Марина Серова - Под знаком Близнецов

— Не Мадлен, конечно, но тоже очень хороша, — подтвердил Голиаф.

Наемники не обращали внимания на разговор, но зато внимательно приглядывали за нами.

— Господа, а вы дверью случайно не ошиблись? — Я решила вступить в разговор. Мне не понравилось их внимание к Катерине. Сейчас скажут своим овчаркам «фас»…

— Дверью? — приподнял брови Давид, отчего его лоб собрался гармошкой.

— Ну да. Вы же все время говорите про какого-то Володю Берегового. А хозяина этого дома звали Иваном Константиновичем Гольцовым. Вы уверены, что пришли куда надо?

Старики переглянулись.

— Милая моя, у нас было достаточно времени, чтобы подготовить этот момент. Тридцать лет, долгих лет. Мы знаем что делаем. Мы пришли восстановить справедливость, вот и все, — за двоих ответил Давид.

Голиаф мрачно кивнул и сказал:

— Раньше он был Владимиром Константиновичем Береговым. А потом сменил имя и стал, видите ли, Иваном! Ну, а затем наш хитрец женился и взял фамилию жены. Думал, это нас остановит!

— Согласись, он порядком нас запутал, — признал Давид. — Мы ведь искали Берегового…

— Да, ловок был покойник, — кивнул Голиаф. — Столько лет ему удавалось ускользать от нас!

— В Тарасов закопался, сука! — грустно проговорил Давид. — В глухую провинцию. Россия, конечно, не Союз, но достаточно велика, чтобы спрятаться. Нам понадобилось много времени, чтобы добраться до этого городишки…

— А как вы все-таки нашли его? — полюбопытствовала я.

— Тянете время, барышня? — приподнял лохматую бровь Голиаф. — Напрасно. Нам торопиться некуда, мы ведь нашли то, что искали. Могу и рассказать…

— Через ювелира, да?

На лице старика отразилось такое разочарование, будто я поломала ему весь кайф.

— Через ювелира, — кивнул Голиаф. — Он долго не хотел говорить, откуда у него такие регулярные поставки неограненных алмазов… Но все-таки рассказал. В конце концов, все рассказывают.

Малыш Жанно снова надул щеки и издал звук, какой испускает воздушный шарик, когда из него выпускают воздух.

— Умная барышня, да? — кивнул на меня Давид.

— Судя по тому, что мы узнали, еще и опасная. Ею мы займемся потом. А пока…

Голиаф повернулся к Кате. Та выпрямилась и стиснула подлокотники кресла.

— Постойте, вы еще не рассказали, что вам сделал покойный Береговой! — быстро проговорила я. — За что вы его убили?

Старики обменялись быстрыми взглядами. Давид едва заметно кивнул, и Голиаф заговорил:

— В середине семидесятых шестеро молодых людей, советских служащих посольства СССР в Мозамбике, стали обладателями крупной партии алмазов. Все вы уже знаете эту историю, так что не делайте вид, будто для вас это новость. Пропустим подробности. Переходим сразу к главному. Один из этих людей, которые поклялись хранить общую тайну и поровну разделить сокровище, выдал своих товарищей. В Союзе как раз происходили перемены, и впервые за много лет появилась возможность вывезти ценности и легализовать их… И тут он нанес удар. Это был восемьдесят шестой год. В Мозамбике — гражданская война между ФРЕЛИМО и РЕЛАМО…

— Довольно истории! — оборвал его Давид. — Молодым людям это неинтересно. Суть в том, что Володька донес на нас не нашему начальству и даже не стукнул в КГБ, на службе у которого мы все в той или иной степени состояли. Нет, этот гад выдал нас повстанцам. Пятерых посвященных в тайну похитили и увезли в лагерь на севере страны, а Береговой преспокойно уехал в Союз.

— Самым ужасным было то, — спокойно проговорил Голиаф, — что он отдал этим обезьянам часть алмазов. И у тех разыгрался аппетит, они хотели еще. Не буду рассказывать вам о последующих шести годах. Я и своему психиатру не все рассказал…

— Да, а Володька преспокойно уехал на родину, вышел в отставку, женился, перебрался в провинцию и родил малютку-дочь… Мы покинули Мозамбик только в девяносто втором, когда закончилась гражданская война, — подвел итог Давид. — И с тех пор ищем Берегового. Правда, пятнадцать лет мы прожили за границей. Но давно уже вернулись на родину.

— Но почему вас не искали? Сотрудники посольства похищены повстанцами… Это же скандал мирового уровня! — вполне искренне возмутилась я. Покойный Иван Константинович представал в этой истории редкостной скотиной…

— Спасибо за сочувствие, деточка! — усмехнулся Давид. — Но наш приятель подстроил все так, будто мы попросту скрылись с алмазами. Затерялись где-то за границей. Он даже организовал вылет группы белых с сомнительными паспортами куда-то в Новую Зеландию.

— Каких еще белых?

— Не знаю, — пожал плечами Голиаф. — Нашел где-нибудь в Келимане или Тете какое-нибудь белое отребье, одел поприличнее и отправил в путь, сунув в зубы по сто баксов…

— Не забывайте, милая, — улыбнулся Давид, — мы все были мастерами оперативной игры. Наша работа в основном состояла из таких вот комбинаций…

Василий громко застонал. Учитель заворочался и сел. Изо рта его лилась кровь, судя по всему, он лишился нескольких зубов. Вася тряс головой и потрясенно оглядывался по сторонам, словно не понимая, куда попал.

— Этот сукин сын пытался позвонить в полицию, — по-французски сообщил Кабошон. — Тогда я перерезал телефонный кабель.

Вот скотина! Но ничего, кабель можно и восстановить…

— Перерезал в нескольких местах, а куски из середины изрезал в лапшу, — невозмутимо продолжал наемник. Вот блин!

Давид поднялся с кресла.

— Мы долго ждали, но сейчас время вышло, — сказал старик. — Вы немедленно отдадите нам алмазы, и мы покинем этот дом.

Ага, а перед уходом угостите нас автоматной очередью, бензином на закуску и горящей спичкой на десерт, подумала я.

Катерина тоже поднялась. Лицо ее застыло как маска.

— Ни за что! — ответила Гольцова.

— Что ты говоришь, детка? — не поверил своим ушам Голиаф.

— Ни за что. Это вы убили папу. Вы не получите алмазы. Убирайтесь!

Да, кремень баба…

— Но мы все равно узнаем, где они, — как-то удивленно произнес Голиаф. — Папай, действуй!

Тот, кого звали в честь морячка из старого французского мультика, подошел к Гольцовой сзади. Это был настоящий амбал — больше двух метров ростом. Одной ладонью он взял Катерину за подбородок, другой ловко выщелкнул лезвие складного ножа и поднес его к глазу Катерины. Женщина даже не изменилась в лице.

— Господа! — раздался в тишине ленивый голос Макара Светозаровича. — Что вы себе позволяете? Мы так не договаривались.

Катерина, Вася, Альберт, Маша и я, как зачарованные, уставились на режиссера.

— Точнее, мы договаривались, что все будет не так, — поправился Макар.

В полной тишине было слышно, как судорожно всхлипнула Маша. Потом раздался хриплый голос Катерины: