Лариса Капелле - Черная Королева тамплиеров

Вдруг истошно залаял Лорд Эндрю. Потом пес, словно взбесившись, подскочил к Касе и потянул ее к выходу.

— Что с ним? — удивилась Екатерина Великая.

— Сама не знаю, может, в туалет захотел?

Девушка пошла к двери, но Лорд Эндрю тянул ее все сильнее и сильнее.

— Ты же мне джинсы порвешь, идиот! Да что с тобой! — недоумевала Кася, открывая дверь и выпуская пса.

Но Эндрю настойчиво тянул ее за собой и продолжал лаять. Раздраженная, она отпихнула пса и поежилась. «Холод собачий, а это животное на улицу рвется!» Но Лорд Эндрю вовсе не отправился по нужде. Он продолжал лаять с каким-то отчаянным упорством.

— Да что ты ко мне привязался! — перед глазами встало уютно потрескивающее в камине пламя. От него исходило такое приятное тепло, и ей хотелось одного — вернуться назад. Вдруг мозг пронзило: «Огонь!» В памяти всплыло задумчивое лицо комиссара Бернье: «Ваш замок когда-то принадлежал тамплиерам, если не ошибаюсь. Так вот, что касается эффективных и изобретательных убийств, они как раз-то и были неподражаемыми мастерами». «Ногарэ, министр Филиппа Красивого, умер от дыма отравленных свечей!» «Вот именно, только проблема в том, что свечей ни в номере отеля Периго, ни в доме Ламбера не было…» Свечей не было, свечей не было! Но был камин! В отеле было холодно, и Периго попросил разжечь камин. В доме Ламбера тоже было очень холодно, и она видела в гостиной камин, и тело нашли перед камином. Все это вихрем закрутилось в ее мозгу. Память послушно вытащила из своих запасников кривую усмешку Манон и ее странные слова: «И кто знает, может быть, лучше было бы, если бы наша встреча не состоялась…» Недоуменное лицо матери и ее вопрос: с какой целью тогда посетила их замок Манон? Теперь она поняла смысл этих слов и визита Манон. Мозг послушно работал, отрабатывая гипотезы одну за другой. Конечно, было бы у нее время на обдумывание, задача оказалась бы просто неразрешимой. Но времени не было, и экстремальность ситуации пробудила в ней те силы, о которых она раньше не догадывалась. Каким-то чудом за считаные секунды ей удалось понять то, что все это время казалось необъяснимым. Кася словно прозрела, натянула свитер на нос, резким жестом распахнула входную дверь и ринулась обратно. Лорд Эндрю, истошно лая, кинулся за ней.

— Ты что, с ума сошла так… рас… пахивать, — медленно проговорила Екатерина Дмитриевна.

— Мама, вставай, уходим, быстро! — закричала Кася.

— Ч‑что! — непонимающе уставилась на нее мать.

— Вставай! — потянула ее девушка.

Та сделала неуверенное движение.

— Что-то меня совсем разморило, — словно оправдываясь, произнесла она, — оставь меня…

— Ни за что!

Кася буквально стащила мать с кресла и, стараясь дышать как можно реже, поволокла к выходу. Эндрю, ухватившись пастью с другой стороны, помогал как мог. Уже на улице мать начала кашлять, потом ее долго и мучительно рвало. Вспомнив, что забыла мобильник на стойке рядом с дверью, Кася снова ринулась внутрь. К ее счастью, искать телефон ей не пришлось. Потом все происходило словно в замедленной съемке. Сначала подъехали Дювали. Моник, словно молодая, соскочила с трактора и подбежала к стоявшей на коленях Касе и лежавшей Екатерине Дмитриевне, потом подоспели другие соседи, предупрежденные Дювалями. Женщин укутали, отвезли на ферму и стали отпаивать какими-то дурно пахнущими дедовскими настоями из молока и трав. Только через три часа подоспели задержанные снегом пожарные и «Скорая помощь». И все это время, словно в бреду, в мозгу Каси вертелась одна и та же фраза:

«Это месть тамплиеров, какая же я идиотка, я совсем забыла про месть тамплиеров…»

Но почему?..

Еле пришедшая после событий сегодняшней ночи в себя Кася стояла перед домом Манон Дюранд в обществе комиссара Бернье и не верила собственным ушам. Однако все, что она только что услышала, к числу слуховых галлюцинаций не относилось.

— Вы были правы, мадемуазель, — тем временем продолжал комиссар, — Манон Дюранд и была нашей отравительницей. К сожалению, допросить ее мы не сможем…

— Манон покончила жизнь самоубийством? — продолжала не верить в случившееся Кася.

— Да, и оставила прощальное письмо, в котором призналась в трех убийствах и покушении на вас. Предупрежденные вами, мы опоздали буквально на час. Ее кто-то оповестил, что покушение на вас сорвалось.

— Кто?

— Не знаю, но, судя по всему, все ваши соседи были предупреждены, а слухи здесь разносятся быстро, ничего удивительного в этом нет. Ей рассказали, что случилось в замке, она поняла, что проиграла, и сделала соответствующие выводы, — сказал как о чем-то само собой разумеющемся Бернье.

— Я могу прочитать письмо?

— Это против правил, — напомнил комиссар.

— Но я должна понять, — продолжала настаивать Кася, наблюдая, как из дома выносят тело в черном чехле.

— Хорошо, я сфотографировал для вас. — И комиссар протянул свой i‑phone.

Кася увеличила изображение, и кривые торопливые строчки заплясали перед ее глазами:

«Я не думаю, что имеет смысл просить прощения. Я совершенно не надеюсь его заслужить. А также не имею никакого желания его просить. Просто, наверное, мне хочется в последний раз объяснить то, что двигало моими поступками. Черная Королева давно занимала мои чувства и мысли. Наверное, с тех пор, как я столкнулась с упоминанием о ней в архивах тамплиеров. Эти архивы преследуемые рыцари вывезли в Шотландию, и они с тех пор хранились в Эдинбургском Королевском Колледже. Это была моя страсть, смысл моей жизни. Ничего более сильного я в своей жизни не переживала. Поселившись здесь, я почувствовала себя ее хранительницей! И я готова была на все! Впервые моя жизнь обрела смысл! Сначала я просто наблюдала суету вокруг замка. Но постепенно я все больше и больше убеждалась в моем призвании. Я обязана была оградить Великую Богиню от любых посягательств. Я стала близким другом Фредерика де Далмаса. Он доверял мне во всем. И когда я поняла, что он слишком близко подобрался к Королеве, участь его была решена. Моей рукой двигала Богиня, я уверена в этом. Я давно интересовалась древними ядами и их приготовлением. Один раз на спор я приготовила знаменитый афинский яд, который стал орудием казни Сократа. Ирония судьбы: Фредерик де Далмас часто цитировал Сократа. Он разделял его мысли, разделил и его смерть! Интересовали меня и загадочные яды, которые использовали тамплиеры. Один из моих друзей, разделявший мое увлечение, думал, что нашел композицию одного из ядов. Только со свечами яд не срабатывал, зато в сочетании с деревом и пламенем действовал великолепно. Когда я увидела камин в номере Марка Периго, я подумала, что это судьба. Нотариус меня уже подозревал. Как он узнал, я не знаю, но мой друг из Кембриджа написал мне, что некий нотариус из Парижа недавно интересовался моим прошлым. Я не имела права на риск. Племянник же Фредерика интересовался одним: деньгами. Его «благородное» предложение помощи тревожило меня, тем более я знала, что за ним стоят совершенно другие люди. Ну и, наконец, мадемуазель Кузнецова развила слишком активную деятельность и могла опередить меня…»