Наталья Андреева - Оtцы и деtи

– Помогите… – простонала она. – Сыночек… Ему плохо…

– Мать, перестань! – вскинулся Женька. – Все нормально со мной!

– Покажи ногу, – потребовал Аркадий.

– Пусть она выйдет, – кивнул тот на мать.

Арина Власьевна плача вышла из палаты. Палата была на четверых, но заняты только две койки. Сосед Базарова, увидев шикарно одетого визитера, засмущался и вышел в коридор. Когда и мать вышла, Женька молча откинул одеяло.

Увидев рану, Аркадий пришел в ужас.

– Ты что, не понимаешь, у тебя гангрена началась?! – заорал он на друга. – Позвонить не мог?! Ты же врач! В чем причина такого поведения?!

– Я хочу умереть, – тихо сказал Женька.

Аркадий подумал, что ослышался.

– Выходит, это пассивное самоубийство? – сообразил он. – Ждешь, когда болезнь тебя убьет? Решил умереть от заражения крови? Но почему, Женька?! Неужели из-за Неты?!

Базаров отвел глаза.

– Я поговорю с твоим лечащим врачом, – решительно сказал Аркадий и вышел из палаты.

Заведующий хирургическим отделением оказался туповатым рыхлым мужчиной лет сорока. Выслушав Аркадия, он зевнул и спросил:

– Вы знаете, какая у меня зарплата?

Кирсанов молча полез за деньгами. Увидев крупную купюру, толстяк оживился и довольно бодро сказал:

– Болезнь запущена. Нужна ампутация. Но ваш друг об этом и слышать не хочет.

– Я его понимаю! Вы бы захотели в двадцать восемь лет остаться без ноги? – сердито спросил Аркадий.

– Речь пока идет об ампутации ступни. Ногу можно сохранить, если Евгений не будет упрямиться.

– Я с ним поговорю.

Аркадий опять вернулся в палату. Ее убожество приводило его в ужас. Кирсанов, само собой, понимал разницу между глубокой провинцией и Москвой. В столичных больницах тоже встречались продавленные матрасы и дырявые простыни, но и новейшая аппаратура встречалась, равно как и компетентные специалисты. Здешние же врачи как будто застряли в прошлом веке. Они не жили, а спали, по принципу: день прошел, и слава богу. Все более или менее стоящие занимались частной практикой, подрабатывали в платных медучреждениях. Бедность сделала их циничными и равнодушными. А попробуйте вы поработать за такие копейки! Да еще и брать на себя ответственность каждый божий день! Вот чем они оправдывались все как один.

Самым грамотным врачом в этой дыре был Женька, а он решил дождаться, когда болезнь его убьет. Аркадий пришел в ужас. Это была мучительная смерть, куда как проще пустить себе пулю в лоб или выпить сильнодействующее снотворное. Умирать от гангрены, глядя, как гниет твое тело, и, будучи врачом, прекрасно зная, чем и как все закончится, – это не то что мазохизм, это черт знает что! Средневековая пытка какая-то! По какой причине Женька себя так наказывает?! Да за что?!

Когда Аркадий попытался это выяснить, Женька впал в забытье. Очнувшись же, молча смотрел в одну точку.

– Что может вернуть тебя к жизни? – отчаянно спросил Аркадий.

– Позвони ей, – тихо сказал вдруг Женька.

– Нете? – сообразил Кирсанов.

Женька молчал. Потом нехотя сказал:

– Сам не могу, гордость не позволяет. Хотя бы попрощаться. Ведь я, кроме нее, никого не любил.

«Как я ему скажу?! – с отчаянием подумал Аркадий. – Но я должен сделать все, что могу!»

И он без отдыха, в ночь, рванул обратно в Москву. Он прекрасно знал, что если позвонит Нете, то ничего не добьется. Та просто пошлет. Для нее сейчас ПП свет в окошке, она и шагу не ступит, дабы не навредить их только-только зарождающимся отношениям. Тут надо действовать через дядю.

В банке долго пришлось объяснять, что к Павлу Петровичу пришел его племянник.

– Он занят, – упрямо твердила секретарша, крашеная блондинка с пустыми глазами.

– Да поймите, это очень срочно! – кричал Аркадий.

Его наконец услышал сам Кирсанов и появился на пороге своего кабинета.

– Что случилось? – спросил он с удивлением и вдруг испугался: – Аркаша, ты здоров?! Немедленно врача! – рявкнул он на блондинку. Та смертельно побледнела и схватилась за телефон.

– Не мне! Женька умирает! – отчаянно выкрикнул Аркадий.

– Погоди. – ПП потер ладонями лоб, и Аркадий увидел, что глаза у дяди тоже красные от бессонницы. – Что там случилось?

– Я приехал от него! Базаров лежит в больнице! У него начинается гангрена, а он не соглашается на ампутацию! Захотел, чтобы к нему приехала Нета! – выпалил Аркадий на одном дыхании.

ПП нахмурился.

– Это все, что Евгений тебе сказал? – спросил он. – Причину такого поведения не объяснил?

– Нет. Но я думаю, это из-за Неты!

– Погоди… – вновь сказал ПП. – Она мне ничего не говорила…

– Да потому что прекрасно знает твою реакцию! Она…

Кирсанов бросил взгляд на секретаршу и обнял племянника за плечи.

– Зайдем-ка в кабинете. – Он мягко подтолкнул Аркадия к дверям. И бросил перепуганной блондинке: – Кофе нам принеси. И покрепче.

Та кивнула и испарилась. Усадив племянника в кресло, Павел Петрович велел:

– Рассказывай.

– Она… он… – Аркадий замялся. – Ну, в общем, было. Женька любит ее. Но из-за того, что она хотела с его помощью убить свою тетю…

– Как-как? – переспросил ПП, который все больше хмурился.

– Из-за наследства, – пояснил Аркадий. – Нета спаивает тетку в надежде, что та по пьяни дом подожжет или паленой водкой отравится. При ней сиделка, некая Рая, похоже, санитарка из психиатрички. У нее задание убрать старушенцию. А Женька им помешал, вместо того чтобы помочь. И мы уехали.

– Весело там у вас, – усмехнулся ПП. – Выходит, это наследство мне от Базарова досталось? Я об Анне. Что ж ты сразу не сказал?

– Так ведь они к этому времени расстались!

– Такое преступление, как убийство, Аркаша, срока давности не имеет. Я простил ей мужа, потому что причины были веские. Думал: девочка много страдала. А девочка, оказывается, та еще врушка! Что там еще было?

– Ничего, – отвел глаза Аркадий.

– Да. Неисправима. Я по твоим глазам вижу: жалеешь меня. Только напрасно. К Анне у меня нет никаких чувств.

– Но ты же с ней всюду появляешься!

– И что с того? – удивленно посмотрел на него ПП.

– Все знают, что вы любовники! Вся Москва!

– Со мной это постоянно случается: я с кем-нибудь появляюсь, – с иронией сказал Павел Петрович. – Как правило, это молодые красивые женщины. Анна лишь одна из них. Единственное, что меня расстраивает: я был о ней лучшего мнения. А она очень ловко меня провела. Я с ней поговорю, – Павел Петрович поднялся. – Она сегодня же выезжает.

– Я с ней! – вскочил Аркадий.

– Ты сейчас свалишься от усталости, – мягко сказал Кирсанов. – Сколько ты проехал за вчерашний день? А сегодня?

– Пару часов посплю – и поеду! Я Женьку не брошу!

– А как же Катя?