Наталья Солнцева - Прыжок ягуара

Себастьян еще в Европе прослышал о золоте дикарей и пустился в опасное путешествие. Он был знатен, но беден. При его гордости и храбрости не пристало ходить с пустыми карманами, быть нахлебником у зажиточной родни. Он отправился в Испанию, оттуда на корабле добрался до Панамы. Спустя полгода отважный венгр оказался в Лиме [5].

Свою будущую жену он отбил у двух пьяных испанских вояк, проткнув обоих саблей. Девушка поразила его утонченной красотой, не похожей на красоту европеек. Себастьян потерял голову, забыл о сокровищах. Но именно встреча с Уминой приблизила его к цели. Он помалкивал о своих истинных намерениях и заручился доверием индейских вождей. В благодарность за спасение принцессы те приняли его как равного. Он назвался английским лордом и, сам того не желая, все глубже ввязывался в опасную игру.

Вскоре Себастьян уговорил девушку вступить с ним в брак и венчаться по католическому обычаю. Она согласилась. Страсть сильнее разума. Умина пошла против воли своих богов, и теперь они наказывают ее.

Внезапно в страшной комнате наступила тишина. Себастьян замер, прислушиваясь. Неужели лихая судьба отняла у него и жену, и ребенка?

– Господи!.. – в исступлении повторял он, сжимая кулаки. – Господи!..

Отчаяние ослепило его, и он поклялся, что в случае смерти Умины примкнет к ее сородичам. Ведь их кровожадные боги взяли верх над его молитвами. Значит…

Тишину прорезал жалобный плач младенца. Слава Иисусу, все кончилось хорошо! Себастьян бросился к двери и чуть не сбил с ног повитуху. В руках у нее был красный комочек, завернутый в чистое покрывало.

– У тебя девочка, – сообщила она. – Я найду для нее здоровую молодую кормилицу.

– Кормилицу? – глядя на крохотное сморщенное личико, не понял Себастьян. – Зачем? Ведь у нее есть мать…

– У нее есть только отец.

Себастьян заглянул в комнату, где в мертвой темноте догорали свечи. Там пахло кровью и чадом. На кровати лежала та, которую он полюбил пылко и беззаветно. Всем сердцем. Навеки. Она была так прекрасна, так молода! Еще вчера утром она смеялась и целовала его, они обсуждали, какое имя дадут ребенку.

– Умина…

Жена не откликнулась. Ее профиль казался вырезанным из слоновой кости, а по волосам пробегали золотые блики. Бескровные губы искусаны, в ресницах застряли слезинки. Казалось, ее грудь все еще вздымается…

– Умина!.. – простонал Себастьян, падая на колени. – Умина-а-а-а-аааа-ааа!..

Глория проснулась в слезах, не понимая, где она. Что за женщина умерла в родах? Что за мужчина горько оплакивал ее?

– Что я видела? – спросила она и села на постели. – Что это было?

За окном спальни шумел сад. Светила луна. В саду протяжно, тоскливо выла собака.

Глория отодвинула штору и распахнула створку. В комнату хлынула ночная прохлада, шепот листьев и запах травы.

– Найда! – позвала она, и вой прекратился. – Найда, иди сюда!

Из-за деревьев вынырнула маленькая вислоухая дворняжка и завиляла хвостом. Глория бросила ей печенье. На подоконнике спальни всегда лежало какое-нибудь лакомство для новой обитательницы Черного Лога. Собака схватила угощение и захрустела.

– Что с тобой, Найда? Ты скучаешь по Лаврову?

Дворняжку привез бывший начальник охраны и оставил на попечение Санты.

– Вижу, что скучаешь.

Собака доела печенье и подняла лисью мордочку, сверкая в темноте глазами. Глория разговаривала с ней, как с человеком.

– Может, ты беспокоишься за него? У тебя хорошее чутье. Мне тоже не по себе. Еще эти сны! Ты видишь сны, Найда? Если видишь, то какие-нибудь собачьи. И не надо тебе других…

Дворняжка ждала еще печенья. Она любила сладкое. Глория кинула ей пару штук и затворила окно. Шепот листьев стих. А у нее в ушах стояли крики роженицы, и казалось, что в спальне пахнет кровью…

Лавров проследил за мужем щедрой заказчицы и убедился, что ее подозрения не беспочвенны. Господин Каретников действительно изменяет ей с официанткой из бара «Краб». Они встречаются не в гостинице, а в квартире, снятой Каретниковым специально для этой цели. Он поселил любовницу в дорогих апартаментах и наведывается к ней каждый раз, когда улучает время.

Сыщик заметил, что Каретников постоянно на взводе, – дергается, оглядывается по сторонам, словно чувствует, что за ним наблюдают, или боится чего-то.

Заказчица потребовала, чтобы слежка велась незаметно, ведь ее супруг «не болван какой-нибудь, которого ничего не стоит провести».

«Не волнуйтесь, все пройдет как по маслу, – заверил ее Зорин. – Ваш муж ни о чем не догадается».

«Надеюсь, – кивнула дама. – Если Игорь заметит слежку, он все поймет, и тогда мне несдобровать. Он поймет, что я… в общем, моя затея провалится. Он подаст на развод!»

«Мы понимаем, какая на нас лежит ответственность».

«Надеюсь, – нервно повторила заказчица. – Я плачу вам немалые деньги. Вы уж постарайтесь!»

Лавров не мог взять в толк, зачем она так тщательно скрывала свою внешность, если ей все равно пришлось представиться и сообщить прочие необходимые данные: адрес городской квартиры, где они проживают с мужем, адрес его офиса, название клуба, где он чаще всего проводит досуг.

«Боится, наверное, – рассудил Зорин. – Если муж собирается подать на развод, то может в свою очередь установить за ней слежку. Должно быть, у нее тоже есть молодой любовник. Знаю я этих пресыщенных бабенок. Рано или поздно скука толкает их на сомнительные приключения».

«Она сказала, что родила Каретникову двоих детей и беспокоится за их будущее, – возразил Лавров. – В случае развода они могут остаться ни с чем».

«Не развешивай уши. Все они прикрываются интересами детей, а на самом деле пекутся о собственной выгоде. Привыкли к сладкой жизни!»

«Злой ты, Зорин».

«Я реалист, Рома. Поработаешь с этим контингентом, сам убедишься, что я прав».

После того, как Лавров выяснил, кого ему предстоит «соблазнить», он оставил Каретникова и переключился на девушку. Начал искать подходы.

Официантки в «Крабе» работали посменно. Неделю они с утра до позднего вечера обслуживали посетителей бара, а неделю отдыхали. Зарплату им платили скромную, но это компенсировалось чаевыми. Именно в свободную неделю Каретников и навещал любовницу.

Лавров приступил к наблюдению как раз в те дни, когда девушка была выходная, и неверный муж быстро вывел его на съемную квартиру, где они встречались. Однажды вечером Каретников возил свою любовницу в ресторан, и сыщику удалось рассмотреть ее. Последний день мая выдался прохладным. Девушка вышла к машине вместе с любовником. Поверх вечернего платья она надела шерстяное манто с норковой опушкой. Она была ниже Каретникова на голову, стройная и миловидная. Длинные темные волосы, тонкое лицо, изящная походка. Если она и провинциалка, то успела обтесаться. Любовник держал ее под руку и… оглядывался. Казалось, он чем-то сильно встревожен.