Р Смейз - На грани смерти

- Зачем нужно было организовывать весь этот спектакль? - услышал я ясно голос Мигуэля. - Мы и так знаем, кем вы являетесь для нашей организации...

- Зачем? Хотя бы для того, чтобы показать, как я могу рассчитываться со своими врагами, - прозвучал голос Мерседес, но в нем уже не чувствовалось прежней нежности, а слышались металлические нотки. - Затем, чтобы показать вам, что из-за вас и ваших пустоголовых помощников, я - первая дама нашей страны, была вынуждена стать любовницей этого жалкого недоноска, с которым вы, мужчины, не смогли справиться... А теперь настал мой черед. Он мой, и я сама хочу рассчитаться с ним и показать вам, чтобы все знали, как я это делаю со своими врагами...

- Где я? - спросил я, с трудом ворочая языком.

Я обвел слегка затуманенным взглядом салон легкого самолета. Рядом со мной в кресле сидела Мерседес, а в двух других - дон Диего и мистер Мигуэль.

- А, мой милый, ты, кажется, пришел в себя после прекрасного вина? - с улыбкой проговорила Мерседес. - Пришло время исполнения твоих желаний... злая усмешка отразилась на ее лице. - Ты хотел познакомиться с шефом организации, да? Так я перед тобой, милый... - Она рассмеялась своим серебристым смехом. Можешь меня теперь или уговаривать, или убивать...

Я попытался пошевелиться, но не смог.

- Что, у тебя не двигаются ни ручки, ни ножки? - с усмешкой издевалась Мерседес. - Не подумай обо мне плохо - я не связывала тебя... Просто ты принял такой препарат, что сможешь все слышать, болтать своим языком, а потом... она сделала паузу, усмехаясь. - Если, конечно, ты останешься живой, то будут работать и твои ноги и руки, но я надеюсь, что этого с тобой не случится...

Я постепенно начал все понимать.

- А что же все-таки со мной будет. Мерседес? - спросил я.

- О, ничего страшного, - ответила она. - Просто мы сбросим тебя с самолета. Ты не волнуйся, все твои документы и деньги на месте, в кармане твоего пиджака. Даже твой "магнум", из которого ты убил трех человек, тоже при тебе. Это на случай, если тебя, вернее твой труп, слишком рано найдут флики. Должен же кто-то ответить за убийство ни в чем неповинных людей...

- Давайте побыстрее кончать эту комедию, - взмолился дон Диего, - а то меня начинает уже укачивать...

- Не спешите, господа, - ответила с усмешкой Мерседес. - Какие же вы все-таки бываете жестокие... Я не могу так безжалостно расстаться с моим милым... У него, наверное, есть еще вопросы ко мне, не так ли?

- Да, меня интересует за что все-таки я должен быть убит? - спросил я.

- За что?! - ее голос высоко зазвенел, и я почувствовал удар носка ее ноги мне в лицо.

Удар был произведен с такой силой, что моя голова, как у тряпичной куклы, мотнулась из стороны в сторону и отвернулась к стене самолета.

- Он еще спрашивает: за что?! - резко проговорила Мерседес, не скрывая своего возмущения. - Ты должен был быть виновным в гибели полковника Альберто Родригеса, чтобы его убийство не носило политической окраски. Из-за тебя мы потеряли почти две недели в выполнении наших планов, а для нашей организации это уже много.

Я хотел уже повернуть голову, в которой все еще стоял звон после удара ноги Мерседес, но вдруг увидел, что по стене, как раз на уровне моего лица проходит проводка и пластиковая трубка бензопровода. Я немного знал устройство этого типа самолетов и понял, что если удастся дотянуться хотя бы зубами... Эта мысль целиком поглотила меня, и я почти не слушал высказываний Мерседес. Я даже начал ощущать, что чувствительность постепенно возвращается в мои конечности. Но меня пугало только одно - хватит ли у меня времени на задуманное.

Я застонал, а потом тихо произнес:

- Но, Мерседес, неужели нельзя хоть сейчас оставить мне жизнь?..

- Тебе оставить жизнь? - изумилась она. - Чтобы потом когда-нибудь ты, подвыпив и лежа в постели с какой-нибудь шлюхой, мог похваляться ночами, проведенными со мной?! О, нет!.. Уж этого никогда не будет, мой милый!

Я слушал ее ответ, пытаясь зубами ухватиться за провода и бензопровод, но у меня ничего не получалось. Я уже почувствовал, что изодрал себе губу о стенку, а от привкуса крови во рту, меня начало подташнивать. Но я упорно цеплялся зубами за все выступающее... Наконец, ухватил трубку бензопровода, но, видимо, у меня не было силы в зубах, а поэтому трубка выскользнула. Но все же мне это удалось еще раз... Я стиснул зубы с такой силой, что почувствовал боль в челюстях. И, вдруг, к моей великой радости, я ощутил во рту вкус бензина...

- Ладно, пора прощаться, мой милый, - вдруг проговорила Мерседес. Мигуэль, помогите мне выбросить за борт этот куль ничтожества, а то наш бедный председатель побелел от качки и не может двинуться, - и она, усмехнувшись, кивнула в сторону дон Диего.

Мигуэль встал и открыл дверцу самолета. Тугие струи воздуха ворвались в кабину, а к звуку мотора примешался свист ветра. Но я все отчетливее ощущал запах бензина. Мигуэль дернул меня за ноги, подтаскивая к открытой двери самолета, а Мерседес подталкивала меня за плечи.

- Как жаль, Мерседес, - громко, стараясь перекричать посторонние звуки, проговорил я, - что у тебя все так неудачно получилось...

- Тебе не о чем жалеть, мой милый, - ответила она, наклоняясь к моему лицу. - У меня, как говорят ваши американцы, все "о'кэй"... А вот тебе, мой милый, осталось жалеть слишком мало времени...

- Ты думаешь, что все "о'кэй"? - усмехнулся я.

Я даже заметил, что она перестала толкать меня к дверце.

- Что ты этим хочешь сказать? - насторожилась она.

Я услышал, что в мерном гуле мотора самолета появились перебои, которые все учащались.

- Дело в том, - говорил я наклонившейся ко мне Мерседес, - что мне показалось странным и подозрительным, что такой матерый зверь, как Мигуэль, не предусмотрел возможности твоей помощи мне в побеге. А тебя, моя любовь, тоже почему-то, случайно, вдруг, заинтересовали те же бумаги, что и его. Вот я и подсунул вам те чистые бланки, которые нашел в сейфе на вилле полковника. Я заполнил их сам в ночь побега от вас, в мотеле, недалеко от Хьюстона...

- Сеньора, - раздался голос пилота, перекрывающий прерывистые звуки работы мотора. - Самолет теряет высоту... Что-то случилось с мотором... Я не вижу места для посадки...

- Ну вот, любовь моя, - проговорил я, усмехаясь. - Тебе достались фальшивые бумаги... Да и меня ты переживешь не на много...

- Ты лжешь!.. - выкрикнула она с исказившимся лицом, которое вдруг стало неприятным и старым. - Выбрасываем его, Мигуэль, чтобы облегчить самолет...

Я чувствовал, что самолет снижается, а когда меня подтащили к открытой дверце, то увидел, что самолет почти задевает верхушки деревьев. Еще мгновение, и я оказался за пределами самолета...

Я почувствовал резкий толчок. Ветки деревьев жестко хлестнули по моему телу, и я стал падать, ломая их по пути, пока не застрял. Я висел, раскачиваясь на большой ветке, когда в отдалении раздался взрыв. Я подумал, что это, возможно, взорвался самолет с моими "друзьями".