Антон Леонтьев - Зеркальный лабиринт мести

Молодой человек усмехнулся, ничего не ответил, а потом двумя быстрыми точными движениями перерезал сначала один провод, а потом другой.

До взрыва оставалась минута и семь секунд. И, надо же, едва цифра перескочила на шестерку, отсчет остановился.

Лиза испытала неимоверное облегчение. И радость. И дикий восторг. А потом ощутила, как у нее по лицу текут слезы.

— Егор. Меня зовут Егор Шубин… — ответил наконец на ее вопрос молодой человек. — Я сотрудник агентства «Закон и порядок». Не плачьте, давайте я вам помогу подняться.

Лиза улыбнулась, подала Егору руку и вдруг краем глаза заметила какое-то шевеление.

Нет, это было не шевеление, это были числа на циферблате, возобновившие свой бег! Только первая цифра из единицы вдруг превратилась в ноль, и до взрыва оставалось четыре секунды, три, две…

Лиза закричала, Егор толкнул ее на пол, а потом накрыл своим телом.

Девушка ждала и ждала, постепенно понимая, что время перед моментом смерти действительно начинает подчиняться иным законам. Потому что пара секунд уже давно прошла, а никакого взрыва не последовало.

Егор крепко прижимал ее, подминая под себя, и Лиза вдруг подумала, что если кто-то откроет дверь туалета и найдет их на полу в этой недвусмысленной позе, то не усомнится, что она решила предаться любви с первым встречным.

Хотя потом последует взрыв, и об этом никто никогда не узнает…

Но взрыва все не было и не было. Приподнявшись и оттолкнув Лизу в помещение, где находились кабинки, Егор приказал:

— Спрячьтесь!

Но Лиза и не подумала сделать это. Она подползла к Егору и уставилась на циферблат, на котором горели четыре красных нуля.

— Ничего не понимаю… — пробормотал молодой человек, и в этот момент перед первым нулем вдруг возник минус, и цифры побежали в обратном порядке. А из устройства раздался голос Лелика — Папанова из «Бриллиантовой руки»:

— Идиёт!

А затем послышался оглушающий сатанинский смех. Причем Лиза, не понимая отчего, сама вдруг заразилась этим смехом и стала хохотать. И Егор тоже. Из глаз у него лились слезы, он поднял прибор, потряс им и заявил, давясь от хохота:

— Это же не настоящая! А могла быть и настоящей! Шутка, хотя и ужасная!

— Точно, не настоящая! А ведь будь это настоящая, мы бы с вами уже тут не общались! Разве что на небесах или в аду… — хохоча, кричала Лиза.

И при этом не могла забыть, как Егор накрыл ее своим телом. Ведь и он, и она были уверены, что бомба вот-вот взорвется. Значит, он был готов пожертвовать собой ради нее, незнакомой девицы, с которой случай свел его в женском туалете.

А вот сделал бы так Денис или Айман? Или Леонард?

— Восемнадцатый, я Третий! Что такое, почему вызвал меня? — раздался голос в рации, которая была прикреплена к поясу Егора Шубина.

Егор взял рацию и до того, как ответить, сказал Лизе:

— Вам лучше сейчас уйти. Мы вас найдем. Только прошу, пока не говорите никому о том, что произошло!

— Спасибо! — произнесла Лиза и выскользнула прочь. Спустя минуту она присоединилась к Денису, который находился в атриуме. На сцене заканчивал выступление известный эстрадный исполнитель.

— Все в порядке? — спросил Денис. Он был неотразим в смокинге. И в этот момент появился Айман, также в смокинге, несущий два мартини. Один бокал он протянул Лизе, другой оставил себе. С усмешкой взглянув на Дениса, он произнес:

— А вот тебе, старина, не хватило. Уж извини! В жизни всегда так: кому-то вершки, кому-то корешки!

Ну, начинается! Ее ухажеры принялись за старое. У Лизы от этого аж зубы свело. После инцидента в туалете их петушиные бои казались такими глупыми и мелкими!

— Мальчики, девочки, кому мартини? Налетай! — провозгласил Леонард, появляясь с двумя бокалами. Он, как обычно, был в чем-то экстравагантном, однако небывало стильном.

Денис буквально вырвал у него один бокал и процедил:

— Ну и где ты так долго шлялся?

— Кажется, у кого-то очень плохое настроение? — заметил Айман, отпивая из своего бокала. — Гм, что это?

Лиза заметила, как сразу несколько мужчин в черных костюмах, коллег Егора, вдруг снялись с места и заспешили в коридор.

— О, наверняка что-то непредвиденное! — заявил Леонард, тряся платиновыми кудрями. — Обожаю непредвиденное и сенсационное! А вы, мальчики?

Певца на сцене сменил конферансье, и пока он пел дифирамбы Олегу Петровичу Ирдышину, рядом появилась массивная фигура, затянутая в некое подобие шелковой бурки.

— Ого, кажется, начинается классный фильм! — захлопал в ладоши Леонард. — Это же Белла! Лизонька, ведь ее твой папик недавно изуродовал?

Ну конечно, на сцене возникла примадонна Белла, сопровождаемая своей свитой. Один из сопровождающих держал в руках небольшую обезьянку, любимицу Беллы.

— Позвольте и мне сказать несколько ласковых слов в адрес Олега Петровича! — раздался властный голос примадонны. Ее тон не обещал ничего хорошего. — Я ведь тоже раньше верила ему, более того, считала самым классным хирургом Москвы, да что там, всей России и всего мира! Обращалась к нему регулярно, он обещал, что поможет мне вернуть молодость. И посмотрите, во что он меня превратил!

Она откинула капюшон своего платья, и все увидели нелепо-уродливое лицо женщины неопределенного возраста, которая явно не знала меры в пластических операциях.

— Белла Игоревна, Белла Игоревна! — взревело сразу несколько голосов. Конферансье попытался загородить разбушевавшуюся примадонну, но тут заверещала обезьянка, до этого смирно сидевшая на руках у одного из участников свиты Беллы.

Кто-то из охраны попытался стянуть плевавшуюся нецензурными словами и обвинениями примадонну со сцены, что явно не понравилось обезьянке. Вырвавшись из рук державшего ее человека, она по головам собравшихся побежала по направлению к хозяйке.

Конферансье, на чьей прическе приземлилась обезьяна, дико завизжал, обезьяна завизжала еще громче и перепрыгнула на свисавший сверху провод. Не забыв прихватить с собой парик, которым была увенчана лысая, как коленка, голова конферансье.

Публика захохотала. Лиза отыскала глазами отца — тот, казалось, был доволен неожиданным поворотом событий — пусть уж смеются и думают, что это часть большого шоу.

Конферансье заорал, чем спугнул обезьянку. Она выронила из лап парик и, цепляясь за провода и цветочные гирлянды, словно за лианы, побежала по диагонали через весь зал. Публика хохотала, рукоплескала и получала явное удовольствие.

Под шумок бившуюся в припадке примадонну вывели прочь, а рация стоявшего поодаль Егора завибрировала. Он вышел в коридор.

Там ему пришлось рассказать Дмитрию Алексеевичу о случившемся в дамской уборной. Тот, вышагивая по мраморному полу закрытого для публики туалета, задавал вопросы и размышлял вслух.