Евгений Сухов - Убойный репортаж

– Конечно нет, – ответил Борис Георгиевич. – Мы должны завершить нашу работу хотя бы в память о Рудольфе Михайловиче. И я ничего не буду иметь против вашего присутствия при тестировании. Но только вашего, и ничьего более…

– Благодарю вас, Борис Георгиевич, – с чувством произнес я и спросил: – А когда у вас планируются новые опыты над людьми?

– Мы называем это тестированием, – чуть поморщился профессор.

– Понял, простите, – вежливо улыбнулся я. – Так когда у вас намечается проведение очередного тестирования ?

– Послезавтра, – ответил Базизян. – Конечно, лет тридцать-сорок назад мой проект был бы засекречен… и получить к нему доступ было бы попросту нереально. Но в настоящее время из науки не делается секретов, тем более для прессы, достойным представителем которой вы являетесь.

– Спасибо, огромное спасибо, Борис Георгиевич, – с чувством проговорил я.

– Ну, не стоит благодарностей, – улыбнулся профессор. – Надеюсь, деятельность нашего отдела и института в целом будет освещена достойно и объективно?

– В этом вы можете не сомневаться, Борис Георгиевич, – заверил я его. – Объективнее телекамеры ничего не бывает…

– Телекамеры? – поднял на меня удивленные глаза Базизян.

– Я же телевизионный журналист, Борис Георгиевич. Телеканал «Авокадо», помните?

– Ах… ну да… конечно, – ответил Базизян. Отступать ему после дачи разрешения на мое присутствие в лаборатории при «тестировании» было уже некуда…

Когда мы с ним прощались, Борис Георгиевич вдруг спросил:

– Простите, Аристарх, а почему такое название у вашего телеканала – «Авокадо»?

– Потому что наши передачи, как и сам этот фрукт, экзотически вкусны (для восприятия), полезны (для ориентации в жизненном пространстве) и тонизируют (не дают расслабиться в гонке за удовольствиями и достатком, чтобы вас не обошли на повороте завистники и конкуренты). Так говорит наш шеф, – ответил я.

– Он, похоже, тоже неглупый человек и весьма дальновидный, – задумчиво произнес профессор Базизян.

– Далеко не глупый, – согласился я.

Для кого-то улицы Москвы – артерии города. Место жительства или работы. Место и способ прогулок или путь «от» и «до». Для меня московские улицы – источник человеческих мнений и суждений. Обо всем: о мэре, пробках, шоу-бизнесе, стоимости квартир, олигархах, заработках, гастарбайтерах и прочее, прочее, прочее… В том числе и о последних желаниях, и об убийце актера Санина, и вот теперь – о возможности (или невозможности) победить зло.

Мы встали со Степой аккурат посреди тротуара и приступили к съемкам. Нужны были синхроны – чем больше, тем лучше, – с самыми разными людьми: мужчинами, парнями, женщинами, девушками, подростками, пенсионерами… Желательно из разных социальных слоев. Правда, пешком по улицам сегодня ходят только бедные да оригиналы с маргиналами, категорически отказавшиеся от автомобилей и метро.

Первым нашим интервьюером оказался молодой парень в крупных темных очках на прыщавом носу. Это был типичный «ботаник», уже нашедший свой личный мир, где он будет и дальше проживать, напрочь отказавшийся от мира реального. Что, возможно, больше «хорошо», нежели «плохо». На хрена он нужен, реальный мир, если в нем плохо, а в своем мире – лично построенном и нереальном – намного лучше.

– Здравствуйте, – поприветствовал я «ботаника», мягко улыбаясь. – Телеканал «Авокадо», смотрите нас?

Почти все «ботаники» излишне хорошо воспитаны: в ответ на улыбку обязательно смущенно улыбнутся, будут крайне вежливы и не станут говорить «нет» (порой они просто не умеют этого делать, и в этом, наверное, их главная беда). Можно быть как угодно воспитанным и мягким человеком, но все же уметь говорить «нет» непременно нужно. Иначе заклюют или, что еще хуже, сядут на шею и станут понукать…

Мой «ботаник» не явился исключением. Он не сказал, что смотрит наш телеканал регулярно и просто в восторге от наших передач (вряд ли он вообще смотрел телевизор как таковой), и ответил так, чтобы не сильно соврать и никого не обидеть:

– Иногда смотрю…

Вот еще отличительная черта «ботаников»: они боятся кого-нибудь обидеть. Просто не могут этого делать. Хотя их обижают постоянно, и обидчику стоит ответить тем же…

– Это очень хорошо, что вы иногда смотрите нас и, по крайней мере, знаете, что такой канал существует, – азартно поддержал я его ложь. – Так вот, мы делаем передачу с названием «Можно ли победить зло». Тема ее, сами понимаете, соответствует ее названию. Поэтому у нас к вам конкретный вопрос: как вы считаете, можно ли победить зло?

«Ботаник» задумался. Они все, «ботаники», прежде чем что-либо ответить, задумываются. На время или надолго, а случается, и навсегда. Ибо ко всему происходящему относятся предельно серьезно…

– Итак, – поторопил я его, надеясь, что мой «ботаник» задумался не навсегда, – можно ли победить зло?

– Я думаю, нельзя, – отрешившись от грез, ответил парень. – Зло ведь заложено у нас внутри. И это вряд ли случайно. Значит, оно для чего-то необходимо, раз имеется в нас изначально…

– Может, для того, чтобы мы имели возможность сравнивать? – спросил я. – Иначе как бы мы узнали, что есть добро, а что есть зло?

– Может быть, – посмотрел на меня «ботаник». – Без тьмы нет света. Без зла нет добра.

– Хороший ответ, – похвалил я парня. – И все же, может, зло все же излишнее качество человека? Ну, как, к примеру, аппендикс есть лишний придаток слепой кишки.

– Вряд ли аппендикс есть лишний придаток, – заявил парень, конечно, не категорично, поскольку категоричность суждений «ботаникам» несвойственна. Категоричность обидна для оппонента, а обижать они не умеют и не хотят. – Так или иначе, но аппендикс несет определенную функцию в человеческом организме. В частности, он формирует микрофлору и является инкубатором полезных бактерий. Аппендикс для кишечника все равно что миндалины для легких. Это единая функциональная система, способствующая сохранению иммунитета и усиливающая его…

– Может, вы и правы, – в свою очередь, раздумчиво произнес я. – Но вот в чем дело: аппендикс есть у человека, обезьяны, кролика. А вот у остальных млекопитающих аппендикса почему-то нет…

– Да, это факт, – подтвердил «ботаник».

– Стало быть, коты, свиньи, лоси, медведи вполне обходятся без аппендикса, – посмотрел я на парня. – И, надо признать, редко простужаются и вообще болеют. Так что с иммунитетом и без аппендикса у них полный порядок…

– Ну… – протянул парень и сморгнул. – Бывают, знаете ли, такие вещи, которые просто есть, и все. Без всяких ответов на вопросы «зачем они» и «почему они».