Марина Серова - Последний танец за мной

– Заткнись, – попросил умный, интеллигентный человек и встал. – Ладно, когда закончите, позовите меня. Хочу своими глазами видеть результат. А то что-то в последнее время я вам не доверяю…

Где-то далеко распахнулась дверь, ведущая в подвал. Мой нос ощутил дуновение свежего воздуха, составлявшего приятный контраст с затхлой сыростью подземелья. Послышались гулкие шаги, эхом отдававшиеся от стен просторного помещения.

– Кого там еще несет? – недовольно спросил Алекс, оборачиваясь на шум.

Из темноты выступили четыре женские фигуры. Барби, Маруся Зеленец, Альфия Аушева и Оля Костяная. Все бесовки в полном составе.

– Вас сюда никто не звал! – холодно произнес хозяин «Пандоры». – Пошли вон!

Работницы обменялись взглядами, потом шагнули вперед…

Альфия подошла вплотную к Захару и завлекательно улыбнулась. Мужик неуверенно улыбнулся в ответ. Тогда криминальная красотка сделала быстрое движение рукой и отступила назад. А Захар повалился на колени, пытаясь удержать выпадающие внутренности.

Костяная прыгнула на спину Тарасику, и в горло бывшего милиционера впилась стальная удавка. Мужик шарил руками по воздуху, пытаясь схватить нападавшую, но Оля свое дело знала. Спустя минуту бывший милиционер с разорванным горлом копошился на полу.

Санитар выставил вперед скальпель и протявкал:

– Не подходи! Порежу!

Зеленец неслышно подошла сзади, тюкнула Бероева по затылку, и мужичонка кулем повалился на склизкий пол.

– День добрый, Михалыч, – обратилась Барби к хозяину «Пандоры».

– Что это такое? – все тем же ледяным тоном поинтересовался Орлов. Страха в его голосе не было ни малейшего. Видимо, он и вправду крепко держал работниц, если не за яйца, как сказала Сима Ёжикова, то за глотки точно.

– Развяжи ее! – приказала Барби Аушевой, кивая в мою сторону.

Альфия разрезала ремни ножом, с которого еще капала кровь Захара. Я с трудом села, разминая затекшие от долгой неподвижности мышцы, и принялась растирать запястья, чтобы побыстрее восстановить кровообращение. Кто знает, что у бесовок на уме…

– Кончать тебя пришли, Алексей Михалыч, – ровным голосом сообщила Барби.

Орлов переводил взгляд с одной работницы на другую.

– Не пойму, с ума вы все посходили, что ли? – без малейшей нервозности проговорил босс.

– Это как сказать, Алексей Михалыч. – Малиновый рот Барби искривила улыбка. Орлов вздрогнул.

– Мы же столько лет вместе работали… – не сдавался Алекс. – Что на вас нашло?

– Это мы на тебя работали! – заявила Альфия, выступая вперед. – А ты нас имел. Сколько мы для тебя сделали, а? И хоть бы прибавка к зарплате. Ну, или там немного уважения.

– Я хорошо вам платил! – взвыл Алекс. – Вас никто на работу бы не взял! А у меня вы жили, как у Христа за пазухой! Вы что, охренели, революцию мне здесь устраивать?!

Альфия приблизилась еще на шаг и вдруг одним неуловимым движением перерезала кожаный ремень от Гуччи, стягивавший брюки Орлова. Алекс шарахнулся в сторону, упал споткнувшись.

– А ты забыл, как меня драл дважды в день на столе в кабинете? – нежно улыбаясь, спросила Альфия.

– Остынь пока, – сквозь зубы процедила Барби. Аушева с минуту, не меньше, стояла неподвижно. Девушку била дрожь. Я уж думала, что тут Орлову и конец, но Альфия неожиданно послушалась – она спрятала нож и отступила в темноту.

– А я у тебя денег просила на зубы, – оскалилась Костяная. – Помнишь, ты мне что сказал? «Заработай!» Ну, я и начала потрошить по полной эту девку, жену миллионерскую. А она возьми да отравись… теперь это все на мне, понял?

– Никто не знает же! – просипел Орлов, поднимаясь с пола. Колени и руки у него были в липкой грязи, брюки сползали, и вся уверенность в своих силах таяла на глазах.

– Зато я знаю… Я уже старая. Вот помру, меня спросят: «В чем ты, Оля, виновата?» Ну, что мое, то мое, это да… А девочка эта теперь как гиря на мне. В ад меня потянет, понял? А в аду знаешь, как страшно?

– Да что с вами такое?! – заорал Алекс, трясясь мелкой дрожью, не хуже маньяка-санитара.

– Ты зачем Гармошку убил? – спросила Зеленец.

– Кого?! – взвыл Алекс. – Да я эту дуру пальцем не тронул!

– А кто велел Макарычу за нами присматривать? Он услышал, о чем мы говорим, и порезал девку. Ну, с Макарычем мы сквитались по-своему… – Зеленец посмотрела на свои большие руки. – Но перед смертью он нам рассказал, что ты велел своим полицаям от нас избавиться.

– Я велел?! – вполне натурально удивился Орлов, стреляя глазами по сторонам в поисках пути к спасению.

– Хоть перед смертью-то не ври! – посоветовала Альфия, не поднимая глаз и вытирая нож о рукав форменной футболки.

– Ты хотел нас убрать, а себе новых девочек набрать, помоложе. Мало ли дурех по зонам кантуется… – вздохнула Костяная.

– Ну, и она помогла, конечно. – Барби кивнула в мою сторону. – Без нее мы, может, еще долго собирались бы. А так…

– Евгения Максимовна! – вскричал хозяин «Пандоры». – Вы же не какая-нибудь урка! Вы же на стороне закона и порядка! Помогите мне, и я напишу явку с повинной… ну отсижу двадцать лет, что ж теперь…

Я молчала.

– Неужели вы будете хладнокровно смотреть, как меня убивают? – взвыл Алекс, теряя остатки мужества.

Перед моими глазами прошла череда лиц. Вот Марья Семеновна, которую переехала машина. Вот Петенька, его задушили подушкой в реанимации. А это Витас, его убили струной. Вот Герда, которая хотела только отомстить за смерть родителей. Марго Шлыкова и ее жертва – Валентина Разина. И наконец Сима Ёжикова, заварившая всю эту кашу…

– Я выйду, – ответила я.

В этот момент у меня в кармане зазвонил телефон.

– Охотникова! – сказала я, больше не таясь. В трубке квакало, но слов разобрать было невозможно. Видимо, старые каменные своды подвала плохо пропускали сигнал.

– Я перезвоню! – заорала я в трубку и нажала отбой. Так, посмотрим, держат ли меня ноги…

Темная тень метнулась из угла – точно крыса пробежала. Это Бероев, оглушенный, но живой, драпанул к выходу. Голова у него была окровавлена, но бегал он резво.

– Стоять! – закричала Зеленец и бросилась в погоню. Она настигла беглеца на ступеньках. Еще несколько прыжков – и он у двери. Маруся ухватила санитара за ногу и повалила на пол.

Бероев обернулся, оскалился, как загнанная в ловушку крыса, и взмахнул рукой. Блеснуло лезвие скальпеля, и Зеленец, хрипя, осела на ступени. Сонная артерия… Кровь ударила фонтаном.

Бероев вскочил и кинулся к двери. Еще шаг, и он будет на свободе.

Свистнул нож, и маньяк-санитар замер. Нож торчал у него между лопаток. Потом Бероев упал. Он все еще пытался ползти, когда Альфия подошла и вытащила свое оружие. Аккуратно вытерла о безнадежно испорченную футболку и вернулась к остальным.