи и внушительно произнес:

— Ника! Здесь двенадцатый этаж. Здесь две отличных двери — на площадке и в квартиру. У тебя есть телефон. На дворе еще белый день, так что не паникуй. А я постараюсь вернуться быстрее. Если будет совсем нечем заняться — в кастрюле картошка, натри ее на терке, нажарим драников.

— Мне нельзя… — вяло пробормотала Стахова, но он перебил:

— Нельзя — это когда тазик съесть, а пару штук — можно. Все, я ушел, ключи вторые взял, а ты запри дверь.

Они вышли на площадку, и Ника закрыла за Дмитрием металлическую дверь, отделявшую блок квартир от лифтов. Собственную дверь она заперла на два замка и, мельком увидев в большом зеркале свое отражение, поморщилась:

— Фу, ну, нельзя же так-то! Как курица, ей-богу! Кругом соседи, на улице светло — ну, кто полезет ко мне в такое время? Надо брать себя в руки, а то противно…

«Брать себя в руки» она начала под ледяным душем — это всегда помогало. Потом чашка крепкого кофе, сигарета и апельсиновый сок. Обычно подобные процедуры Ника проделывала с утра, но сегодня случай был особый. «Ничего, поработаю подольше, наброски сделаю, а завтра посплю — мне же в редакцию не нужно».

Листки, оставленные Андреем, она прочла внимательно — там были рекомендации, какие пароли лучше устанавливать, как шифровать тексты и всякая прочая «шпионская чушь», как мгновенно окрестила это Ника. Самой ей ни за что с подобными действиями не справиться — компьютер всегда заменял ей лишь пишущую машинку и являлся источником получения информации из интернета, не более того. А что и как в нем устроено, Нику не интересовало. Однако какое-то чувство подсказывало, что лучше пока делать наброски в блокнотах, и именно так она и поступила. Прихватив чистый блокнот и упаковку карандашей, она устроилась за столом в кухне, включила телевизор, чтобы фоном хоть что-то бормотало, и погрузилась в работу.

Ей никак не давала покоя мысль о том, что парень, роман с которым приписывали Наталье Луцкой, мог оказаться ее сыном. Но как это проверить, она не знала.

— Стоп, — вдруг вспомнила Ника и отложила карандаш, которым рисовала квадратики в блокноте, — а как и откуда об этом сыне узнал детектив Павел? И почему мне сразу не пришло в голову спросить его об этом? Нужно срочно с ним связаться, вот прямо завтра с утра. И наверняка теперь об этом знает и Бальзанов — детектив обязан отчитываться перед заказчиком. Не могу пока понять, хорошо это или плохо, но пусть. А детектив мне нужен.

Возбужденная открытием, Ника вскочила и нервно заходила по кухне туда-сюда, стараясь успокоиться. Можно, конечно, позвонить Павлу прямо сейчас, но лучше все-таки сделать это на свежую голову, обдуманно и с готовыми вопросами — так будет легче разговаривать и не упустить ни единой мелочи. Она вернулась за стол и принялась записывать то, что необходимо узнать у Павла — пункт за пунктом. Страничка блокнота покрывалась мелкими буковками и строчками, и у Ники стало заметно легче на душе — все-таки хоть немного, но ближе к разгадке. Закончив с вопросами, она решила отвлечься и вспомнила, что Дмитрий просил натереть картошку.

— Отлично. Сменим вид деятельности, так будет легче вернуться к моим загадкам. — Ника отложила блокнот и карандаш, нашла в шкафу терку и большую миску, придвинула кастрюлю с начищенной картошкой и начала натирать ее.

Драников Ника не дождалась. Когда вернулся Дмитрий, она уже крепко спала прямо поверх покрывала, свернувшись клубочком и положив руки под щеку. Рощин присел на край кровати и натянул свободный край покрывала на спину Ники — она даже не пошелохнулась.

— Устала, — с улыбкой прошептал он и на цыпочках ушел в кухню.

Закурив сигарету и включив чайник, он уселся на балконе и задумался. Можно было поехать домой, но Рощин совершенно не хотел этого. Ему вдруг показалось очень важным остаться здесь, в этой крошечной квартирке, рядом со спящей женщиной. После ухода жены у него, конечно, бывали мимолетные интрижки и недолгие романы, но все это почему-то не шло в сравнение с тем, что он чувствовал сейчас по отношению к Нике. Даже наличие у нее сына его не смущало — Дмитрий искренне считал, что сможет полюбить мальчика, если полюбил его мать. Ему и раньше были странны разговоры о том, что мужчина «берет с ребенком». Как это? Ведь по сути это женщина и ребенок принимают его в свою маленькую семью, их двое — а он один, он пришел к ним, а не наоборот. Дмитрий очень хотел детей, но жена упорно делала карьеру и не хотела размениваться на декрет, роды и последующее воспитание отпрыска, считая, что успеет сделать это позже. А позже — не получилось, они просто разошлись в разные стороны, поняв, что их цели никогда не совпадали, а устремления были разными. И вот теперь Рощину представилась возможность получить все сразу — любимую женщину, с которой ему хорошо, свободно и интересно, и сына, о котором он всегда мечтал. А что не родной — так это же как воспитать. «Нужно непременно поговорить об этом с Никой, — думал Дмитрий, докуривая сигарету. — Я хочу познакомиться с ее сыном. Возможно, нам для этого нужно будет поехать в Прагу, но это же мелочь, съездим».