Харлан Кобен - Главный подозреваемый

– Вы совершили преступление, подкупив полицейских. Вы превратили мою жизнь и жизнь моих близких в нескончаемый кошмар. Думаю, в преждевременной смерти моего мужа есть и ваша вина. Так же как в смерти Клу Хейда и Билли Ли. И наконец, вы заставили меня совершить нечто ужасное, на что я никогда не считала себя способной. – Она отступила к сыну, и выражение ее лица стало скорее усталым, чем ожесточенным. – Я больше не хочу вам мстить. Но если вы не против, я не приму ваших извинений.

Она помедлила, дав ему возможность ответить. Он промолчал. Они снова ступили на лестницу и быстро исчезли из виду. Майрон остался стоять один посреди истоптанного поля и ослепительных огней.

На стоянке Уиндзор нахмурился и убрал в кобуру свой «сорок четвертый».

– Что, никто даже «пушку» не достал?

Майрон не ответил. Он сел в свою машину. Уиндзор сел в свою. Через пять минут у Майрона зазвонил мобильник. Это была Эстер Кримстайн.

– С Эсперансы сняли обвинения, – сообщила она. – Ее освободят завтра утром. Нам предложили полное оправдание и извинения, если мы не подадим в суд.

– Вы согласитесь?

– Все зависит от Эсперансы. Но думаю, она не против.

Майрон отправился к Бонни. Ее мать встретила его с сердитым видом. Он прошел мимо нее и нашел Бонни в одиночестве. Показал ей записку. Она заплакала. Майрон ее обнял. Он смотрел на спящих мальчиков, пока мать Бонни не похлопала его по плечу и не попросила уйти. Майрон вышел.

Он вернулся в квартиру Уиндзора. Открыв дверь, увидел чемодан Терезы. Она вышла к нему из комнаты.

– Ты собралась, – сказал Майрон.

Она улыбнулась.

– Я полюбила человека, который замечает каждую деталь.

Он ждал.

– Через час я улетаю в Атланту.

– А…

– Я говорила со своим боссом из Си-эн-эн. Рейтинги программы падают. Он хочет, чтобы завтра я была в эфире.

– А… – повторил Майрон.

Тереза покрутила кольцо на пальце.

– У тебя когда-нибудь были отношения на расстоянии? – спросила она.

– Нет.

– Может, стоит попробовать?

– Может быть, – ответил Майрон.

– Я слышала, секс при этом замечательный.

– С этим у нас никогда не было проблем, Тереза.

– Верно, – согласилась она. – Не было.

Он взглянул на часы:

– Говоришь, улетаешь через час?

Она улыбнулась:

– Точнее, через час и десять минут.

– Ух ты! – выдохнул Майрон и шагнул ближе.

В полночь Майрон и Уиндзор сидели в гостиной и смотрели телевизор.

– Ты по ней скучаешь, – заметил Уиндзор.

– На уик-энд лечу в Атланту.

Уиндзор кивнул:

– Оптимальный сценарий.

– То есть?

– Ты депрессивный, эмоционально зависимый тип, который не может обойтись без постоянной девушки. Что может быть лучше, чем бизнес-леди, живущая за тысячу миль отсюда?

Они долго молчали. Смотрели повторение «Фрейзьера» по одиннадцатому каналу. Их все больше затягивал этот сериал.

– Агент только представляет своих клиентов, – заметил Уиндзор во время рекламы. – Так же как адвокат. Он не несет ответственности за их поступки.

– Ты правда в это веришь?

– Конечно, почему нет?

Майрон пожал плечами:

– Да, почему нет?

Они посмотрели еще одну рекламу.

– Эсперанса говорит, мне доставляет удовольствие нарушать правила, – произнес Майрон.

Уиндзор промолчал.

– На самом деле, – продолжал Майрон, – я их и правда нарушал. «Подмазал» полицейских, чтобы скрыть преступление.

– Ты не знал, насколько все серьезно.

– Разве это имеет значение?

– Конечно, имеет.

Майрон покачал головой.

– Мы топчем эти чертовы лицевые линии, пока не перестаем их замечать, – произнес он тихо.

– Ты о чем?

– О нас с тобой. Софи Майор сказала, что делала то же самое, что и мы. Мы устраивали самосуд. Мы нарушали правила.

– И что?

– Это плохо.

– Я тебя умоляю. – Уиндзор поморщился.

– От этого страдают невинные люди.

– От полиции они тоже страдают.

– Но не так. Эсперанса попала за решетку, хотя не имела никакого отношения к этой истории. Клу, может быть, и заслужил наказание, но в конце концов смерть Люси Майор была только несчастным случаем.

Уиндзор побарабанил пальцами по подбородку.

– Даже если забыть о том, что он ехал пьяным за рулем, – возразил он, – это был не просто несчастный случай. Клу решил закопать тело. Как бы он потом ни мучился, его это не оправдывает.

– Мы не можем так больше продолжать, Уиндзор.

– Продолжать что?

– Нарушать правила.

– Можно задать тебе один вопрос, Майрон? – Уиндзор по-прежнему барабанил пальцами по подбородку. – Представь, что ты Софи Майор, а Люси – твоя дочь. Что бы ты сделал?

– Вероятно, то же самое. Но разве отсюда следует, что это правильно?

– Есть один момент, – добавил Уиндзор.

– Какой?

– Фактор Клу Хейда – сможешь ли ты с этим жить?

– И все?

– И все. Сможешь ли ты с этим жить? Я знаю, что смогу.

– И тебя это устраивает?

– Что именно?

– Жить в мире, где каждый может брать правосудие в свои руки, – ответил Майрон.

– Господи, конечно, нет. Я ведь не предлагаю свое лекарство всем подряд.

– Только себе.

Уиндзор пожал плечами:

– Я доверяю своим оценкам. И твоим тоже. Но сейчас ты хочешь прокрутить время назад и все переиграть. А так не бывает. Ты принял решение. Оно было взвешенным и опиралось на факты, которые ты знал. Конечно, это был трудный выбор, но разве он когда-нибудь бывает легким? И потом, все могло повернуться по-другому. После этой истории Клу мог поумнеть, стать лучше. Суть в том, что нельзя предугадать все последствия своих поступков. И не стоит об этом беспокоиться.

– А о чем надо беспокоиться? О том, что здесь и сейчас?

– Именно так.

– И с чем ты потом сможешь жить?

– Да.

– Значит, в следующий раз, – подытожил Майрон, – я должен поступить правильно.

Уиндзор покачал головой:

– Ты путаешь правильные дела и действия с «правильными» с точки зрения закона или условной морали. Но в жизни все не так. Иногда хорошие парни нарушают правила, потому что игра стоит свеч.

Майрон улыбнулся:

– Да, они пересекают лицевую линию. Только на секунду. Ради добра. А потом мгновенно возвращаются обратно. Но с каждым разом линия размывается все больше.

– Может быть, она и должна быть размытой, – возразил Уиндзор.

– Может быть.

– А в целом мы остаемся на стороне добра.

– Да, но я бы предпочел, чтобы мы не пересекали границу слишком часто, думая, что еще одна порция самоуправства не изменит расстановки сил.

– Решать тебе. – Уиндзор пожал плечами.

Майрон сел в кресло.

– Знаешь, что меня больше всего беспокоит в этом разговоре?

– Что?

– Я не думаю, что от этого что-то изменится. И мне даже кажется, ты прав.

– Но ты не уверен? – уточнил Уиндзор.