Неле Нойхаус - Злой волк

Боденштайн посмотрел на свою притихшую команду. Недели наивысшего напряжения под прицелом общественности, две недели непрерывной работы без выходных давали себя знать. Он видел усталость и безропотное смирение на усталых лицах своих коллег и хорошо понимал их душевное состояние, потому что и сам вряд ли чувствовал себя лучше. Редко приходилось ему сталкиваться с делом, в котором было бы так мало зацепок, как в этом.

– Я предлагаю всем пойти сейчас по домам и немного отдохнуть, – сказал он. – Единственная просьба – оставаться на связи на случай, если вдруг произойдет что-то экстренное.

В дверь постучали, и в комнату вошла доктор Николя Энгель. В тот же момент ноутбук Остерманна издал негромкую трель.

– Мы получили подтверждение, – объявила советник уголовной полиции. – Боденштайн, на следующей неделе вы едете в Мюнхен. Наша «русалка» будет привязана к «Делу № XY». В любом случае стоит попытаться.

– Эй, люди! – воскликнул Кай Остерманн. – Я только что получил сообщение из лаборатории в Висбадене. Они наконец закончили анализ воды из легких девушки.

Тот факт, что девушка утонула в хлорированной воде, был одной из самых больших загадок данного дела. Боденштайн не относился к тем людям, которые полагались на результаты анализов, но он настоял на анализе воды. Он лелеял почти отчаянную надежду на какую-нибудь ценную зацепку.

– И что? – спросил он с нетерпением. – Каков результат?

Остерманн с сосредоточенным лицом пробежал отчет.

– Гипохлорид натрия, гидроокись натрия, – читал он вслух. – Эти вещества входят в состав хлорных таблеток для бассейнов и джакузи. Кроме того, были обнаружены небольшие следы сульфата алюминия. К сожалению, ничего, что выводило бы нас на настоящий след. Я боюсь, что мы опять ищем иголку в стоге сена.

– В общественном бассейне она не могла утонуть. Это каким-то образом обязательно раскрылось бы, – предположила Катрин Фахингер. – А что, если мы обратимся через прессу с просьбой откликнуться тех, кто имеет дома бассейн?

– Но это абсурд, – возразила Пия. – Здесь тысячи домов оборудованы бассейнами и еще больше джакузи.

– И тот, в чьем бассейне утонула девушка, все равно не позвонит, – добавил Кай.

– Если мы будем проверять все частные бассейны, то потратим на это ближайшие несколько лет, – вставил свое слово Джем Алтунай, который отложил свой отпуск на родине, в Турции, и отправил туда жену и детей одних. – Ты хочешь потребовать от каждого владельца бассейна предоставить анализ воды?

– Очень смешно, – фыркнула Катрин обиженно. – Я только хотела сказать, что…

– Хорошо, – прервал Боденштайн свою юную коллегу. – Получив этот результат, мы действительно не вышли непосредственно на горячий след, но, возможно, добыли ценный кусочек мозаики.

– Тогда все на этом? – Пия посмотрела на часы. – У меня сегодня полдня отпуска.

– Да, на сегодня все свободны. – Боденштайн кивнул. – Но прошу всех оставаться на связи на всякий непредвиденный случай.

Все кивнули и разошлись. Кай схватил следственное дело, сунул ноутбук под мышку и вслед за Джемом и Катрин вышел в коридор.

– Нам тоже нужно идти, – сказала доктор Энгель.

Боденштайн обернулся.

– Куда? – спросил он удивленно.

– В моем календаре помечено, что у тебя сегодня в два часа допрос в Управлении уголовной полиции земли, – ответила она и посмотрела на него. – Ты забыл об этом?

– Черт возьми, да. – Боденштайн покачал головой. В шесть часов вечера он договорился с Козимой, что приедет нотариус с покупателями дома. Из-за загруженности он намеренно назначил встречу на ранний вечер. Он надеялся, что дольше часа этот нелепый допрос не продлится.

После столкновения с Боденштайном две недели назад Франк Бенке закрыл свой временный инквизиционный суд в одном из соседних кабинетов и несолоно хлебавши ушел в Управление уголовной полиции земли. Разумеется, уже через два дня на письменном столе Боденштайна появилась повестка о вызове в управление. « Слушание с оценкой действий полиции, заключающихся в прекращении расследования дела по нанесению опасных телесных повреждений господину Фридхельму Дёрингу 7 сентября 2005 года в связи с подозрением на ненадлежащее должностное преследование уголовного преступления и воспрепятствование наказанию».

– А зачем тебе ехать? – спросил Боденштайн у своей шефини, когда они шли по коридору. – Это ведь все равно пустая трата времени.

– Я не допущу, чтобы в отношении одного из моих руководителей комиссариата выдвигались такие подозрения, – ответила она. – Бенке задумал личную месть, и я собираюсь при необходимости ему кое-что напомнить.

– Привет, Ханна, – Вольфганг поднялся из-за письменного стола и подошел к ней с улыбкой на губах. – Как я рад тебя видеть.

– Привет, Вольфганг, – она подставила ему щеку для поцелуя. – Спасибо, что так быстро нашел для меня время.

– Еще бы, ты меня по-настоящему заинтриговала, – ответил он и предложил ей сесть за стол для совещаний. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. – Ханна повесила сумку на спинку стула и потерла ладонями оголенные плечи. – Если только глинтвейн.

В большом кабинете царил сумеречный свет, и было прохладно от работающего кондиционера, что заставило ее поежиться.

– Как бы тебя не хватил удар, когда ты выйдешь отсюда! На улице тридцать пять!

– Когда я выйду от тебя, будет уже одиннадцать вечера. В это время уже не так жарко.

Вольфганг улыбнулся и сел напротив нее.

– Ты давно не звонила. – В его голосе послышался тихий упрек, и Ханна неожиданно почувствовала угрызения совести.

– Я знаю, я вела себя легкомысленно. Но на это была причина, – она понизила голос. – Я волей случая натолкнулась на эту историю. От этого можно сойти с ума! Она настолько невероятна, что сначала мне пришлось поговорить с некоторыми людьми, прежде чем я смогла во все это поверить. Клянусь тебе, это будет грандиозно! И больше всего я хотела бы, чтобы этой теме была посвящена первая же программа после летних каникул, тогда мы сможем за несколько недель до передачи сделать громкий анонс, прежде чем пол-Германии ровно в 21.30 усядется перед телевизором.

– Ты просто пылаешь от восторга, – констатировал Вольфганг. Он наклонил голову и улыбнулся. – Здесь кроется нечто большее, чем ты мне рассказываешь?

– Что за глупости? – Ханна выдавила из себя короткий смешок, который даже в ее собственных ушах прозвучал слишком искусственно. Вольфганг знал ее действительно слишком хорошо, о чем она постоянно забывала. – Просто такой сенсационной истории мне еще не удавалось раскопать. И это абсолютно эксклюзивный материал.

Кризис, который Норман вызвал своей опрометчивой болтовней, она преодолела самостоятельно и своим публичным раскаянием после грозящей потери имиджа одержала победу по очкам. Руководство канала и акционеры были довольны, она нашла нового работоспособного продюсера, отметила случившееся галочкой и навсегда забыла об этом. Ее автомобиль через три дня пребывания в сервисе выглядел как новый. И она нисколько не была обескуражена, когда Майке пару дней назад объявила ей, что на остаток каникул переедет в Заксенхаузен, в квартиру своей подруги, которая проводит лето в Чили или Китае. Все, что раньше казалось ей таким невероятно важным, теперь отошло на второй план. В тот вечер на кухне ее психотерапевта с Ханной произошло нечто такое, что она сама едва могла понять.