Наталья Александрова - Китайская кукла

Надежда свернула в маленький коридорчик перед комнатой и едва не опрокинула на себя кучу папок с набросками.

– Ну, явилась по мою душу! – Игорь выглянул на шум. Был он в длинных шортах и старой футболке, заляпанных краской, голова повязана платком, отчего художник казался похожим на веселого пирата.

Надежда малость устыдилась – нехорошо отрывать человека от работы, тем более такой творческой.

– Я ненадолго, – примирительно сказала она.

– Ладно, мы прервемся, иди пока чайник вскипяти.

Все знали, что в мастерской Игорь никогда не ест, только пьет чай. А к чаю уж кто что принесет. Надежда достала из сумки круглую коробку с печеньем и половину пирога с мясом. Пирог был еще теплый – купила в пекарне у метро.

Кухня в мастерской была крошечная и в противовес комнате очень захламленная. Оббитая раковина, над ней потертый шкафчик с противно скрипящими дверцами. Надежда протерла шаткий столик, подложила под него картонку, сполоснула разномастные чашки, одна из которых была и вовсе без ручки. Ох, надо бы Игорю в мастерскую чашек подарить…

Все дело в том, что жену он сюда и на порог не пускал. Она грозилась сделать ремонт, чтобы журналистов в мастерскую приглашать. Но тут Игорь проявил твердость – у меня, сказал, от твоего хайтека вдохновение пропадет. И желание работать. Отступилась Галина, так что Игорь теперь от нее в мастерской спасался. Чайник, однако, был новехонький, видно, тот, старый, сломался, да и заварочный красоты неописуемой стоял на почетном месте.

– А вот и мы, – сказал Игорь, входя в кухню. – Ой, пирогом как пахнет! Знакомься, Надя, это мой старый друг Лева.

– Лев Цыпкин, – подал руку такой смешной человечек, что Надежда едва не прыснула.

Имени соответствовала только его голова – большая, красивой формы, увенчанная пышной седой гривой. На лице привлекали внимание глаза – темные, яркие, блестящие. Все это великолепие держалось на довольно хилом теле и коротких ножках. А вот руки были словно не от этого тела – пальцы длинные, гибкие, ладони узкие. Все вместе это производило странное впечатление. Ясно, что Игорь никак не мог пройти мимо, такая натура как раз для него.

Надежда представилась и стала резать пирог.

– Ты не смотри, Лева, что она такой скромницей глядит, – посмеивался Игорь. – Надя у нас знаешь кто?

Хлоп! Надежда ловко уронила нож рядом с ногой Игоря и, нагнувшись, больно ущипнула его за голую икру.

– Хм… Надя – она моя старинная приятельница, мы с ней сто лет дружим… – смущенно пробормотал Игорь, правильно поняв Надеждины телодвижения.

Да и смотрела она грозно – дескать, кончай трепаться про меня, удружил уже однажды, век не забуду!

– Кушайте, – приветливо улыбнулась она Льву, пододвигая ему тарелку. – И чай какой у тебя, Игорь, вкусный.

– Китайцы подарили, – подмигнул Игорь. – Чайник и чай какой-то немыслимый. Только не спрашивай, как называется, язык сломаешь. Они у меня три картины купили.

– И до Китая слава твоя дошла, – прищурилась Надежда.

– Ага, и до Израиля, – вставил Лев. – Я сейчас там живу, сюда по делам часто езжу.

– Лева у нас кинопродюсер известный, – сказал Игорь, – всю жизнь с кино связан.

– С детства кино люблю, – рассмеялся Лев. – Хотел в актеры пойти, да куда уж с такой внешностью! Сначала на оператора выучился, потом сам снимал, а теперь вот продюсер.

За чаем они вели занимательную беседу, Лев оказался талантливым рассказчиком. И поговорить любил.

– Все, – Игорь отодвинул чашку и посмотрел на старинные часы с кукушкой, что висели в простенке.

Циферблат был расписной, стрелки фигурные, правда, кукушка давно уже перестала выскакивать по причине преклонного возраста, но сами часы ходили, причем довольно точно.

– Надежда, говори быстро, что тебе нужно, а то мы работать пойдем, нужно сегодня закончить. А вечером у меня мероприятие. – Игорь слегка поморщился.

– А я вот по какому вопросу, – спохватилась Надежда и быстренько изложила свою просьбу. – Понимаешь, девочка твой рисунок на асфальте всячески бережет, огородила прутиками, да ведь все равно до первого дождя… Так что ты уж порадуй ребенка-то…

И Надежда предъявила фотографию в телефоне.

Игорь без слов взял лист бумаги и мягкими цветными карандашами нарисовал портрет девочки, заняло у него это минут десять.

– Ой, еще лучше! – Надежда едва не захлопала в ладоши. – Игорь, да ты волшебник!

– Да ладно, – Игорь смущенно улыбнулся. – Значит, дома лаком для волос покроешь, чтобы закрепить.

– Сделаю и в рамочку вставлю! Да, а ты уже решил, как ту доску использовать, что тогда на помойке нашел?

– Ай, Игорь, не растерял еще своих привычек, – рассмеялся Лев, – все рыщешь по помойкам. Я, знаете, очень это дело одобряю, – стал он серьезным, – потому что Игорь такие вещи делает на этих старых досках… Тебе бы к нам в Тель-Авив на рынок Шук Пиш-Пишим! Вот где раздолье-то! Мебели старой там навалом! А те две доски, что ты рыбами расписал, я другу своему в рыбный ресторан пристроил, отлично там смотрятся! У него сразу посетителей прибавилось!

– Да вот, кстати, – встрепенулся Игорь, – посмотрел я на ту доску, подумал над ней и решил, что лучше всего будет смотреться на ней что-то китайское. Знаешь, есть такая китайская лаковая миниатюра на дереве. И вот, если доску ту как следует обработать, то хочу изобразить на ней сценку из китайской жизни. У тебя случайно открытка та не сохранилась, что в том дворе нашли?

– Может, и завалялась в сумке…

Через минуту Надежда уже протягивала ему открытку, на которой была изображена китайская кукла.

– Можно, я взгляну? – Лев потянулся к открытке, взял ее длинными музыкальными пальцами и долго разглядывал. Потом вернул Надежде и проговорил: – Видел я такую куклу.

– И где же? – спросила Надежда, стараясь не слишком демонстрировать свой интерес.

– Далеко отсюда, на Алтае… И очень давно, еще в семидесятые годы прошлого века. Я тогда молодой совсем был, работал помощником оператора в группе Николая Акимовича.

– А кто это? – машинально переспросила Надежда.

– Что?! – Лев выпучил глаза и уставился на Надежду так, как будто увидел инопланетянина. – Как можно не знать Николая Акимовича? Ах, ну да, вы же не связаны с миром кино… – Это прозвучало в его устах как «вы же читать и писать не умеете».

– Николай Акимович Моор – великий режиссер-документалист! – продолжил Лев, немного успокоившись. – Эйзенштейн документального кино! Великий человек! Я у него всему научился!

– Ну… извините… – пробормотала Надежда. – Так что там было с этой куклой?

– Ах, да, кукла… Как я уже сказал, мы были тогда на Алтае, снимали фильм о выдающемся русском путешественнике Чибикове. Ему тогда было без малого девяносто лет, а может, даже больше. Прожил удивительную жизнь, обошел половину Китая и всю Монголию, побывал даже на Тибете, первым описал многие места, где до него не бывал ни один европеец. Женился на китаянке. Да у него и самого, наверное, были какие-то китайские корни, во всяком случае, было в его внешности что-то китайское. Свободно говорил по-монгольски и на нескольких китайских диалектах, поэтому в Китае легко мог сойти за своего. Потом написал несколько серьезных книг о Китае, о тамошних обычаях. Можете себе представить – молодым человеком он застал так называемое Боксерское восстание!