Евгения Горская - Сбываются другие мечты

– Ну тогда скажем так, – поправилась Катя, – некая девушка, которой очень хотелось, чтобы я до безумия влюбилась в Кирилла и ты оказался свободным для нового брака. Кстати, в него вполне можно влюбиться, он не дурак и очень красивый.

– Не знал, что мужики бывают красивыми, – не сдержался Бородин. – Откуда ты знаешь, что его подослали?

– Догадалась. Да и он не отрицал. Между прочим, он пришёл ко мне под чужим именем.

– Зачем?

– Думаю, для того, чтобы я, влюбившись в него, не слишком ему досаждала, когда он меня бросит.

– Ладно, чёрт с ним. Надо разобраться с этой дамочкой. – Глеб кивнул на красную машину впереди. – Что-то здесь не так.

Обычно Аркадий Львович вниз по лестнице ходил пешком, но сейчас лифт раскрылся прямо перед ним, и Перовский шагнул в кабину.

– Привет. – Елизавета тоже направлялась домой после долгой смены, подкрашенная, слабо пахнувшая духами.

– Привет, – кивнул Аркадий Львович. – Ты знаешь телефон дочери Ксении? – спросил он.

– Кати? – удивилась Елизавета. – Знаю.

– Она обещала вернуть Ольгин ноутбук, – объяснил Аркадий Львович, пропуская коллегу вперёд. – Да что-то не звонит.

Елизавета замялась, словно хотела что-то ему рассказать, но промолчала, достала телефон из сумки, тут же сбросила Перовскому эсэмэской номер мобильного Кати. Аркадию Львовичу вдруг стало интересно, что же Елизавета хотела сказать ему про Катю. Но не спросил, конечно.

– Ты иди, Аркаша, – кивнула Елизавета, видя, что он замедляет шаг, подстраиваясь под неё. – Я хожу медленно, мне за тобой не угнаться, а тебе со мной плестись одна морока. Пока.

– Пока, – кивнул он.

Начался мелкий дождь. Можно было поднять капюшон куртки или достать зонт, но Аркадий Львович не сделал ни того ни другого.

Летом дождей было мало. Ему не повезло только однажды, в тот день он ехал на дачу на электричке, потому что была пятница и стоять в пробках не хотелось. Дождь сильный, с холодным ветром, неожиданный для тёплого дня, начался, когда он вышел из вагона. Туча была небольшой, и Аркадий Львович спрятался под навесом на платформе вместе с другими пассажирами, а потом медленно шёл к даче, обходя лужи.

Ольгу вместе с соседским парнем Аркадий Львович увидел издалека, прежде чем жена его заметила, и тогда впервые подумал, что никогда её не ревновал. Ни разу, ни одной минуты. И не потому, что она не давала повода, умные женщины вообще редко дают мужьям повод для ревности, если не делают этого специально, конечно. Он не ревновал Ольгу, потому что был абсолютно в ней уверен. Даже больше, чем в себе, как бы парадоксально это ни звучало.

Парень – Стас, вспомнил его имя Перовский, – отошёл от Ольги, как только его увидел, а жена пошла Аркадию Львовичу навстречу и уцепилась за его рукав.

Он тогда так обрадовался, что она за него уцепилась, он соскучился, не видя её с утра, и не обратил внимания, что Ольга выглядит озабоченной.

Вообще-то он это всё-таки заметил и спросил:

– Этот дурачок тебя чем-то расстроил?

– Нет, – улыбнулась Ольга.

– О чём вы с таким интересом разговаривали?

– Да так, ни о чём, – усмехнулась она.

– Оль, ну скажи, мне же любопытно.

– Да правда ни о чём. – И жена перевела разговор на другое.

Ему не пришло в голову, что его жену сосед Стасик шантажировал, и она ему платила.

Он не догадывался об этом, когда оперировал Стаса. И потом ещё долго не знал.

Когда Саша был маленький, Аркадий Львович старался проводить с ним отпуск на даче. Тогда сын знал здесь всех ровесников, со Стасом и ещё с какими-то ребятами ездил на велосипедах, играл, ходил на озеро купаться. Жаль, что дачная жизнь ему, несмотря на все старания Аркадия Львовича, не нравилась, и он всегда ждал возвращения в Москву.

Мучить сына Аркадий Львович не хотел и в конце концов смирился с тем, что мальчик приезжает только изредка. Однажды отец, взяв отпуск, поехал с Сашей в Турцию, но там было скучно обоим, и они ждали возвращения в Москву.

В то время Марина жаловалась, что, кроме книг и Интернета, Сашу ничто не интересует, он не любит играть в футбол и вообще идёт гулять, только когда кто-нибудь из ребят его позовёт.

– Ну и хорошо, – успокаивал её Аркадий Львович. – Разве лучше, если он станет без дела болтаться?

Он успокаивал Марину и не беспокоился сам. И видел только то, что хотел видеть, – сын растёт умным и вежливым, и никакая дополнительная опека ему не нужна.

«Мерседес» замедлил ход и остановился. Бородин проехал вперёд, ухитрился найти место метрах в десяти.

– Сиди, – бросил он Кате, вышел из машины, огляделся и медленно двинулся назад.

Жена банкира говорила по телефону. Когда Бородин проходил мимо, говорить перестала, бросила сотовый на свободное сиденье. Сегодня она была блондинкой, не Катей. Он прошёл дальше, остановился, вертя головой и делая вид, что кого-то ждёт.

Откуда к «Мерседесу» подошёл мужчина, Бородин не заметил. Мужик наклонился над опустившимся стеклом, что-то сказал, открыл дверь и сел к блондинке. Он был Глебу не знаком, на лысого не похож.

Разговор занял минуты две, после чего и блондинка, и незнакомец «Мерседес» покинули, прошли мимо Бородина и уселись в неприметный светлый «Форд». Хозяин «Форда» включил мотор, Глеб бросился к своей машине и успел вовремя, сел «Форду» на хвост не хуже настоящего опера.

– Мы куда, Глеб?

– Она пересела. С ней мужик какой-то, – притормаживая перед светофором, сказал Бородин.

– Глеб, что мы скажем, если она заявит на нас в полицию?

– Она не заявит.

– Откуда ты знаешь?

– Догадываюсь. А если заявит, нам тоже есть что сказать. Около тебя крутятся личности с чужими документами.

– Глеб, мне это не нравится.

– Мне тоже.

Бородин так боялся отстать от «Форда», что даже не сразу понял, что находится в хорошо знакомом районе, около большого парка, рядом с которым высились недавно выстроенные высоченные дома, отчего-то выглядевшие довольно убого. Может быть, потому что были ещё необжитыми.

– Как всё застроили, – с грустью сказала Катя.

«Форд» свернул на еле приметную дорогу между деревьями. Она вела к больнице, где когда-то лежала бабушка Глеба. Раньше к клинике от метро ходил автобус, Глеб добирался на нём, навещая старушку по выходным.

К больнице можно было подъехать с другой стороны, дорога не кончалась тупиком, и Бородин рискнул, не стал сворачивать за «Фордом» на пустой дороге.

– Мы куда, Глеб? – спросила Катя.

– Сейчас свернём и их встретим. Мало машин, не хочется, чтобы они нас засекли.

Темнело, деревья казались мрачной высокой стеной. Только дорога, освещённая весёлыми жёлтыми фонарями, напоминала, что это город.

Бородин свернул на следующем повороте, подъехал к парковке перед больничными корпусами. Машин там почти не было, «Форд» стоял немного подальше, на обочине.