Марина Серова - Душа темнее ночи

– Ты чего? – как ребенок обиделся Аким. – Ты же меня хотела… я видел!

Вот тут Кипчак прав. Когда мы стояли у зеркала и я застегивала запонки шефу, мне ненадолго показалось, что мы вместе.

Проблема в том, что сейчас перед Увековым стояла не Женя-Стрелок, кем я была еще час назад. Сейчас я снова была собой – Евгения Охотникова, бывший боец отряда специального назначения, выпускница знаменитой «Ворошиловки», телохранитель с лицензией. И пьяный человек в измятой белой рубашке больше не был для меня боссом. Я видела перед собой наглого и удачливого бандита, и никакой «Герлен» и «Хьюго Босс» не мог отменить тот факт, что Кипчак – просто-напросто один из тех, против кого мне много раз приходилось играть на стороне закона и порядка за годы моей работы в Тарасове.

Никакого желания Кипчак у меня не вызывал – кроме желания садануть его коленом между ног. И кстати, что за дрянь они собираются производить на своем новом заводике?! Мне еще предстоит в этом как следует разобраться…

Видимо, Кипчак прочел что-то такое у меня в глазах. Аким снова попытался меня схватить, но теперь это было даже отдаленно не похоже на объятия. Я провела подсечку и уронила бывшего шефа на пол. Кипчак тяжело дышал и вырывался. Он трезвел на глазах – такого завершения приятного вечера мужчина явно не ожидал…

– Да ты… Да я тебя… Мне до сих пор ни одна баба не отказывала, – прохрипел Увеков, с ненавистью глядя мне в лицо.

– Значит, так, Аким Николаевич, – сказала я, вставая и отряхивая платье. – Я увольняюсь, ясно? Беру расчет. Выходного пособия я не требую. С этой минуты я на вас не работаю. Больше мы с вами не увидимся – по крайней мере я на это надеюсь. Я возьму «Крузер», чтобы добраться до города. Оставлю его на стоянке перед торговым центром. Завтра с утра Сантана может его забрать.

Кипчак с пола смотрел на меня не мигая. Так глядит анаконда из джунглей. Конечно, подобного унижения он мне не простит…

– Прощайте, Аким Николаевич! – бросила я. – Вы были отличным шефом. Мне было приятно работать с вами. И кстати, держите вашу Ксению на коротком поводке – девушка становится опасной. Вы в курсе, что она за вашей спиной затевает какие-то дела с Третьяком? Это не считая того, что она с ним давно уже спит…

Кипчак попытался встать, но то ли был слишком пьян, то ли я все-таки его помяла. Я прошлась по комнате, на ходу скидывая платье. Увеков тяжело задышал, но не сделал ни малейшей попытки приблизиться.

Я распахнула шкаф и нашла джинсы, майку и тонкую куртку – это была та самая одежда, в которой я когда-то приехала в дом Кипчака. Быстро переоделась, сунула ноги в растоптанные кроссовки, аккуратно выложила на стол пистолет, который я носила на службе у Акима, повесила платье на плечики, убрала в шкаф и на прощание отсалютовала Увекову. Подумала – и прихватила с собой бонсай. Крохотная сосна была подарком, а значит, принадлежала мне на законных основаниях.

После чего закрыла за собой дверь и дважды повернула ключ в замке. А то кто его знает, этого Акима Николаевича. Еще пошлет за мной погоню, а мне это совсем ни к чему. А так до утра я буду в безопасности. Этого времени мне хватит, чтобы добраться до города и найти новое пристанище. Кипчак слишком гордый для того, чтобы стучать и орать: «Выпустите меня отсюда!» К утру он протрезвеет и найдет способ выбраться из запертой комнаты, расположенной на втором этаже. А утром придумает свою версию событий. К примеру, что он меня уволил…

Я прогрела мотор «Ленд Крузера». На лобовое стекло тихо падали снежинки. В доме все было тихо. Я растолкала сонного охранника на воротах и скомандовала:

– Открывай! Да шевели ластами!

– Куда тебя несет среди ночи, – сопровождая эту фразу отборной матерщиной, высказался охранник, курносый Алёха.

– Не твое собачье дело! – оскалилась я, и парень заткнулся. В иерархии, которая существовала в окружении Кипчака, я занимала высокую позицию, а Алёха помещался в районе плинтуса.

Я выехала за ворота и понеслась, постепенно разгоняясь, в сторону города.

Ночные дороги были пусты, и я быстро домчалась до центра Тарасова. «Ленд Крузер», как и обещала, я оставила на стоянке перед торговым комплексом: тут видеокамеры, хорошее освещение, и автомобилю Кипчака ничто не угрожает. На прощание я погладила нагревшийся капот. За время службы у Кипчака я привыкла считать машину своей.

Но у меня – Евгении Охотниковой – есть собственное транспортное средство. В гараже возле нашего с Милой дома стоит мой верный «Фольксваген».

Снег выстелил белоснежным ковром тротуары и дороги, деревья застыли в праздничном кружеве, и на крышах домов красовались аппетитные, как сахарная глазурь на плюшках, сугробы. Тарасов под снегом выглядел мирным и сонным – как будто городок из детской сказки. Но я-то знаю, каким он может быть, наш город. Какие монстры водятся в тихой провинциальной заводи…

Охота на монстра – вот что ждет меня в самое ближайшее время.

Что ж, я вспомнила, кто я такая и чем занималась перед исчезновением. Но это вовсе не значит, что я немедленно помчусь домой, чтобы кинуться на шею тетушке и многочисленным друзьям. Напротив, я намерена держаться подальше от Милы и от родного дома.

Если я не сумею переиграть моих врагов и погибну, Миле не придется второй раз переживать потерю.

Моим врагам незачем знать, что я восстановила память. Пусть это станет для них сюрпризом. У меня уже есть план, как наказать моих обидчиков.

А поможет мне Антон Белогуров…

К дому журналиста я подошла, когда время перевалило далеко за полночь. Несмотря на поздний час, окна квартиры Антона светились синим – это значило, что у него либо работает телевизор, либо включен компьютерный монитор.

Я позвонила в домофон. Честно говоря, я порядком замерзла, пока добиралась сюда. Последние кварталы даже пришлось преодолеть бегом.

– Кто? – послышался искаженный домофоном голос Белогурова.

– Антон, открой! Это Саша Македонская!

Несколько минут стояла потрясенная тишина, потом замок щелкнул, и я проскользнула в теплое нутро подъезда. Белогуров ждал меня на пороге квартиры в халате и тапочках.

– Я войду, не возражаешь? – спросила я, потому что Антон стоял, как соляной столп.

– Да-да, конечно, входи! – посторонился журналист.

Я уселась на диван, подтянула к себе пушистый плед и закутала озябшие плечи. Белогуров остановился посреди комнаты. Я решила дать ему время очухаться.

– З-замерзла. Антон, можно мне чая?

– Ой, прости, я что-то плохо соображаю! – извинился Антон и захлопотал. Щелкнул электрический чайник, запахло свежезаваренным чаем, на столике появилось немудреное холостяцкое угощение – какие-то крекеры, побелевший от старости шоколад… да, девушки у журналиста бывают нечасто…