Павел Астахов - Волонтер

Кларк метнулся к комоду, выдернул верхний ящик и принялся ожесточенно в нем шарить. По мере поисков его лицо постепенно принимало изумленное выражение.

Павлов изобразил снисходительную улыбку и заявил:

– Если вы ищете револьвер, то совершенно напрасно. Его незаметно для вас забрал ваш телохранитель, чтобы передать полиции. Смышленый малый.

Кларк медленно повернулся к адвокату. Его лицо стало багровым.

– Я в вас немного ошибся, – бесстрастно продолжал Артем. – Я знал, что вы чужими руками убивали ни в чем не повинных людей. Но самому застрелить человека – нет, вот этого я от вас не ожидал.

Внизу распахнулась дверь, и послышался дробный топот.

Безумный взгляд Гилеревского метнулся к окну, но туда уже предусмотрительно отошел Артем.

– Не советую, – сказал он, и беглый олигарх весь как-то сник.

– Я найду тебя, Павлов. Тогда ты запоешь по-другому, – прохрипел Гилеревский.

Кабинет олигарха заполнили крупные мужчины в полицейской форме.

– Буду рад встрече, – сказал Артем, когда стражи порядка застегивали наручники, наброшенные на кисти Романа.

Перед выходом Гилеревский неожиданно обернулся. Лицо его теперь было на удивление ровным, спокойным.

– Павлов, неужели ты думаешь, что победил спрута, отрубив ему одно щупальце? Фильм-то смотрел про комиссара Катанья?

– Вы ошибаетесь, путаете щупальце с головой, – бросил Павлов. – Всего хорошего.

Сотрудники полиции вывели Гилеревского на улицу и стали усаживать в машину. Павлов наблюдал за этим из окна. Из его головы не выходила фраза, брошенная этим человеком.

Спустя 5 дней

– Вот, собственно, и вся история, – сказал Павлов, обращаясь к Владимиру, сидевшему на диване для посетителей. – Для тебя она закончилась, чего уж там скрывать, просто замечательно.

Владимир машинально дотронулся до груди, там, где у него недавно зарубцевался шрам. Сейчас этот след от хирургического инструмента закрывал серебряный крестик, который ему дала мать.

Алла сидела рядом с Павловым и внимательно прислушивалась к каждому его слову.

– Как же вам удалось выйти на этого Кларка, то есть Гилеревского? – спросил юноша.

– Ничего сложного. Коробов и американец, который должен был получить твое сердце, сдали его сразу же, как только их задержали. Джеймс Оутис согласился с нами сотрудничать, и формально к нему претензий нет. Он просто жертва ситуации, проходит по делу как свидетель.

– Этот мистер все знал, – глухо сказал Владимир, разглядывая носки своих ботинок.

Павлов задумчиво посмотрел в окно и подтвердил:

– Ты прав, знал. Я вижу, что ты испытываешь неприязнь к этому человеку, во всяком случае на подсознательном уровне. Но, к сожалению, законодательство в сфере трансплантологии многих стран, в том числе и России, сейчас настолько несовершенно, что на его месте большинство людей поступило бы точно так же. Ситуация вынуждает их способствовать развитию преступного бизнеса и при этом рисковать самим. Кстати, Володя, этот Джеймс был уверен в том, что донор, то есть ты, мертв. Ему наплел об этом Коробов, боясь утечки информации. Поэтому у американца чуть не помутился рассудок, когда он увидел, как ты поднимаешься на операционном столе.

– Я специально ждал, когда мне освободят руки, поэтому и притворился спящим, – признался Владимир.

– Да уж, напугал ты их. Можно сказать, тебя спасли секунды.

– А почему этот Гилеревский не попытался бежать? – осведомился Симонов. – Ведь он наверняка знал, что его план рухнул.

– Мы до последнего вели с ним переписку от имени Коробова. Психологи изучили предыдущие письма, составленные этим бизнесменом, и смогли имитировать его стиль. Правда, он требовал перевода всей суммы от Джеймса, но мы немного потянули время, мотивируя это тем, что у американца ухудшилось состояние, и он все еще в реанимации. Теперь что касается иных финансовых вливаний, которые должны были поступить на счета этого так называемого англичанина от остальных сделок по трансплантации. Тут надо отдать должное нашему психологу, задействованному в деле по переписке. Он сумел убедить Гилеревского в том, что на какое-то время пересадки органов следует отложить. Причина в том, что деятельностью клиники, а также благотворительного фонда заинтересовались правоохранительные органы. – Павлов перевел дух и продолжил: – К счастью, история с задержанием Коробова и разоблачением всего преступного сообщества всплыла на поверхность только сейчас. Если бы прессе стало известно об этом в день освобождения Владимира, то и Гилеревский все узнал бы. Тогда шанс найти и задержать его был бы ничтожно мал. Но мы все равно даже в этой ситуации чувствовали, что Гилеревский начал что-то подозревать, поэтому медлить было нельзя.

Итак, пока наш психолог из последних сил тянул время, специалисты в области IT-технологий смогли установить местонахождение Гилеревского. При обыске у него нашли список потенциальных ВИП-клиентов, их было порядка двадцати. Все они должны были приехать сюда, в Россию. Следствие в самом разгаре, но уже ясно, что жертвами его деятельности стали тысячи человек. Это по самым скромным подсчетам. Гилеревский пока молчит, но рано или поздно раскроется. Хотя самое интересное тут другое. Это одно из немногих моих расследований, где у меня почти не было доказательств. Лишь догадки и подозрения. В конечном итоге они оправдались.

Владимир снова коснулся пальцами крестика.

– Кстати, ты с Антоном виделся? Простил?.. – полюбопытствовал Павлов.

– Я как раз от него. А чего мне обижаться? – рассудительно сказал Владимир. – Поговорили с ним по-мужски, недомолвок у нас нет. Кстати, могу сказать, что он никогда особенно отца не любил. Боялся – это да. Но не любил и тем более не уважал. Антон очень переживал за мать, которую бросил Коробов. Сейчас они вместе и, как я понял, ни о чем не жалеют. Кстати, он сильно изменился. Этих понтов, что были раньше, в нем уже нет.

– Вот и хорошо. Я помогу ему в деле по ДТП, – сказал Артем. – Тем более что скоро грядет амнистия.

– А что стало с другими? С этой Назой, с врачом Осиповым?

– Назу арестовали. Когда мы приехали к ней домой, Ремезов уже не дышал. Сын Назы проходит стационарную психиатрическую экспертизу, но уже сейчас врачи дают предварительный прогноз, что у парня шизофрения. Связано ли это с пересадкой сердца, которое, как выяснилось, принадлежало психически ненормальному преступнику, неизвестно. Это вопрос к медицине. Но в любом случае прежней жизни у Сергея уже не будет. Осипов тоже под следствием, он все еще в больнице. Срок он получит, скорее всего, реальный, его сделка со следствием и деятельное раскаяние, возможно, минимизирует его. Дочка доктора оклемалась и вернулась с матерью в Москву. При обследовании выяснилось, что Ремезов пичкал девчонку какой-то бесполезной ерундой, выдавая эти таблетки за чудодейственное средство, продаваемое по баснословным ценам.