Наталья Александрова - Сбылась мечта хулиганки

Я не стала спрашивать, зачем она собирала вырезки и с благодарностью приняла папку. И по мере прочтения газетных статей передо мной вырисовывалась общая картина.

Впервые о строительстве заговорили примерно год назад. В газетах прошла шумная кампания на темы: «Как плохо живут наши дети, и как плохо они развлекаются». Чтобы исправить эту досадную оплошность, предлагалось немедленно построить за городом детский развлекательный центр по типу «Диснейленда» – ну, разумеется, не такого масштаба.

В следующей вырезке говорилось, что Государственным строительным управлением был объявлен конкурс на определение лучшего места в окрестностях города для строительства центра. И первое место занял проект, в котором предлагали строить «Диснейленд» не доезжая Гатчины, в маленьком местечке с трогательным названием Полушки, на небольшой речке Суйде. В статье приводилось краткое обоснование уместности строительства именно там, но я не стала читать. Далее говорилось, что ведутся переговоры о том, чтобы отдать строительный подряд шведской фирме «Статус».

Я рассерженно взглянула на вырезки. Все замечательно, но при чем тут я? Вернее, при чем профессор Шереметьев? Пока я сижу тут в библиотеке, мои преследователи, возможно, уже разработали план, как им от меня избавиться. И когда-нибудь они в этом обязательно преуспеют.

Господи, как было бы просто, если бы мы с ненаглядным могли пойти в милицию! Пришли бы, все рассказали, нас бы выслушали и защитили.

«Да-да, – вздохнула я, – сначала я прихожу и рассказываю, как мы прятали труп. Потом как взорвалась машина, то есть я нарочно сначала посадила туда трех человек. Да, интересно посмотреть, какие будут у ментов лица. И куда они меня направят – в камеру или в психушку?»

Самое плохое, что я не смогу указать место, где мы утопили останки несчастной Каролины из Новохоперска. Ненаглядный, разумеется, тоже не вспомнит – он себя не помнил от страха. А если вообще не говорить про труп, то тогда непонятно будет, кого я опасаюсь. И ненаглядный, небось, уже смотался в милицию с заявлением об угоне. Я же сама ему велела не мешкать. Странно было бы думать, что в милиции не удивятся совпадению.

Ой, нельзя идти в милицию! От моих правдивых рассказов их там всех кондрашка хватит!

А если просто позвонить по тому телефону, что дали в новостях, и сказать, что видела профессора в среду там-то и там-то? Не поверят, им, наверное, столько народу звонит… всем кажется, что они видели профессора Шереметьева.

Я снова уткнулась в газетные вырезки. Вот и статья из газеты «Накануне» за подписью Андрея Чепцова. В небольшой статеечке он удивляется, что место строительства выбрали так далеко от города. И далее сообщает, что, будучи на пресс-конференции, которую давал председатель Государственного строительного управления господин Вахромеев, задал этот вопрос напрямую. На что господин председатель ему ответил, что фирма обещала проложить прямую и очень хорошую автомобильную дорогу от города до центра, а будущее руководство центра пустит по этой дороге бесплатные автобусы, чтобы возить детишек.

«Все умиляются и хлопают, – пишет дальше Чепцов, – но непонятно, за что такие милости?»

А я не понимала, с чего этот Чепцов так прицепился к строительству центра? Ну какая, в конце концов, разница, где он будет, если обещают проложить удобную дорогу!

Как бы в ответ на мои возражения Чепцов опубликовал новую статью, в которой объяснял, почему выбрали именно это место. Дескать, шведская фирма «Статус», оказывается, уже купила эту землю, так что ей выгодно строить именно здесь, дешевле, мол, обойдется.

«Ну и что? – говорилось в интервью заместителя начальника строительного управления господина Парамонова, которое я прочитала в следующей вырезке. – Ну и что с того, что фирма купила эту землю заранее? Все равно, лучшего места для строительства «Невского Диснейленда» не найти по всей области – удобный ландшафт, речка рядом».

От себя я могла только добавить, что совершенно непонятно, за что журналисты окрестили будущий «Диснейленд» Невским, если он будет находиться на реке Суйде.

Я отложила вырезки и потерла заболевшие от мелкого шрифта глаза. Как ни была я неопытна в журналистских делах, я все же уловила одну насторожившую меня странность.

Кто такой Чепцов? Обычный журналист, и, судя по тому, что сотрудничает он в какой-то задрипанной газетенке, не очень известный и преуспевающий. И вот, не успеет он напечатать статью и задать в ней какой-нибудь вопрос, как ему сразу же отвечают, да не кто-нибудь, а сам начальник управления или его зам!

Я вспомнила про комиссию по строительству центра. Речь шла о докладе экспертов. Каких экспертов? Какую они должны были провести экспертизу?

И, как по заказу, следующей в папке лежала статья именно про это.

Вездесущий Чепцов раскопал любопытные материалы. Какие-то он поднял старые разработки, влез в архивы и выяснил, что когда-то давно километрах в десяти от того места, где собираются строить центр, располагался могильник радиационных отходов. Хоронили эти отходы так давно, что секретность нарушилась и в архивах была какая-то зацепка. Впрочем, раньше, при советской власти и полной безнаказанности, те, кто хоронил отходы, не очень-то и скрывались. Это теперь журналисты и общественность могут поднять шум. Да и то их не очень-то слушают…

В общем, Чепцов раскопал материал про отходы и обратился к специалистам. Кто-то из них сболтнул о том, что материал, из которого сделаны контейнеры, подвержен временны ́ м изменениям. Если бы отходы хранились в земле, как предполагалось вначале, то изготовители материала гарантировали, что они спокойно могут пролежать там лет сто. «Оставим вопрос о том, – писал Чепцов, – почему сто лет показались тогда тем, кто закапывал контейнеры, достаточным сроком – после нас, мол, хоть трава не расти! Но в последние годы возникла другая проблема: воды подземного озера, которое находилось близко, вплотную подошли к месту захоронения отходов. И вода, естественно, действует губительно на материал, из которого изготовлены контейнеры. Так что очень скоро радиоактивные отходы могут попасть в подземное озеро, которое хоть и довольно далеко от речки Суйды, но в процессе строительства в почве могут произойти необратимые изменения, так что запросто его воды могут попасть в речку Суйду. И наши дети будут отдыхать на отравленной речке, вот так…

Больше в папке ничего не было, но я и так поняла уже, в чем дело. Кем был профессор Шереметьев? Геологом, специалистом по подземным водам. И вот, несмотря на то, что от Чепцова вначале отмахивались, дело все же получило большой резонанс, если назначили независимую экспертизу. Это только так говорится: независимую. А на самом деле если в строительство вложены большие деньги, – а в этом никто не сомневался, – то всякую независимую экспертизу можно сделать зависимой. И вот профессора попытались купить, а когда он не согласился, его просто убили. Или похитили. Но скорей всего убили. И сделали это в среду в квартире пятнадцать, что над квартирой ненаглядного. А чтобы я никому не сказала, что видела его незадолго до смерти, они решили убить и меня. Только у них это не получилось.