Лариса Соболева - Убийство по Шекспиру

Степа вышел из кабинета злющий как черт. Кулик о соседке печется! Ага, соседка. Да наверняка его пассию ограбили, потому и разозлился Кулик на несчастных бомжиков. Подумаешь, забрали сумочку! Людям тоже есть надо. А Степа теперь из-за пассии Кулика вынужден будет по помойкам ползать.

Во дворе управления стояли сыщики, курили и ржали, наверное, анекдоты травили. А впрочем, нет худа без добра. Как сказал Кулик: «Бери в помощь, кого хочешь»?

— Спасибо за идею, — усмехнулся он, так как идея родилась мгновенно.

Заречный с пристрастием отбирал из оперативников подходящую кандидатуру. Получил бы задание за маньяком гоняться, тогда бы и не думал отлынивать. Но ничего, теперь он в выигрыше окажется вдвойне. Если театральное дело попадет незнакомому следователю и тот откажется от его помощи, Степа отдохнет, совершит все запланированные мероприятия с Янкой. Это худший вариант. Знакомый же следователь от него не отмахнется, рад будет, что с ним пашет еще кто-то.

Остановил выбор на Косте Луценко. Парень что надо, правда, есть один существенный недостаток — молодой. Но это ничего, поправить можно. Степа насмотрелся в театре, как актеры меняют внешность, кажется, это не трудно. Подозвав его, отошел с ним в сторону и за дело:

— Так, Константин, тебе велено поступить в мое распоряжение. Кулик приказал. Поехали к тебе, следует провести психологическую подготовку, легенду состряпать, лицо подправить. Будем играть пьесу в моей постановке. Но сначала заедем в прокуратуру.

В прокуратуре заскочил к приятелю, кабинет был пуст. Степа нашел его в приемной, тот диктовал секретарше.

— Можно тебя на минуту? — подозвал. Когда вышли в коридор, спросил: — Кому дело по театру досталось?

— Точно не знаю, кажется, Волгиной.

— Да ты что! — воскликнул Степа. — Я пошел, извини.

Оставив в недоумении приятеля, рванул к Волгиной, в душе сомневаясь, что удастся столковаться. Она девчонка нормальная, в смысле вежливая. Только тщеславная, своенравная и высокомерная. Все доказать стремится, что трупы, убийцы и насильники по плечу слабому полу. Желание стать на одну ступень с мужчинами — не лучшая черта, а работа в прокуратуре вообще не женское дело. От этого милое создание грубеет, а оно должно облагораживать сильную половину человечества. Так нет, отпихивают мужиков от их законной деятельности!

Степа открыл дверь в кабинет. Тридцатилетняя Оксаночка с зеленовато-желтыми глазами рептилии, перед которыми замираешь, как кролик перед удавом, сидела за столом, изучая бумаги. Он отметил про себя, что в какой-то степени Куликовский прав: когда б ни пришел в прокуратуру, следователи в бумагах вязнут. Или это совпадения? Он спросил:

— Оксана, делом по театру ты занимаешься?

— Еще не занимаюсь. Дело не передали. Но буду заниматься. А что?

— У меня к тебе предложение. Я был вчера в театре, смерть видел собственными глазами, да и с Микулиным опрашивал свидетелей. Есть у меня кое-какие мысли. Ты не откажешься от моей помощи?

— Я-то не откажусь, — совсем неожиданно для Степы сказала она, отчего он мгновенно поменял о ней мнение. Волгина ему вдруг понравилась: такая симпатичная, почти красавица, очень умная. Тем временем Оксаночка скептически ухмыльнулась, что совсем не идет ей: — А тебе своей работы мало?

— Хватает, — в тон ей ответил Степа, подсаживаясь к столу. — Понимаешь, Оксана, зацепили меня эти артисты. Смотрю себе спектакль, сплю. Можно сказать, с удовольствием сплю. Вдруг артисты умирают! Я, классный опер, даже не догадался, что им и впрямь каюк. Кстати, разобраться будет не просто, я это вчера понял. Так ты согласна на помощь?

— Я что, больная? А какой с меня оброк возьмешь?

— Договоримся, — уклонился Степа, загадочно улыбаясь. — Я сначала подготовлю парня к операции, а позже заеду к тебе. Надеюсь, дело уже передадут. Идет?

— Ладно, жду.

Окрыленный Степа выбежал на улицу, где Луценко Костя слонялся по двору. В магазине купили три бутылки водки и десять пива, Степа поймал такси, и поехали домой. Костя живет в том же общежитии, где и Степа, в однокомнатной квартире гостиничного типа на восьмом этаже. Костя — аскет во всех смыслах. В его комнате нет ни одной лишней вещи, он лучший стрелок, занимается подводным плаванием, коллекционирует монеты и знает о них все-все. То, что он хороший товарищ, с которым не страшно в разведку идти, об этом и говорить не стоит. И — о горе! — не пьет. Менты пьют, это не новость, но то, что пьют поголовно все, — тоже преувеличение.

— Так, — сказал Степа, выставляя на стол, к ужасу Кости, бутылки, — готовимся к операции под названием «бомжик». Мобильник есть? Звони всем знакомым, сообщай, что на неделю уедешь из города по очень важному делу.

Костя обзванивал знакомых, а Степа изучил содержимое холодильника. Не густо в нем: сыр, колбаса, консервы, кефир — в общем, холостяцкая еда. Ну, это даже к лучшему, меньше есть будет. Степа вскрыл банку рыбных консервов. На кусочек хлеба положил шпротину, подумал немного и полил маслом хлеб.

— Об операции ни одна живая душа знать не должна, даже сослуживцы, понял? — сказал Косте. — Дело серьезное и опасное…

— Да объясни толком, что я должен делать? — вскипел Луценко, с подозрением глядя на приготовления.

— Бомжом стать. Перво-наперво предстоит исправить твою благообразную внешность. У тебя не лицо должно быть, а рожа. — Костя пожал плечами. Степа пояснил: — Два дня ты пьешь запоем. Просыпаешься, хочешь попить водички, но пьешь пиво. Потом водку. Затем опять пиво. И старайся поменьше закусывать. Через два дня твоя физия приобретет отечный вид алкаша. Понятно?

— Понятно, — без душевного подъема вымолвил Костя, покосившись на стол, заставленный бутылками. — Не многовато для одного?

— Ты крепкий, — успокоил Степа. — Так, есть еще одна вещь… Костя, одного опухшего вида мало.

— А что надо? — нахохлился Костя, подозревая со стороны Степы каверзу.

— Скажи, тебя по зубам били?

— И я бил, — на всякий случай предупредил Луценко.

— Значит, ты в курсе, что это не так страшно…

— Ну, в курсе и что? Чего ты хочешь конкретно?

— По лицу тебя ударить, — наконец выложил Степа. Косте такой поворот совсем не понравился, он замахал руками, дескать, не дамся. — Слушай, где ты видел бомжа с непобитой рожей? Ну хоть одна ссадина должна быть. Да я только раз… всего-то.

— Ага, не ты же морду подставлять будешь!

— Не выполним задание, Кулик с нас три шкуры сдерет, — аргументировал Степа. — Так что давай, стой спокойно…

— Тогда я сначала выпью. А то на трезвую голову…

— Выпей, — обрадовался Степа, наливая в тонкий стакан водки. Костя взял стакан, где водки было больше половины, задержал его у рта — не хотелось пить сразу столько. Степа подбодрил: — Давай, это классная анестезия.