Кристина Ульсон - Заложник

Однако с международным терроризмом, волна которого достигла пределов Швеции не так давно, дело обстояло иначе. Такого рода преступники были молоды, деятельны и нередко имели свой бизнес. Многие из них всю жизнь прожили в Швеции и выросли в благополучных семьях. В чем они разочаровались, что толкнуло их на отчаянный шаг?

Эден Лунделль все пыталась найти источник агрессии, и Бустер Ханссон все больше убеждался в разумности такой постановки вопроса. Как получается, что человек родом из Леванта совершает теракт в какой-нибудь европейской стране только потому, что ее солдаты воюют в Афганистане?

Даже если предположить, что он делает это, возмущенный фактом вторжения, что заставляет его взрывать себя посреди улицы, кишащей людьми, большинство которых никогда не ступало на афганскую землю и вообще не в курсе проблемы?

Но одно дело объяснить причину поступка, и совсем другое — найти ему оправдание. Бустеру было важно не путать одно с другим. Если он не попытается понять, что могло толкнуть человека на тот или иной отчаянный шаг, его работа обречена на неудачу.

Охранять безопасность шведов не значит оградить их от иммигрантов. Да и кто такие шведы, в конце концов!

Размышления директора СЭПО прервал стук в дверь. В кабинет вошел начальник контрразведки Хенрик Тендер.

— Вызывали? — Не дожидаясь приглашения, он опустился в кресло.

Бустер колебался еще несколько секунд, прежде чем решился начать. Выбора не предоставлялось. Он не мог оставить без внимания то, что узнал об Эден от британского коллеги.

— Черт возьми! — выругался Хенрик, когда директор кончил рассказывать.

Бустер видел, как его потрясло услышанное. Надо было что-то предпринимать, но что?

— И что вы обо всем этом думаете? — спросил Хенрик. — Тоже считаете Эден израильской шпионкой?

Бустер развел руками:

— Ее безупречный профессионализм всегда вызывал подозрения, не так ли? — Руки безвольно упали.

— А как быть с объявившимся у нас агентом Моссада?

— Полагаю, его вы должны взять на себя, — ответил Бустер. — Он остановился в отеле «Дипломат». Наблюдение установите немедленно.

— Разумеется.

Что может быть хуже, если шеф антитеррористического подразделения работает на иностранную разведку? Слабым утешением оставалось то, что Эден поступила на службу в СЭПО не так давно.

Хенрик сухо рассмеялся.

— Не знаю, о чем думают эти англичане, — возмущался Бустер. — Благодаря им мы доверили один из самых ответственных постов в стране потенциальному шпиону другого государства. Потрясающая беспечность!

— Все так, но насколько верны их выводы?

Оставалось цепляться за эту последнюю надежду. Надежду на то, что Эден Лунделль не работает на Моссад и британская разведка сглупила, расставшись со своим лучшим сотрудником.

— Хотя вы как будто упомянули, что ее выгнали за другое? Какая-то служебная ошибка?

— Именно, — кивнул директор СЭПО.

Но к этому он ничего не добавил.

Шеф контрразведки — единственный, кого Бустер решил посвятить в подробности беседы с британским коллегой. Конечно, Хенрику придется доверить эту тайну кому-нибудь из своих людей, но это решать ему.

— Не отстранить ли нам ее от дела прямо сейчас? В качестве превентивной меры? — предложил Тендер.

— Я думал об этом и решил не рисковать, — ответил Бустер. — Эден предпочитает работать с материалом напрямую. В конце концов, это одно из условий ее контракта. Она не просто получает информацию, она ее добывает. Она не должна знать о наших подозрениях, это опасно.

— Как странно, — заметил все еще ошеломленный Хенрик. — После всего, что мы о ней узнали, было бы логичнее держать ее подальше от этого «материала».

Интуиция подсказывала Бустеру, что проблема вполне решаема, он просто не знал, с какой стороны к ней подойти. По правде говоря, шеф СЭПО уже начинал жалеть, что согласился встретиться с англичанином.

Хенрик, похоже, чувствовал то же самое.

— А что с самолетом? — спросил он.

Бустер подавил вздох:

— Операцией руководит Эден. Она и главный аналитик Себастьян держат меня в курсе расследования.

Хенрик забросил ногу на ногу.

— Будем надеяться, что она все уладит.

— Это единственное, что нам остается, — кивнул Бустер. — Об остальных проблемах сейчас лучше забыть.

Вероятно, в том, что пост начальника антитеррористического подразделения занимал агент Моссада, есть свои преимущества. К такому крамольному выводу пришел Бустер, оставшись в одиночестве.

Не так давно Фредрика Бергман чувствовала себя в полиции белой вороной. Коллеги считали, что ей не хватает специального образования и поэтому она играет не по правилам. А Фредрика подглядывала в их карты и выигрывала.

У хорошего следователя нет алгоритма действий на все случаи жизни. Его ведет расследование. А схемы и правила люди выдумывают, чтобы облегчить себе существование.

Сейчас они с Алексом направлялись к матери Карима Сасси. В машине Фредрика размышляла о том, какая сложная и ответственная задача возложена на Эден и ее коллег, — охранять безопасность страны. Их неудачи обходились дорого. День ото дня шведское общество менялось, заражаясь духом нетерпимости и ксенофобии. Еще одно преступление — и чаша переполнится.

Что, если бы подобные требования предъявлялись криминальной полиции?

Нет убийствам!

Нет насилию!

Нет ограблениям банков!

Рай, да и только!

Вероятно, криминал можно искоренить полностью усилением полицейского надзора, но кто захочет жить в таком обществе?

Тоска по сильной руке — вот что больше всего пугало после стокгольмских терактов 2011 года. При мысли об этом под ногами Фредрики словно разверзалась пропасть.

Директор СЭПО неоднократно пытался объяснить людям, чего на самом деле они требуют. В обществе тотального контроля не останется места ничему личному. Штат СЭПО раздуется до невероятных размеров, чтобы иметь возможность обработать всю поступающую информацию.

Фредрика до сих пор полагала, что он выиграл эти дебаты. Шеф СЭПО все сделал правильно, и народ с ним согласился.

Тотальная слежка — спасибо, нет.

Лишь недавно Фредрика поняла, что означает применительно к расследованию слово «шумы». Из множества крупиц информации, витающих в воздухе, полицейский или сотрудник Службы безопасности должен только выбрать те, что превращают его поражение в успех.

— Что мы, собственно, знаем о матери Карима? — Голос Алекса заставил Фредрику вздрогнуть. — То, что она работала на фабрике «Эрикссон», и все?

Фредрика открыла сумку и достала листок бумаги, который ей вручили в СЭПО накануне выезда.

— Родилась и выросла в Кальмаре, в двадцать с небольшим переехала в Стокгольм. Вышла замуж за отца Карима, который вскоре исчез из поля зрения. Работала на фабрике «Эрикссон» в Кисте до две тысячи пятого года, потом вторично вышла замуж. Сейчас живет в Эстермальме. Домохозяйка.