Андрей Константинов - Решальщики. Развал/схождение

Санкт-Петербург, 13 декабря, вт.

Так совпало, что этим утром Петрухин зарулил на парковку «Магистрали» практически одновременно с директорской «Тахой».

Выгрузившийся из салона Виктор Альбертович сегодня был как-то особенно мрачен. По этой причине Дмитрий решил воздержаться от традиционного, установленного промеж них, ритуала утреннего обмена свежими анекдотами.

— Здорова!

— Здоровее видали. Какие новости?

— Яна вчера встретилась в «Крестах» с Московцевым, всех подробностей пока не знаю. Копию постановления Комаров, как ни странно, раздобыл.

— Ничего странного. За те бабки, что я ему посулил, не то что копию — оригинал выкрасть можно. Купцов подъехал?

— Судя по тачке — да.

— Хорошо. Пойдем тогда сразу к вам. Побазарим…

Брюнет и Петрухин прошли в офис, поднялись на второй этаж, добрели до кабинета решальщиков. Здесь Виктор Альбертович рванул на себя дверь и…

…И обалдело выдохнул:

— Уп-пс-ссс!..

Оно и понятно. Было от чего… «обалдеть»: так как сеймоментно обнаруженные в кабинете «магистральные» инспектор и юрисконсульт страстно целовались взасос. При этом полусидевший на своем служебном столе Купцов в данный момент одной рукой прижимал Яну Викторовну за талию, а другой гладил её за… хм… попку.

Запоздало, но все-таки среагировав на начальственное «уп-пс», раскрасневшиеся влюбленные в ужасе отшатнулись друг от друга, будто застигнутые в школьном туалете за курением подростки.

— Ничего-ничего, — великодушно успокоил Петрухин. — Продолжайте, пожалуйста. Мы с Виктором Альбертычем попозже заглянем.

— Вот уж хрен! — сердито рявкнул Виктор Альбертович, входя в кабинет. — Развели, понимаешь…

— Ничего не поделаешь: всюду жизнь! — философски изрек Дмитрий.

— Ага! Она самая! — Босс опустил свой тяжелый, крокодиловой кожи портфель на ближайший стол, достал из него пачку газет и шваркнул оной об столешницу. — Вот она — «Жизнь»! — (хлоп) — Вот «Смерть»! — (хлоп) — А вот это — моя самая любимая: «Жизнь полна смертей!» — (хлоп) — ВСЕ! Все отписались!!!

Перекосившись в лице, Виктор Альбертович развернул одну из газет и зачитал:

— «Бизнес на крови! Криминальное прошлое директора „Магистрали“ идет за ним по пятам»… А?! Каково?! ПИАРчик что надо!

— А как ты вчера с депутатом-то встретился? — гася страсти, нейтрально поинтересовался Петрухин.

Вот только сей вопрос на поверку оказался не «водой», но «бензинчиком»:

— Отлично съездил! Зашибись, как съездил! Оказывается, этот мудак Московцев сперва к Антону подкатывал. За моей спиной вел сепаратные-аппаратные переговоры, сука такая.

— В смысле: как зайти в Партию с черного хода? — «расшифровал» Купцов.

— Именно! Засвербило в паху у мальчонки! Интернету начитался. Статей об общеевропейском кризисе. И озарение, вишь ли, на него снизошло: не хочу, мол, больше быть столбовым европейским бизнесменом, от слова «столб». А хочу быть боссом-единороссом.

— И чего ему ответил Омельчук?

— Чего-чего? Предсказуемо послал. Вот только мне об этом разговоре поведать не удосужился. Оне закрутились! У них, видите ли, предвыборная кампания… хрен ей между! Вот тогда наш мЕнЕджер и решил пойти другим путем. Народоволец, бля…

— И давно у тебя Петр Николаевич — того? Уверовал?

— Примерно с год как. Я-то, грешным делом, поначалу не обращал внимания. Потому — каждый по-своему с ума сходит: кто-то марки собирает, кто-то в «Единую Россию» вступает. Но когда этот обрусевший швед, вернее «ошведившийся русак», выкатился с предложением создать первичную партейную ячейку у нас, в «Магистрали», вот тут-то я и призадумался.

— Понятно. Но оргвыводов обратно не сделал? — уточнил Петрухин.

— Увы мне. Разве что за исключением обещания при повторном подобном предложении насовать Петюне членских взносов по максимуму. В известное место.

— Тем не менее баблосов на предвыборную кампанию ты им отстегнул?

— А попробовал бы я не отстегнуть? — огрызнулся Брюнет. — Меня бы тогда ТАК нагнули, что… И, кстати, не меня одного.

— Неужели все настолько хм… цинично и беспардонно? — вырвалось у Купцова удивленное.

— Э-эх, Леонид Николаич, божий ты человек, ей-богу. Вроде и взрослый, опять же в следствии служил, а порой такую пенку сдуешь — хоть стой, хоть падай.

— По крайней мере, хочется верить, что отныне у нас имеется индульгенция. Как минимум — до следующих выборов? — беззаботно скалясь, закинул вопрос Петрухин.

Не разделявший оптимизма инспектора Виктор Альбертович болезненно скривился, невольно вспомнив о «камне в ботинке».

Дело в том, что лейтмотивом их вчерашней встречи с депутатом Госдумы Омельчуком стала отнюдь не судьба загруженного в «Кресты» господина Московцева. То, безусловно, неприятность и хлопоты, но — не более. А вот поведанная Антоном Николаевичем инсайдерская информация из самых что ни есть кремлевских верхов прозвучала куда тревожнее. Ибо в случае активной реализации грозила нанести мощнейший административный удар по всему «магистральному» бизнесу. И тогда — замучаешься отбиваться.

Надо сказать, что первые тревожные звоночки прозвучали еще раньше. А именно: вскоре после завершения беспосадочного перелета госпожи Матвиенко по маршруту «Смольный — СовФед» и призыва на княжение господина Полтавченко. Звоночкам этим можно было с ходу сочинить с десяток объяснений. Вплоть до таких фантастических, как «мы таки дожили до борьбы с коррупцией». И вот вчера Антон Николаевич на пальцах разжевал Брюнету, что же на самом деле творится… не в Датском, но «блядском» королевстве. Равно, какие силы за этим стоят.

А фамилии у «сил» были — те еще. Не просто громкие, а — громоподобные, из разряда «выше только Бог». Оно и понятно, учитывая стоящие на кону финансы. Только по скромным оценкам Смольного, для приведения в порядок городской энергетической отрасли требовалось сто миллиардов рублей и десять лет. Независимые эксперты считали — и того больше. Учитывая, что срочной модернизации дожидались почти четыре тысячи километров городских тепловых сетей, а один километр оценивался в шестьдесят (!) миллионов, борьба за подобную «финансовую астрономию» грозила развернуться нешуточная.

М-да… Знай Виктор Альбертович за такие расклады пять лет назад, крепко бы подумал, прежде чем вписываться в трубный бизнес. Скорее всего, плюнул бы, да и продолжил коллекционировать универсамчики и тому подобную мелочевку. А то и вовсе свалил за кордон, и — гори оно! Но! Брюнета, как мы помним, позвал, будь он неладен, «трубный глас». И теперь обратной дороги не было. «Затянул песню — допевай, хоть тресни»…

Вот такие невеселые мысли одолевали сейчас «Хозяина Всея Магистрали».