Антон Леонтьев - Зеркальный лабиринт мести

— Значит, голос Папанова из «Бриллиантовой руки» произнес: «Идиёт»? И больше ничего?

— Нет, ничего, кроме этого слова, — подтвердил Егор, на что шеф сверкнул глазами:

— Думаешь, ты самый крутой, Шубин? Как бы не так! Ты что, не понимаешь, что подвергал нас всех смертельной опасности? Почему не вызвал подкрепление, а стал копошиться сам? А если бы бомба была настоящая?

В этот момент один из экспертов, осматривавших муляж, что-то нажал, и из устройства вновь донесся зычный бас Лелика: «Идиёт». Причем что-то заклинило, и это слово стало повторяться с необыкновенной скоростью.

— Отключи ты эту хрень, идиот!

— Идиёт! — подтвердил Лелик и, хрюкнув, смолк.

Егор пожал плечами и произнес:

— Понимаю, Дмитрий Алексеевич, действовал не по инструкции, однако времени на размышления не оставалось. Потому что просил Восемнадцатого о помощи, но он не слышал. А поскольку был не один, не мог допустить возникновения паники и ретироваться…

— Не один? — насупился Дмитрий Алексеевич. — Кто был свидетелем инцидента?

— Дочь нашего клиента, Елизавета Олеговна Ирдышина, — ответил Егор. — Я, конечно, сразу же ее узнал, потому что внимательно изучал досье. Но дело в том…

Он замялся, посмотрел по сторонам и добавил:

— Я патрулировал свой квадрат, и вдруг мне показалось, что я заметил человека, выходящего из женского туалета…

— Какая, надо сказать, невидаль! — буркнул шеф, а Егор продолжил:

— Но это был мужчина… И был он в комбинезоне. Но не как все рабочие, в темно-красном, а в темно-синем. Это меня и насторожило. Я бросился за ним, пытался преследовать, но ему удалось уйти. Так как прием уже шел, поднимать панику я счел нецелесообразным. А потом решил вернуться к тому месту, где его увидел, то есть к дамскому туалету, и посмотреть, что же он там мог делать. Зашел — и наткнулся на Елизавету Ирдышину, которая как раз случайно обнаружила в стенной нише эту милую штучку…

Дмитрий Алексеевич осмотрел поданную ему фальшивую бомбу, поцокал языком и произнес:

— Гм, а ведь могла быть и настоящая!

А потом, налившись кровью, заорал (что случалось с ним редко):

— Это ведь черная метка, понимаете, остолопы?! Тот тип нам показывает: мог бы всех к чертовой бабушке отправить, а он такой добрый, что подложил просто игрушку. Но ему ничего не стоило подложить настоящее взрывное устройство. И никто из вас это не предотвратил! Никто!

Он сурово взглянул на Егора и отчеканил уже более спокойным тоном:

— И в первую очередь ты не предотвратил, Шубин! Потому что квадрат был твой, а ты прозевал! И не пытайся заикнуться о том, какой ты герой, раз с этой бомбой повозился. Была бы настоящая, сколько бы проводков ни резал, все равно рвануло бы.

— Понимаю. Моя ошибка. Больше не повторится, — сказал Егор, опуская взор. — Он ведь с нами играет, не так ли?

Дмитрий Алексеевич, перестав копошиться с фальшивой бомбой, спросил:

— О чем это ты, Шубин?

— Он с нами играет. Вернее, с жертвой. С Олегом Петровичем Ирдышиным, — произнес молодой человек, поднимая глаза. — Вы ведь сами сказали: он бы мог подложить настоящую бомбу, и мы бы не смогли этому воспрепятствовать. Но ему не нужен был взрыв. Ему нужно другое…

Шеф внимательно посмотрел на него и сказал:

— И что этому придурку, по-твоему, нужно, Шубин?

— Он не придурок, а, наоборот, очень хитрый и расчетливый человек. Который желает одного: посеять страх и загнать свою жертву в угол. И его жертва, насколько мы знаем, Олег Петрович. Преступник хочет, вероятно, убить его, но до этого разрушить все то, что ему дорого. Поэтому нам надо не спускать глаз с его семьи…

Дмитрий Алексеевич вложил кому-то в руки фальшивую бомбу и приказал:

— Разузнайте все, что только можно, о том, кто ее сделал. Если повезет, обнаружим отпечатки пальцев или следы ДНК.

Взглянув на Егора, он заметил:

— У тебя слишком богатая фантазия, Шубин. Нафантазировал ты невесть что…

— Отчего же? — возразил Егор. — Ведь автор анонимки сам признается в этом в своем послании. Он хочет, чтобы Ирдышин в чем-то покаялся, а в противном случае грозит жесткими мерами. И вот эта жесткая мера — фальшивая бомба на открытии.

— Ее могли и не обнаружить! — напомнил шеф, и Егор качнул головой:

— Но ведь он нарочно сделал так, чтобы обнаружили, ведь так? Мало того, что поместил в этот стенной шкафчик, так еще придумал, чтобы она громко тикала. То есть привлек максимальное внимание! И если бы не Елизавета Ирдышина, ее нашел бы кто-то другой. Например, я во время обхода. Или другой гость, вернее, гостья… Поднялась бы паника, церемония оказалась бы сорванной, как, впрочем, и планируемая сделка Ирдышина с иностранными инвесторами…

Дмитрий Алексеевич с сомнением спросил:

— Чего тогда в женский сортир сунули, а не в мужской?

— Женщины более впечатлительны. И любопытны. Мужчина может проигнорировать тиканье.

Он подумал и добавил:

— Это весьма изобретательный преступник. Он, мне кажется, не успокоится на достигнутом. Как бы не преподнес сегодня иных сюрпризов…

Шеф раздраженно возразил:

— Ты его упустил, Шубин. Он подложил этот муляж и ушел восвояси. Надо быть ненормальным, чтобы остаться здесь! Потому что мои ребята сейчас все прочешут и извлекут его хоть со дна канализации здесь, в здании!

Егор взглянул ему в глаза и произнес:

— Думаю, он в самом деле ненормальный. Но не буйный псих, а очень изворотливый и предприимчивый маньяк. И да, я думаю, что он здесь, в здании. Но не прячется, трясясь от страха, в подвале или в одном из кабинетов. Он намного хитрее. Уверен, что его бенефис на сегодня еще не завершен!

Дмитрий Алексеевич презрительно заметил:

— Надо исходить из фактов, а не из своих предположений, Шубин! Не упустил бы его, не пришлось бы сейчас гадать. В следующий раз бегать надо лучше!

Тут в туалет зашел один из сотрудников «Закона и порядка» и доложил, что нашли нечто интересное. Он отвел шефа и Егора в один из коридоров и указал на открытую дверь, которая вела в подсобное помещение, где по стенам тянулись трубы. Посередине помещения валялся рабочий комбинезон темно-синего цвета, такая же темно-синяя кепка и темные кеды сорок пятого размера.

Егор, пристально всматриваясь в одежду, кивнул и медленно произнес:

— Да, именно так был одет человек, которого я преследовал. И кеды, и кепка…

Дмитрий Алексеевич потер переносицу:

— Не только псих, но еще и извращенец! Он что, нас тут где-то среди труб голый поджидает?

И раздраженно гаркнул:

— Эй, маньяк, иди сюда, я тебя поцелую! Локтем в диафрагму!

Прочие сотрудники подобострастно рассмеялись сомнительной шутке шефа, а Егор, помрачнев, произнес:

— Есть и другой вариант. Комбинезон большого размера, так что под ним он вполне мог быть одет в вечерний костюм. Например, смокинг… Или платье, если это женщина… То есть он не голый нас тут поджидает, а скинул комбинезон и просто присоединился к разряженной публике! Он один из гостей!