Лариса Капелле - Черное зеркало колдуна

Это был один из самых дорогих и роскошных отелей мира. В Дубае все привыкли называть его Парусом. Здание на самом деле напоминало парус доу. Но если доу было простым и незатейливым рыбацким суденышком, то вдохновленный им отель стал одним из самых необычных в мире. Его построили на искусственном острове рядом с побережьем, и Бурдж-эль-Араб стал визитной карточкой выросшего в пустыне города. Для его создателей сравнительной степени не существовало, исключительно превосходная. Только самое дорогое, изысканное, необыкновенное, уникальное. Золото, редкие сорта мрамора, изумительная мебель из ценных пород дерева, потрясающей красоты ковры и подлинные произведения искусства. Даже привычных коридоров не было, и из двери каждого номера открывался вид на поднимающиеся вверх спиралью этажи и сияющее цветом и светом фойе отеля. Несмотря на заоблачные цены, проблемы с постояльцами у отеля не имелось. Большинство номеров было забронировано на несколько месяцев вперед. Но обитателю двухэтажного суперлюкса № 76 никогда не приходилось беспокоиться об отсутствии брони. Для него номер находился всегда, в любое время года и в любое время дня и ночи.

Это был представительный мужчина лет шестидесяти, вежливый и холодный, как кусок льда. Он был всегда один, охранники селились в комнатах подешевле, к женщинам он был равнодушен. Посетителей он не принимал, в ресторанах не появлялся, еду ему доставляли в номер.

Этим вечером в суперлюксе было особенно тихо. Еда на тележке так и осталась нетронутой. Прозрачный воздух обжигал пронизывающей, отчаянной свежестью кондиционеров. Где-то внизу, под отелем-парусником, шумел океан, а на берегу сиял залитый электрическим светом огромный город.

Скорчившемуся в углу человеку было все равно. Ни один из внешних признаков власти и богатства для него не существовал. Этот номер был его домом на какое-то время, он знал только дату приезда, дата отъезда от него не зависела. Уедет, когда станет совсем невмоготу. Он жил только в отелях, и только в самых лучших. Он мог себе это позволить, кочуя из города в город, из страны в страну. Какая-то непреодолимая сила гнала его, только так он мог спастись. Но сейчас это помогало все меньше и меньше. Человеку было страшно. Нет, слово «страх» было слишком мягким, мужчину корежило, к тому, что он видел, описание обычных человеческих эмоций было неприменимо. То стеная, то молясь, он торопливо чертил вокруг себя белым мелом полукруги на полу и на стене, словно заключая себя в странную оболочку. Следом вне и внутри полукругов были выведены дрожащей рукой непонятные магические символы. Неровный, колеблющийся свет восьми свечей придавал всему происходящему еще более зловещий оттенок. В глазах мужчины полыхал ужас, граничивший с безумием. Руки судорожно перебирали спасительные амулеты: освященный крест с Афона, четки из Мекки с суратами, руку Фатимы, заклинания сибирского шамана, священные перышки с Гималаев, крошечный сосуд с освященной водой из Лурда.

Человек прислушался. Здание отеля молчало. Весь внешний шум исчез, уступил место оглушающей тишине. Внезапно в комнате повеяло отвратительной сыростью, воздух стал неприятным, человек затаился. Почувствовалось какое-то движение, заколыхались гардины, свет стал тусклым, привычные очертания мебели расплылись причудливыми зигзагами. Человек всхлипнул и вцепился в амулеты. Тень приблизилась к кругу, и волосы на голове несчастного зашевелились, горло сдавило, и ледяной холод стал медленно разливаться по телу, сковывая члены и затрудняя дыхание. Так же внезапно холод отступил, и на него дохнуло нестерпимым жаром. Тело его затряслось в конвульсиях, потом в голове все заволокло туманом, и он отключился.

Утром привычная горничная ловко стерла остатки мела с пола, позвала консьержа. Совместными усилиями они уложили спящего мертвым сном человека на огромную кровать. Затем горничная расшнуровала ботинки, осторожно, чтобы не разбудить, стащила пиджак и прикрыла мужчину шелковым покрывалом. Странности постояльца она знала, и ей было не впервой. Впрочем, у богатых и знаменитых странностей было до черта и больше. Это нормальных можно было по пальцам пересчитать, но их в Бурдж-эль-Араб заносило не так уж часто, и такие сумасшедше дорогие номера они брали редко. Для них были дорогие отели в деловой части Дубая.

Все началось в тот самый день, когда в доме Каси Кузнецовой появился Бодлер. Она слегка удивилась и даже напряглась. Стоявшего на пороге человека обычным гостем назвать было трудно, но хакер Александр Вошек по прозвищу Бодлер был другом Кирилла, он помог ей в трудный момент, поэтому имел право здесь находиться. Зато Бодлера ее покорное гостеприимство слегка озадачило:

– Ты даже не спрашиваешь, какими судьбами?

– То есть ты не просто отдохнуть?

– Я похож на человека, который, чтобы просто отдохнуть, отправляется куда-то на край света?

Краем света в данном случае являлся замок Касиной мамы Екатерины Дмитриевны на границе французских департаментов Лота и Оверни. Но Кася комментировать данное заявление не стала. К Бодлеру и к его завихрениям она худо-бедно привыкла. Правда, их стало меньше с того момента, когда компьютерный гений неожиданно для всех его знакомых нашел женщину своей жизни, мечты и т. д. – гречанку Нику. Парочка была странной: золотоволосая блондинка, вслед которой дружно поворачивались головы мужчин всех возрастов, и ничем не примечательный Бодлер. Но мнение всех остальных влюбленных не интересовало, им было хорошо вместе.

На этот раз Ника уехала к родителям, а Бодлер отправился к Касе.

– Думаю, что нашел для тебя выход, – чуть ли не с порога заявил гость. Вокруг да около ходить он не собирался, в тонкостях этикета не разбирался, о погоде разговаривать не умел и не считал нужным учиться.

– Я похожа на человека, который заблудился? – слегка опешила она.

– У тебя депрессия, – констатировал компьютерный гений.

– С чего ты взял?

– Просто знаю.

– То есть теперь ты стал знатоком человеческих душ, – с иронией заметила Кася. Зря старалась, иронии Бодлер тоже не понимал.

– Не всех, только некоторых, – просто ответил он и добавил, – которые мне интересны.

Слегка обалдевшая от сюрпризов Кася так и не поняла: факт, что ее душа заслуживала внимания компьютерного гения, должен был ей польстить или ужаснуть. Но в одном Бодлер был прав: последние события, ее поиски Скрижалей Бессмертия и особенно гибель Аркадия многое перевернули в ее жизни.