Екатерина Лесина - Разбитое сердце королевы Марго

– Ты только сядь, ладно? А то когда ты так стоишь, мне неуютно… а мои мужья… первым был Андрюша. Мне тогда шестнадцать исполнилось… знаешь, ты только не смейся, но я действительно мечтала выйти замуж. Наверное, это глупость глупая, ведь мечтать надо о вещах серьезных или на худой конец выгодных, а я вот о свадьбе… платье белое, пышное… фата каскадом… букет из красных роз… машины… ленты… голуби… чтобы все говорили, какая невеста красавица…

Она вздохнула:

– Идиотство, правда? Мама говорила, что мечтать надо о хорошем будущем. О том, чтобы доучиться… поступить, закончить универ с красным дипломом. Работу найти стабильную, с большой зарплатой. А по мне это все… не хочу работать.

У Варвары синие глаза, яркие.

– Я кажусь тебе странной?

– Да нет, – ответила Саломея. – У каждого свои мечты… я вот тоже не хочу работать.

– Ты и не работаешь. – Варвара произнесла это просто, но вдруг резанула мысль, что Саломея вовсе не говорила о том, что она не работает.

Откуда тогда Варвара узнала?

Или и вправду собирала информацию…

– Ты же экстрасенс. – Варвара поднялась. – А это не работа… ну не такая, которая нормальная, чтобы в офисе с восьми до шести и час перерыва на обед. Ненавижу офисы… и да, я про тебя узнавала… и в городе этом давно… приехала месяц назад, но все как-то… вот приду к тебе и что скажу? Здравствуй, меня зовут Варвара… Пусти пожить… нет, так оно и получилось… давай на диван переберемся.

Саломея села.

– Классный… – Варвара погладила кожаную обивку. – Всегда такой хотела… знаешь, я представляла, как мы будем жить после свадьбы. Он и я… вдвоем… своя квартира… сделаем ремонт… я журналы собирала… свадебные и про ремонт. Представляла, каким будет наш общий дом… жизнь… мы никогда не будем ссориться и вообще…

Она вздохнула:

– Андрея я в школе встретила… я в десятом классе, а он физику вел. Только-только после университета. И весь такой… остальные учителя скучными были. Уставшими. Им, говоря по правде, давно на все было наплевать. На нас. На уроки… а вот Андрей… я влюбилась с первого взгляда.

– И решила выйти замуж.

Варвара кивнула.

Она забралась на диван с ногами, а руки скрестила на груди, не то обнимая себя, не то защищаясь от Саломеи.

– В том, чтобы хотеть выйти замуж, нет ничего плохого, – повторила она. – И я… я ведь не знала, что так получится… Андрей был особенным.

Всегда серьезный.

Всегда в костюме и с портфелем, не тем обтрепанным убожеством, которому давным-давно пора на помойку, что носил с собой учитель русского языка, а с кожаным, солидным. И девчонки на переменах гадали, из крокодиловой кожи портфель или из страусовой. Тогда это казалось верхом совершенства… пожалуй, Варвара была единственной, кто смотрел не только на этот треклятый портфель или лаковые ботинки, но и в лицо. А лицо было красивым.

Одухотворенным.

Светлые волосы, серые глаза… решительный подбородок с очаровательною ямочкой. Темные брови, которые грозно сходились над переносицей, когда он обращался к классному журналу. А голос… от этого голоса Варвара млела и терялась.

Получала тройки.

Нет, она и по остальным-то предметам не особо выделялась, поскольку, говоря по правде, была совершенно равнодушна, что к наукам гуманитарным, что к естественным. Но на физике ей хотелось выделиться… не получалось.

И когда Андрюша – так она называла учителя про себя – вздыхал, слушая, как Варвара отвечает, запинаясь, заикаясь на каждом слове, ей становилось невыносимо грустно. Тогда начинало казаться, что любви ее суждено быть безответной…

Страдала Варвара год.

До выпускного. А там, что стало причиной, избыток ли алкоголя, ощущение вседозволенности или горесть скорой разлуки, ведь теперь Варвара лишится и той единственной возможности увидеть любимого, которую имеет… как бы то ни было, но она призналась…

Наверное, Андрей был тоже пьян…

Рассвет они встретили вместе. И следующий день провели вдвоем… и как-то вдруг оказалось, что они и вправду созданы друг для друга.

– Мы, что называется, дышали в унисон. – Варвара гладила диван, как кошку. – Одинаковые взгляды, одинаковые вкусы. Мы оба любили ванильное мороженое, но не любили шоколадное, пили холодный чай. А в кофе добавляли лимон… мы читали одни книги… да многое! Просто чем больше мы общались, тем яснее становилось, что все это – не просто так.

Саломея слушала.

И пыталась понять, говорят ли ей правду.

Говорят… но вот говорят ли ей только правду?

– У него была девушка. С нею Андрей расстался… она не хотела его отпускать. Врала, будто беременна… а когда он справку попросил, то в больницу легла. Якобы потеряла ребенка и… и потом еще к ведьме обращалась… это я уже после узнала, когда… думаешь, мне нравится, что мои мужья гибнут? Но в общем, тогда это все… ее звонки… она под дверью караулила… плакала… за руки хватала… говорила, что я должна уйти, что это все приворот… я в такое тогда не верила.

Варвара вновь вздохнула и дернула себя за рыжий хвост.

– Мне даже жаль ее было… но жалость – еще не повод, чтобы от собственного счастья отказаться, правда?

– Наверное.

– Я так подумала, а потом она меня выследила и попыталась кислотой облить. Пришлось писать заявление… я его забрала, когда… мы с отцом Насти говорили. Он пообещал, что увезет дочь, что она больше не будет мне надоедать… и я забрала. Он ее действительно увез, но лучше бы ее посадили. Глядишь, и Андрей жив остался бы. Он очень переживал.

– За кого?

– За меня. – Варвара кривовато усмехнулась. – И за нее тоже. Считал себя виноватым, он ведь действительно думал, будто любит ее. И любил. Пока меня не встретил. Жениться обещал. И получилось, что он повел себя как сволочь. Но ведь он не виноват! Ну поженились бы они, и что? Как скоро он бы осознал, что ему она чужая?

– Не горячись.

– Не могу. Все это… – Варвара потерла грудь. – Уже давно было, но болит до сих пор… и вспоминать не хочется. Но если ты спрашиваешь…

Саломея кивнула: спрашивает.

Ей нужно знать другую точку зрения, ведь все может оказаться вовсе не так, как Далматов решил. Правда, переубедить Илью будет непросто.

– Еще мать его была против. Ей Настя нравилась… конечно, кто я такая? Вчерашняя школьница… и в училище поступила… я, к слову, мастер по маникюру. Если захочешь ногти сделать…

– Спасибо.

– Да тебе спасибо, что сразу не прогнала и слушаешь. Я ведь понимаю, как это все выглядит. Из города уехала, потому что шептались за спиной… родители и те слушать не захотели. Мама еще ладно, а отец… он сильно верующим стал. И все твердил, что мне грехи замолить надобно, прямая дорога в монастырь. А какой монастырь? Я еще жить хочу!

Эта обида не была наигранной.