Антон Леонтьев - Зеркальный лабиринт мести

Лиза подошла к большому мраморному умывальнику, положила на него свою крошечную сумочку и открыла сияющий золоченый кран. Тугая струя холодной воды с шелестом устремилась в рукомойник.

Она снова вздохнула и уставилась на свое отражение. Потом легким жестом поправила прическу, лишний раз убеждаясь, что она ей страсть как идет. Что же, Леонард молодец, у него, несмотря на пестрые одеяния, явно есть вкус, и он дает толковые советы. Сколько раз она говорила ему, что мода на эпатаж уже давно прошла, что ему лучше брать публику чем-то другим, но он и слушать не хотел.

У нее даже складывалось впечатление, что он упорно играл какую-то неведомую роль… Но какую именно?

Достав из сумочки губную помаду, Лиза быстро подвела губы. Что ж, понятно, какую. Он хочет стать самой известной личностью тусовки, а посредством этого сделать карьеру на телевидении. Поэтому и изображает из себя невесть что.

А ведь в действительности Леонард мог быть другим. Совсем другим. Таким пугающим и жестоким…

Лиза смочила руки и задумалась. Впрочем, не в Леонарде сейчас дело. А в двух ее ухажерах — Денисе и Аймане. Конечно, они снова заявились на один и тот же прием. Точнее, конечно, Денис сопровождал ее, ведь он жених. Ну, не стоит торопить события, пока что — бойфренд. Или просто очень хороший знакомый.

Лизу мало занимало то, что пишут желтые издания. В конце концов, она работала в одном из них и имела представление, как все эти слухи возникают и пускаются в оборот. Ведь в тусовке их давно уже поженили.

Наверное, и Денис был бы не прочь стать ее супругом. Как до этого Айман. Айман, который прекрасно понимал, что она и Денис обязательно будут на открытии центра красоты ее отца и что ему самому не надо здесь появляться.

Но он появился. Такой улыбчивый, такой стильный. И такой желанный…

Лиза закрыла глаза, вспоминая о своей последней встрече с Айманом, той самой, когда они поссорились. Поссорились, как это часто бывает, из-за пустяка, и не это стало причиной их разрыва.

А то, как Айман с ней обошелся. Она помнила, как он тогда схватил ее за руки. Он ведь хоть даже чуть ниже, чем она сама, в особенности если она на каблуках, но ужас какой сильный. По нему и не скажешь, но Айман состоит не из мышц, а из сухожилий и мускулов.

Да, он обиделся, конечно, на то, что она сказала, и ей не стоило намеренно провоцировать его, но ведь так всегда во время ссоры — выплескиваешь на того, кого любишь, все самое обидное и гадкое, что притаилось в глубине собственной души.

А он схватил ее за руки и держал за запястья, одновременно толкая… Туда, к балкону. Она кричала, а он молчал. И ей было страшно, так страшно… А когда они оказались на балконе, он прижал ее к перилам. А ведь под ними шумела Москва — под ними, сорока этажами ниже! И ему ничего бы не стоило сбросить ее вниз!

И, судя по его безумным, черным, практически без белков, глазам, он именно это и хотел сделать. Она, конечно, знала, что темперамент у него бешеный, и их ссоры всегда были весьма громкими, но в тот раз все было иначе…

Как будто он вдруг сбросил маску, и она взглянула в его истинное лицо. Такое страшное и такое жестокое… Лицо не человека, а зверя.

Все это длилось считаные секунды, а потом так же закончилось, как и началось. Закончилось, хотя стальная перекладина уже впивалась ей в спину, хотя она чувствовала, что Айман старается спихнуть ее вниз…

И самое ужасное, что она не могла ничего поделать. Он был такой… Такой безжалостный. Как будто… Как будто шел к какой-то определенной цели, а потом, в последний момент, передумал — быть может, потому, что не настало еще время…

Но время для чего?

Он отпустил ее, она бросилась собирать вещи, а он даже не задерживал. Тогда она даже побоялась сесть в лифт и побежала вниз по лестнице — все сорок с лишним этажей. А оказавшись внизу, все думала, что Айман вдруг настигнет ее и…

И сбросит, как того и хотел, с балкона вниз.

Конечно, за этим последовали звонки, корзины с цветами, даже не корзины, а целые мобильные клумбы, живые музыкальные открытки, шикарные подарки (он знал, что она неравнодушна к драгоценностям, а денег у Аймана и его отца было пруд пруди).

Но она все возвращала нераспечатанным, потому что перед глазами стояло его лицо — с темными глазами без белков и оскал зверя, готового перегрызть ей глотку…

Денис же… Денис был совсем иным. Такой добрый и мягкий. Хотя в постели он, надо сказать, по страсти не уступал Айману, который был настоящий ураган. И Денис, в этом она не сомневалась, искренне любил ее.

Во всяком случае, она не сомневалась в этом до прошлой недели. Все получилось более чем банально: Денис был в душе, когда ему на мобильный пришло сообщение. И Лиза, будучи от природы человеком любопытным, прочитала его.

«Все готово. Еще неделя. Потом она получит сполна».

Таков был текст. Отчего-то она тогда ужасно испугалась. О ком они вели речь и кто была эта самая она ? Неужели…

Неужели она сама — Лиза Ирдышина ?

Отправитель значился как «Виктор Викторович». Кто это такой, Лиза понятия не имела. Поэтому решила разыграть сценку. И когда Денис вернулся из душа и прильнул к ней, она, чмокнув его в нос, со смехом сказала, что по инерции, совершенно случайно, конечно же, прочла сообщение, которое пришло ему от Виктора Викторовича.

Денис напрягся — она почувствовала, как его руки, лежавшие у нее на спине, вдруг сжались. А потом легли ей на шею.

— Так кто же получит сполна? — пролепетала Лиза, чувствуя, что во рту у нее пересохло. Она не хотела спрашивать это, но как-то само с языка сорвалось.

Денис ласкал ее шею, и она знала, что в любой момент он может — так же играючи — придушить ее. Ибо, в отличие от Аймана, он был ростом под два метра, осанистый, плечистый, с тренированным телом спортсмена и большой мышечной массой.

Наверное, глупо было задавать ему такой вопрос, но она задала. Такая уж она была.

— Ах это? — произнес он каким-то странным тоном. — Да так, журналистское расследование, крошка. Об одной нашей звездочке, которая слишком много о себе мнит и обманывает народ, презентуя ему свою якобы безоблачную семейную жизнь. А на самом деле и она, и ее муженек развлекаются напропалую на стороне. Их брак — фикция, а они щебечут направо и налево, как любят друг друга и как все хорошо. Не могу терпеть ложь, крошка, поэтому настало время проучить эту дрянь. Вот мы и готовим разоблачение…

Говорил он спокойно, но… Но в голосе сквозило что-то… Что-то неумолимое. И почему он вел речь об этой звездульке (если история была вообще истинная!) как о дряни? Ну, морочат они с мужем голову публике, что с того? Они же по обоюдному согласию, никому от этого ни жарко и ни холодно… И даже если не по обоюдному — зачем лезть в чужую жизнь?