Евгений Сухов - Бросок на выстрел

– Все было как всегда. – Геннадий Викторович сделал вид, будто припоминает события вторника, хотя следователь наверняка задавал ему такой же вопрос, и он на него уже отвечал, причем так же, как теперь мне. Вообще, в его поведении было нечто настораживающее, хотя, если бы меня сейчас спросили, откуда у меня появилось такое ощущение и на чем оно основано, я ничего вразумительного ответить бы не смог… Его можно назвать шестым чувством.

– А как о человеке вы можете что-нибудь сказать о Василии Левакове? – попросил я.

– Конечно. Василий был очень исполнительным и обязательным, на него всегда и во всем можно было положиться…

– Это все? – с удивлением посмотрел я на исполнительного директора риелторского агентства.

– Ну, что еще… Семью свою он еще очень любил, – не сразу произнес Ионенко. – В смысле, сестру и брата.

– И мог сделать для них все, что угодно?

– Ну, не знаю, о чем вы говорите, – не сразу ответил Геннадий Викторович. – И потом, откуда мне, собственно, знать, мог Леваков сделать для своей семьи все, что угодно, или не мог? В конце концов, он был простым…

– …водителем, а вы исполнительным директором крупной компании, и точек соприкосновения, кроме служебных, у вас было мало… – закончил я вместо Ионенко последнюю фразу. – Так?

– Примерно так, – сдержанно согласился со мной Геннадий Викторович.

– А вас не смущало, что он сидел за разбой?

– Нет, не смущало, – ответил Ионенко, как мне показалось, с некоторым вызовом. – Оступиться раз в жизни может всякий…

– Леваков оступался дважды, – произнес я как бы между прочим.

– Ну и что? Все мы люди, мало ли что в жизни может произойти…

– В смысле, человеки? – добавил я и вопросительно посмотрел на исполнительного директора.

– Что? – не понял моей последней фразы Ионенко.

– Ничего, это я так, – сказал я как можно добродушнее. – В общем, мне ясно…

– Да что вам, собственно, ясно? – кинул на меня не очень приветливый взгляд Ионенко.

– Мне ясны ваши ответы, господин Ионенко, – пояснил я. – Они очень и очень убедительны…

– Это потому, что мне нечего скрывать, – сказал Геннадий Викторович и, облегченно выдохнув, добавил: – Ни от следствия, ни от прессы. Значит, на этом мы можем закончить?

– А вас уже допрашивали? – поинтересовался я, будто не расслышав его последней фразы.

– Конечно, – ответил Геннадий Викторович. – И я с удовольствием рассказал все, что знал.

– Я так и понял, – сказал я. И продолжил разговор дальше, несмотря на то что Геннадий Викторович Ионенко уже выказывал нетерпение и хотел как можно скорее завершить нашу беседу: – У Василия Левакова ведь была девушка? Наташей, кажется, ее зовут…

– Я о ней ничего не знаю, – как-то слишком поспешно отреагировал исполнительный директор агентства.

– Ну как же, – с удивлением посмотрел я на него, – она работает в вашей фирме. Ну, вспомните: Наташа Челнокова…

– Ах, Челнокова. Да, я ее знаю. Ну, как знаю, – поправился Геннадий Викторович. – Знаю, что есть у нас такая сотрудница… Вот и все!

Зачем он сделал вид, что якобы вспомнил Челнокову? Не очень артистично получилось, весьма настораживающий фактор. А не означает ли это, что Ионенко знает Наташу больше, нежели хочет мне представить?..

– А какую должность она у вас занимает?

– Она работает у нас ведущим специалистом.

– И что она у вас ведет ?

– На ней аренда квартир и нежилых помещений в Москве, – как-то нехотя произнес Ионенко.

– И с ней можно поговорить?

– К сожалению, нет.

– А что так?

– Она неожиданно уехала.

– Как это – уехала? Когда? – быстро спросил я.

– Ну, так… Взяла отпуск и уехала, – как мне показалось, с легкой насмешкой ответил Геннадий Викторович.

– А разве сезон отпусков еще не закончился? – удивился я.

– Закончился. Но она взяла административный отпуск, по семейным обстоятельствам… Не стану же я чинить препятствия.

– И куда она уехала?

– Не знаю… Кажется, к своим родным в Чебоксары или в Мамадаш – точно не скажу, я не очень силен в географии.

– И вы, конечно, не знаете ее номер сотового телефона, – скорее не спросил, а констатировал я.

– Конечно, не знаю, – ответил Геннадий Викторович, – к чему он мне?

– А у вашей секретарши я могу узнать номер? – поинтересовался я.

– Вы можете узнать у моей секретарши только ее рабочий телефон, – произнес Ионенко. – Давать посторонним людям номера наших клиентов и наших сотрудников строго запрещено. Такое правило. Этому правилу подчинены и многие другие организации… Вам, наверное, должно быть это известно… Как журналисту.

Ладно, этот раунд остался за тобой, господин исполнительный директор. Тогда проведем заключительный… В нокаут такого скользкого типа не отправишь, но вот по очкам следует попытаться выиграть.

– Скажите, а вот на охоту… он всегда с вами ездил? – неожиданно для Ионенко спросил я. От меня не ускользнуло, как глубокая тень быстро пробежала по его лицу, а на правом виске усиленно забилась синяя жилочка.

– Ну, он же был моим водителем… – неопределенно и не сразу ответил Геннадий Викторович. – Если я просил, он мне не отказывал.

– А зачем он вам был нужен на таком… интимно-дружеском мероприятии, как охота? – задал я следующий вопрос. – Совсем недавно, несколько минут назад, вы мне дали понять, что Леваков был лишь водителем, а вы – исполнительным директором крупной компании… И точек соприкосновения, помимо служебных, у вас с ним было крайне мало. – Я пытливо заглянул Ионенко в лицо, но с его взглядом не встретился. – То есть у вас своя компания, у него – своя… И вдруг – он с вами едет на охоту, причем не один раз, где у вас собственный круг общения.

– Откуда у вас такие сведения? – спросил Геннадий Викторович, так и не посмотрев мне в глаза.

– Я ведь журналист, вы не забыли? – ответил я с легкой улыбкой. – И у меня много собственных источников информации, которые, к сожалению, я не могу вам назвать, поскольку веду журналистское расследование убийства вашего водителя Василия Анатольевича Левакова. Но могу вас заверить, – добавил я, – что сведения, которыми я располагаю, получены из достоверного и проверенного источника.

Ионенко, наконец, взглянул на меня и хмыкнул:

– Он использовался как обслуга. Ну, принеси-унеси, сделай, подай, помой посуду, разожги костер… Обслуга, в общем… Вы понимаете, о чем я? А еще, знаете, на охоте иногда выпивают.

– Да вы что? – делано удивился я.

– Да, представьте себе, – ухмыльнулся Геннадий Викторович. – И я бы даже сказал – не иногда, а весьма часто…

– Вынужден согласиться с вами.

– Вынуждены? То есть в принципе вы не хотите со мной соглашаться, но приходится?

– Ну, где-то так, – не сразу ответил я.