Марина Серова - Гарем для дракона

Андрей наклонился к Гене, застегнул на его руках наручники.

– Вторая пара не понадобится, – сказал я, – думаю, он и так поедет. Давайте, грузите этого в «Тойоту»…

– Это я убил того парня, Олега. Я ревновал бабушку к ее любовникам, пытался завоевать ее любовь, но все напрасно! Я думаю, что это парни виноваты в том, что бабушка любит их, а не меня. Я решил убрать их всех, тогда она обратит на меня внимание, а уж я сумею успокоить ее, и все у нас тогда будет хорошо. Начал с Олега, которого Эмма Павловна… бабушка держала в подвале дома, принуждала жить с ней…

Митя сидел в кабинете Андрея, пил горячий чай, который я ему приготовила, и рассказывал нам историю своей жизни.

– Она не разрешала тебе называть ее бабушкой? – спросила я.

Юноша кивнул:

– Эмма Павловна – не иначе! Она требовала, чтобы я никому не говорил, что я ее внук. А мне так хотелось, чтобы мы жили с ней одной семьей! Я так мечтал об этом там, в детдоме!..

Мы с Андреем переглянулись.

– Как ты убил Олега? – спросил он.

– Ударил его по голове палкой, – тихо и спокойно ответил Митя.

– А кто его бил и истязал?

– Геннадий Петрович.

– Понятно, – вздохнул Андрей. – Но это уже не мое дело. Давай, звони своему следователю, как его? Кузнецову. Пусть забирает этих орлов – это ведь его дело. Кстати, помнишь, я тебе обещал разузнать кое-что про этого Кузнецова?

– Как же я могла такое забыть?

– Подожди, сейчас расскажу.

Андрей вызвал конвоира, тот увел Митю туда же, где сейчас находился и Гена, – в камеру для задержанных.

– Так вот, – продолжил мой друг, когда мы остались одни. – Женька Кузнецов работает в отделе временно, сейчас ждет повышения: переходит в отдел по борьбе с наркотиками. Говорят, у него там какой-то родственник в начальниках. Так что ему стараться особо не хочется. Зачем? Завтра он уже будет под начальством дяди, а дело скорее всего передадут другому.

– Ну вот, теперь понятно, почему он тянул резину. Спасибо тебе, Андрюшенька, спасибо, дорогой!

– Да не за что! К тому же я твой должник: я проспорил тебе упаковку пива.

– А ты знаешь, на этот раз выигранный спор меня не радует: мне жаль этого Митеньку.

– Убийцу? Ну, ты, мать, даешь!

– Конечно, он убийца, преступник и все такое, но, Андрюша, подумай: ведь он очень несчастный человек! Он семнадцать лет в детдоме ждал возможности соединиться с бабушкой – единственным родным человеком, иметь хоть какую-то семью. И вот… Бабушке не до него! У нее личная жизнь, внук мешает ей. Она даже не разрешает называть ее бабушкой! Требует держать дистанцию! Какие-то парни ей дороже родного внука! Им она дарит дорогие подарки, а ему кидает жалкие подачки… У пацана с самого рождения отняли все: маму, семью, а отец и бабушка попросту предали его, бросили на произвол судьбы. Теперь еще он сядет в тюрьму… Ужас! А ведь он всего лишь хотел жить вместе с родным человеком – разве это такое уж преступное желание?! Каждый имеет право иметь семью. Нет, Андрюша, мне действительно его очень жалко! И у меня на душе сейчас гадко до омерзения…

Мы с Игорем сидели в кафе и ели мороженое – первое в этом году. Было не просто тепло, было по-летнему жарко.

– Странно, – говорил Игорь, помешивая ложечкой в своем стаканчике, – кажется, я должен ненавидеть этого Митю, ведь он убил моего брата, а я не чувствую к нему такой ненависти, как к этим двоим уродам… Хотя… что такого они сделали? Маленькие люди, маленькие человеческие слабости.

– Маленькие человеческие слабости толкнули их на большие нечеловеческие поступки.

– Что ж, дело закончено, извольте получить расчет. – Игорь положил передо мной конверт с деньгами.

Я пересчитала их и вопросительно посмотрела на заказчика.

– Здесь больше, чем нужно.

– Знаю. Тут еще деньги от Полины, она просит у тебя прощения.

– Принимаю, – кивнула я.

Игорь улыбнулся мне и нежно положил свою огромную ручищу на мою руку…

Отрывок

На правах рекламы

Психотерапевт Иван Кравцов сидел у окна в мягком плюшевом кресле. Из открытой форточки доносился уличный гул; дерзкий весенний ветер трепал занавеску и нагло гулял по комнате, выдувая уютное тепло. Джек (так его величали друзья в честь персонажа книги про доктора Джекила и мистера Хайда) чувствовал легкий озноб, но не предпринимал попыток закрыть окно. Ведь тогда он снова окажется в тишине – изматывающей, ужасающей тишине, от которой так отчаянно бежал.

Джек не видел окружающий мир уже месяц. Целая вечность без цвета, без света, без смысла. Две операции, обследования, бессонные ночи и попытки удержать ускользающую надежду – и все это для того, чтобы услышать окончательный приговор: «На данный момент вернуть зрение не представляется возможным». Сегодня в клинике ему озвучили неутешительные результаты лечения и предоставили адреса реабилитационных центров для инвалидов по зрению. Он вежливо поблагодарил врачей, приехал домой на такси, поднялся в квартиру и, пройдя в гостиную, сел у окна.

Странное оцепенение охватило его. Он перестал ориентироваться во времени, не замечая, как минуты превращались в часы, как день сменился вечером, а вечер – ночью. Стих суетливый шум за окном. В комнате стало совсем холодно.

Джек думал о том, что с детства он стремился к независимости. Ванечка Кравцов был единственным ребенком в семье, однако излишней опеки не терпел абсолютно. Едва научившись говорить, дал понять родителям, что предпочитает полагаться на свой вкус и принимать собственные решения. Родители Вани были мудры, к тому же единственный сын проявлял удивительное для своего возраста здравомыслие. Ни отец, ни мать не противились ранней самостоятельности ребенка. А тот, в свою очередь, ценил оказанное ему доверие и не злоупотреблял им. Даже в выпускном классе, когда родители всерьез озаботились выбором его будущей профессии, он не чувствовал никакого давления с их стороны. Родственники по маминой линии являлись врачами, а дедушка был известнейшим в стране нейрохирургом. И хотя отец отношения к медицине не имел, он явно был не против, чтобы сын развивался в этом направлении.

Ожесточенных споров в семье не велось. Варианты дальнейшего обучения обсуждались после ужина, тихо и спокойно, с аргументами «за» и «против». Ваня внимательно слушал, озвучивал свои желания и опасения и получал развернутые ответы. В итоге он принял взвешенное решение и, окончив школу, поступил в мединститут на факультет психологии.

Ему всегда нравилось изучать людей и мотивы их поступков, он умел докопаться до истинных причин их поведения. Выбранная специальность предоставляла Джеку широкие возможности для совершенствования таких навыков. За время учебы он не пропустил ни одной лекции, штудируя дополнительные материалы и посещая научные семинары. К последнему курсу некоторые предметы студент Кравцов знал лучше иных преподавателей.