Наталья Александрова - Возвращение снежной королевы

Выскочила из ресторана девица в коротком блестящем платье, волосы вольготно раскинулись по спине. Следом за ней спешил темноволосый парень в белой рубашке.

– Постой! – кричал он. – Подожди! Ну с чего ты так разошлась?

– С чего? – спросила она срывающимся голосом. – А ты зачем с этой дурой обнимался? Видеть тебя больше не хочу!

– Да ладно тебе… – Он попытался схватить ее за плечо, девица вырвалась, залепила ему пощечину и убежала в ресторан.

Парень выругался тихонько, закурил и пошел в сторону небольшого скверика – очевидно, хотел охладиться.

– Видел? – спросил Павел у Генки. – Сейчас мы его оприходуем. Ишь, разгулялся черномазый, будет еще наших девушек обижать.

Они въехали на машине прямо в сквер. Парень сидел на скамейке и курил. Он поднял голову и зажмурился от света фар.

– Документики попрошу ваши, гражданин, – солидно сказал Павел, выходя из машины.

Парень похлопал себя по карману и улыбнулся:

– Извини, начальник, там, в ресторане, все осталось.

– Тогда попрошу проехать до выяснения! – Павел ухватил парня за локоть.

– Да говорят тебе, документы в пиджаке! – Парень рванулся из рук Павла и нечаянно порвал ему рукав.

– Ах ты, гнида! – Павел приводил себя в боевое состояние.

– Денег легких срубить захотелось? – Парень отступал, приняв боевую стойку, в это время подоспевший Генка схватил его сзади.

Парень вырвался, он был силен, но пока отвлекся на Генку, его настиг удар Павла. Что-то хрустнуло в лице, он рухнул на землю и застыл.

– Сволочь! – Павел оглядел рукав и пнул парня носком ботинка.

Тот не шелохнулся.

– Паша, – испуганно забормотал Генка, – да ты же его, кажется, убил…

– Кой черт? – раздраженно ответил Павел. – Если бы я одним ударом мог убить, я бы в цирке деньги заколачивал!

Он наклонился над парнем и приподнял его голову. Затылок был размозжен о некстати торчавший кусок железной трубы.

– Ох ты мать твою! – озадаченно пробормотал Генка. – Как же это вышло-то?

Павел молчал, что-то напряженно соображая.

– Что же теперь делать-то, а, Паша? – заныл Генка. – Ведь он без оружия был и вообще… А ты его…

– Заткнись! – прервал его Павел. – Заткнись и не суетись! И помолчи, если ничего умного сказать не можешь…

Генка испуганно притих. Павел деловито обшарил карманы покойника, но нашел лишь пачку сигарет и зажигалку – дорогую, серебряную, с гравировкой: «Анатолию в день рождения от Алены».

– Документов и правда нету, – протянул Павел, – это и к лучшему. Возьми. – Он протянул зажигалку Генке. – Выбросишь по дороге в канаву. Увозить его отсюда надо за город куда-нибудь.

Он наклонился к покойнику, и в это время налетела на них та самая девица в блестящем платье, что ссорилась со своим дружком у ресторана.

– Что вы делаете? Отпустите его, сволочи!

Генка отступил перед напором девицы, она наклонилась над тем, что было недавно ее парнем, и ахнула от ужаса.

– Толик! Да он же мертвый!

– Отойди от него! – приказал Павел и дернул девицу за руку.

– Убийца! – истерически завизжала она и набросилась на него с кулаками.

Он пытался схватить ее за руки, но она словно осатанела – кусалась и процарапала ему щеку до крови. Он с трудом оторвал ее от себя и отбросил к Генке. Генка осторожно держал ее сзади за плечи, но он был не боец, девица извернулась и пнула его коленкой в пах, отчего он скорчился и выпустил ее из рук. Она не переставая визжала и осыпала их ругательствами, и Павел достал из кобуры табельное оружие.

– Заткнись! – сурово сказал он. – Не то коленку прострелю, на всю жизнь хромой останешься!

Она перестала визжать и оглянулась на двери ресторана. Павел понял ее взгляд и шагнул ближе.

– Помогите! – заорала девица. – Спасите! Убивают!

И тогда Павел аккуратно ударил ее пистолетом в висок.

Генка взвизгнул тоненько, как поросенок.

– Грузи! – глухо сказал Павел, открывая дверцу машины.

Генка молча подчинился, потому что Павел был страшен – каменное лицо, а глаза такие, что Генка первый отвел свой взгляд.

Они погрузили два тела на заднее сиденье и поехали за город. На окраине, на пустыре, Павел нашел приткнувшийся старый «Запорожец». Его бросили за ненадобностью, даже колеса не сняли.

– Несем их туда! – скомандовал Павел, и Генка молча подчинился.

Когда перекладывали тела, послышался стон девушки. Генка дернулся и отбежал от машины, но тут же вернулся, потому что Павел рыкнул на него злобно.

Они на руках подкатили машину к обрыву. Павел деловито облил «Запорожец» бензином и чиркнул спичкой. Отблески зарева провожали их еще долго.

Все это Татьяна поняла не сразу, собрала по крупинкам из отрывочного разговора. Говорил в основном Генка – быстро, захлебываясь и глотая слова. Отчего-то Павел его не останавливал – видно, решил дать выговориться. Она стояла, боясь шелохнуться. Босые ноги заледенели, все тело было как каменное, но воображение работало на полную катушку. Она воочию видела перед собой горящую машину с мертвыми телами и представляла себе страшное лицо мужа.

После всего, что случилось, они приехали домой к Комовым, потому что Генка совсем расклеился и Павел боялся оставить его одного. Генка много выпил, вначале приободрился, голос его звучал тверже, теперь же он снова раскис.

– Зачем ты это сделал, Паша? – причитал он. – Для чего?

– Так надо было, – отвечал Павел. – И запомни: не я это сделал, а мы. Мы с тобой – понятно?

– Ну, я понимаю, так вышло, что парень сам убился, – ныл Генка. – Но ведь это же несчастный случай был, ты же не хотел его убивать… Я свидетель…

– Ты свидетель? – Павел издевательски рассмеялся. – Да кто тебе поверит? Ну отмазали бы, конечно, сажать бы никто не стал за это дерьмо. Да только выбросили бы меня на все четыре стороны с волчьим билетом. Куда идти? Я, Гена, делать ничего не умею, кроме как служить. Так что место мое здесь. Атак если и оставили бы меня в милиции, то запись-то в личном деле на всю жизнь. И сидел бы я до пенсии на патрульной машине с таким, как ты, уродом в напарниках.

– Но девушка… Она-то при чем?

– Она сама виновата – навязалась на нашу голову. Не скандалила бы, вела себя тихо – так, может, и хахаль ее жив был бы. Всю рожу мне расцарапала, сучка.

– Она ведь жива была еще, стонала, а ты ее – в горящую машину… – всхлипнул Генка.

– Значит – судьба такая, – равнодушно ответил Павел, – да ладно, одной шалавой на свете меньше будет. И ты мне это прекрати! – внезапно озверел он. – Ты запомни, что мы с тобой теперь на всю жизнь одной веревочкой повязаны, так что лучше забудь про эту ночку. Не было ее – и точка!

– Как тут забудешь, – уныло сказал Генка.

– А ты уж постарайся, Гена, очень тебя прошу… – странным голосом сказал Павел.