Евгений Сухов - Слово авторитета

Федосеев отставил на время бутылку с остатками пива и внимательно уставился на экран. Крупным планом показали двух человек с кровоподтеками на лице, похоже, оперативная группа не очень церемонилась, когда производила задержание. Третий напоминал студента-старшекурсника, сидел за столом в кабинете следователя и, вероятно, давал первые показания.

Совсем неожиданно во весь экран всплыла любительская фотография, и голос за кадром, твердо чеканя каждое слово, сообщал о том, что на снимке запечатлен организатор банды.

С правой стороны стоял Петров. Он был значительно моложе, видно, снят в пору своей юности, но то, что запечатлен был именно он, не вызывало никаких сомнений. Иван Степанович успел даже рассмотреть его родинку на заметно раздвоенном подбородке. Фото исчезло, как и появилось, пробыв на экране всего лишь секунды три-четыре.

Федосеев сделал очередной глоток. Пиво не пошло, неожиданно сделавшись противным и горьким.

Иван Степанович выключил телевизор — более интересное вряд ли покажут.

Накинул пиджачок и вышел на улицу.

В конце дома стоял старенький «Москвич», в салоне — пусто. Стараясь не смотреть в сторону автомобиля, он направился к ближайшей телефонной будке.

Покурив немного рядом, Иван Степанович не обнаружил ничего подозрительного и быстро по памяти набрал нужный номер.

— Видел? — коротко спросил он.

— Да, — отозвался низкий мужской голос.

— Он, падла, нас всех завалит! Знаешь, что делать?

— Конечно, командир.

— Тогда не тяни, чтобы все путем было.

— Можешь не сомневаться, сделаю все в лучшем виде. Настроение улучшилось, но ненамного. Сразу, конечно, не уснуть, всю масть испоганил, падла! Придется принять какое-нибудь снотворное и на боковую.

В этот раз в салоне «Москвича» кто-то был. Неподвижно сидел за рулем и разглядывал пространство перед собой. Федосеев равнодушно проследовал мимо, докурив сигарету, швырнул ее в траву и скрылся в полумраке подъезда.

Информационную программу Филин досмотрел до конца. Затем заварил себе чаю и налил в него две ложки бальзама. Вещь хорошая, успокаивает. Вкус чая был приятный, немного терпкий, но сейчас хотелось именно горчинки.

Выпив полкружки, Филин поднял телефонную трубку и набрал несколько цифр.

— «Время» смотрел? — хмуро поинтересовался он. Абонент хмыкнул и саркастически произнес:

— От начала и до конца.

— Оказывается, нашего друга заперли. И, кажется, надолго. Он может расколоться. Ты узнал, где он находится?

— В Бутырской тюрьме.

— У тебя имеются связи с этим учреждением?

— В наше время возможно все, если имеешь приличные деньги.

После некоторой паузы Филин произнес:

— Я тебя понял. Все расходы будут компенсированы. Надеюсь услышать про результаты в самое ближайшее время.

— Мне нужно неделю.

— Максимум три дня.

В телефонной трубке повисло недолгое молчание.

— Хорошо, попробую. Но в этом случае расходы придется увеличить вдвое.

— Договорились, — коротко произнес Филин и положил трубку.

Неделю назад в морге первой городской клинической больницы был обнаружен Спица. Диагноз до банального прост — острая сердечная недостаточность. Неприятность можно было бы списать на случайность, если бы очевидцы не рассказали, что в тот злополучный день он был в сопровождении дамы, которая затем бесследно исчезла.

Его смерть следовало воспринимать как некоторое предупреждение.

Главное преимущество старых дворов перед новыми заключается в том, что знаешь практически всех своих соседей в пределах квартала и каждое новое лицо воспринимается настороженно, с некоторым чувством опасности. И замечательно, если входная дверь оборудована кодовым замком или домофоном, тогда постороннее присутствие сводится практически к нулю.

Инна открыла входную дверь своим ключом. Ее квартира находилась на четвертом этаже, но она никогда не пользовалась лифтом, предпочитая проделывать путь пешком. И даже не потому, что кабина лифта стала для многих склепом, просто привыкла.

На третьем этаже она встретила двух молодых незнакомых мужчин. Они о чем-то негромко переговаривались, когда Инна проходила мимо. Тот, что шел ближе, узколицый с трехдневной щетиной брюнет, полоснул по ее лицу неприятным взглядом.

Мужчина смотрит на понравившуюся женщину открыто, доброжелательно, стараясь определить, насколько она хороша. И лишь после того, как она займет соответствующее место в шкале его ценностей, взгляд мужчины перемещается вниз, как будто он хочет удостовериться, а соответствует ли ее хорошенькое личико ногам.

Здесь все было иначе — так может смотреть только хищник, выискивающий себе жертву. Такое впечатление, что он хотел ударить по ее лицу когтистой лапой. Инне стоило большого труда не выдать своего ужаса. Она была наслышана, что чаще всего преступление совершается в тот самый момент, когда открывается дверь квартиры. Преступник молниеносно вталкивает жертву в квартиру и захлопывает дверь. Вот здесь ты в его власти — кричи, не кричи.

Нужно заставить их слегка понервничать, а для этого задержаться у порога дольше, чем следовало бы.

Площадка была хорошо освещена, и Инна увидела сосредоточенное лицо брюнета, похоже, что ему было не до разговора, он цедил слова, как будто бы давился ими. В ее сумочке рядом с косметичкой лежал газовый баллончик, очень небольшой, свободно умещающийся в ладони, и сейчас девушка пыталась извлечь именно его, прикрыв рукавом раскрытую сумку. Еще вчера, стоя у зеркала, она репетировала это движение, но никак не ожидала, что это может быть так непросто, мешала нервная дрожь, которая, казалось, парализовала ее движения, и слабость, так неожиданно подкатившая к ногам. На дне сумки звякнули ключи.

Брюнет, повернувшись к ней, произнес:

— Давайте я вам помогу, у меня это лучше получится.

И, не спрашивая разрешения, он уверенно шагнул сразу через две ступени и оказался в опасной близости.

В нос шибануло потом, замешанным на каком-то ядовитом одеколоне. Инне показалось, что еще секунда — и она потеряет сознание.

А следом за первым потянулся и второй, он, наоборот шел не спеша, чуть улыбаясь, прекрасно осознавая собственную силу. Так мог двигаться только тигр, абсолютно уверенный в параличе своей жертвы.

— Давай ключи, крошка, — любезным тоном угодливого кавалера проговорил брюнет. — И, пожалуйста, не вытворяй никаких фокусов, если не хочешь, чтобы в твоем прекрасном теле на одну дырку стало больше.

Стоявший за ним парень зловеще хохотнул. Теперь Инна поняла, кого он ей напоминает — обыкновенного суслика. Даже зубы у него были как у грызуна — длинные, слегка изогнутые и пожелтевшие у самых корней.