Алексей Макеев - Та еще семейка

Дмитрий вышел, подавляя волнение, вызванное внезапными картинами прошедшей ночи, они проплыли огненной лентой перед глазами. К тому же он внутренне ругал себя за бесполезность своего соглядатайства, которое, очевидно, с самого начала было разоблачено Илляшевской. Впрочем, он не был в этом уверен. Сидорин ждал его в коридоре, заложив руки в карманы брюк и задумчиво насвистывая. Наверно, вспоминал больную Галю Михайлову, когда видел ее здесь в последний раз.

— Получил? — Сидорин подмигнул Дмитрию. — Сколько?

— Дала две тысячи, — мрачно проворчал уволенный охранник Ряузов.

— Две тысячи — чего?

— Долларов. — Дмитрий говорил смущенно и чувствовал себя погано.

— Да ну?! Вот это плата у феминисток! Может, попроситься на службу? А чего! Но с тебя, браток, причитается, дело святое…

— Конечно, Валерий Фомич. Когда хотите. Можно пойти в ресторан.

— Обойдемся без ресторана. Ладно, поехали со мной. По дороге побеседуем.

Они вышли во двор, к сидоринской «Волге». Вся комитетская команда уже начала выезжать из ворот. Полковник Коломийцев и его помощник Харитонов сели в «Мерседес», не новый, но впечатляющий. С ними был Голомбаго-Тисман, забравший для анализа коробку, набитую канифолью. Следователь прокуратуры с двумя газетчиками выехали на «Вольво» следом за «УАЗом», в который загрузилась опергруппа с автоматчиками и служебной собакой. Расселись по своим машинам чиновники из местной администрации.

Цугом двинулись в сторону шоссе.

Дмитрий Ряузов сидел с Сидориным. Майор молчал, о чем-то сосредоточенно размышляя. Молодой человек ощущал недовольство собой и ловил ускользающую тень разгадки, прятавшейся где-то по закоулкам сознания и скрывавшую свой заветный ключ.

Итак, Илляшевская была предупреждена. Она знала о его задании, знала о готовящемся наезде. Она решила разыграть спектакль так же профессионально, как режиссировала свои представления. Ночь, проведенную в ее спальне, память воссоздавала тоже как фантастический водевиль. Но потом… потом все складывалось естественно и логично. Ведь, по агентурным сведениям, Илляшевская обязательно должна была получить большую партию «товара», который накопился за последние два месяца из-за ее первого и второго задержания. У нее не оставалось выхода: либо она принимает партию наркотиков на огромную сумму для дальнейшей транспортировки, либо теряет сверхприбыль и, не исключено, доверие поставщиков. А также может лишиться расположения таинственного Макара и связи с международной наркомафией, с невидимым, но беспощадным концерном.

Дмитрий уныло вспоминал, стараясь не пропустить ни одной детали. Ну, конечно, перед ним прошла точно распределенная по ролям, заранее подготовленная инсценировка. И этот дурацкий типаж замурзанного бомжа-агента, и опереточная погоня, и пальба Илляшевской из его пистолета… А они (преследователи) якобы испугались и робко отстали. Каким нужно оказаться безбашенным вахлаком, чтобы в такое поверить!.. И коробка с канифолью, так картинно перегружаемая туда-сюда, и звонок по мобильнику неизвестно кому. Приехали на «Москвиче», вернулись на пикапе…

— Валерий Фомич, остановите всех! Скажите полковнику! — подпрыгнул на сиденье ужасно взволнованный Дмитрий. — Я понял… Надо вернуться, надо вернуться…

— Чего ты понял?

— Наркота в машине, на которой мы возвратились с Илляшевской! Марина-то вдруг поменяла «Москвич» на «Жигули»-пикап… Она приняла товар!

— Ясно, — бодро прохрипел Сидорин, с бешеной скоростью опережая кортеж, чтобы догнать «Мерседес» Коломийцева.

Когда машины остановились, Сидорин выскочил из кабины, таща за собой Ряузова. В «Мерседесе» открылась дверца. Удивленный голос Коломийцева спросил:

— Что стряслось, майор?

— Парень прозрел… Говори быстрей.

Дмитрий, глотая слова, рассказал о смене машин, погоне и другие подробности.

— Вполне возможно, а? — меняя хмурость на выражение внезапной надежды, обратился к Харитонову полковник. — Как думаешь, Алексей Иваныч?

— Срочно назад, Василий Василич. — Дальше подполковник Харитонов уже приказывал по сотовому телефону сидевшим в «УАЗе». — Вернуться в «Золотую лилию». Опергруппе! Пусть бойцы махнут через стену. Там всех положить на снег лицом вниз. Вскрыть пикап. Собаку на выявление наркоты.

Микроавтобус с операми развернулся и помчался к «Золотой лилии». Поехали обратно «Мерседес» и следователь с газетчиками. Повторно понадобились свидетели из местной администрации. Под конец развернулся Сидорин.

— Давайте гоните, Валерий Фомич! — возбужденно настаивал Ряузов. — Что же вы?

— Да нам-то куда спешить. Спокойно подкатим и будем смотреть шоу. Главное, чтобы не напрасно…

Подъехав к феминистской крепости, они увидели открытые ворота, беспорядочно, в разных ракурсах остановившиеся машины, фотографирующих и снимающих на видео корреспондентов. У пикапа еще не закончилась яростная борьба. С трудом повалив рыжего Михаила, двое бойцов надевали ему наручники. Другой охранник, пожимая плечами, равнодушно предоставил свои запястья для звонко замкнувшихся браслетов. Он демонстрировал свою непричастность к происходившему и пытался даже острить:

— Вы, ребята, похлеще люблинских крутых будете…

Зато Илляшевская сражалась, как затравленная хищница. Женский бас издавал рычание и выкрикивал страшные ругательства, сопровождая бешеные усилия директрисы стряхнуть вцепившихся в нее камуфляжников. К укрощению хозяйки «Золотой лилии» присоединился подполковник Харитонов.

— Мы редко выписываем женщинам наручники, — тяжело дыша, проговорил он. — Но тут случай редкий, ничего не поделаешь.

— Урод, ублюдок, мусор поганый! — исступленно вопила Илляшевская, взлохмаченная, с раскорябанной шеей и ссадиной на лбу. — Ты еще ответишь за это, грязный коп!

Далее из уст взбешенной дамы звучали такие слова, которые на телевидении заменяются застенчивым писком специальной техники, и к контральто директрисы присоединился сиповатый визг Ольги Куличкиной.

— Я ничего не знаю! Я не поеду! — безуспешно извиваясь змейкой в руках рослого сержанта, доказывала со слезами администратор «Золотой лилии».

— Разберемся. Во всем разберемся, девушка, — не без юмора обещал сержант, снисходительно сдерживая ее детское сопротивление. — Просто так портить вашу молодую жизнь никто не будет.

Впрочем, он из опыта знал, что грациозные с виду, нежные и холеные красотки иногда оказываются поразительными развратницами, а то и убийцами.

Когда специалисты (спаниель в том числе) исследовали капот и приспособленные для тайных перевозок емкости под кузовом пикапа, обнаружилось такое количество упаковок с наркотическим порошком, что повидавшие всякое комитетские опера растерялись. Приступил к предварительному опознанию найденного товара майор Голомбаго-Тисман. Открыв упаковки, он понюхал зелье. На полноватом лице майора отобразилось полное удовлетворение проведенной дегустацией.