Марина Серова - Под знаком Близнецов

— Не дури, прикончи ее — и уходим! — В голосе Давида звучали властные ноты. Да, этот человек привык командовать. И привык к тому, что его нельзя не послушаться…

— Да пошел ты! — вдруг оскалился Сквош. — Эта тварь убила моих друзей, понял? Мы вместе с ними полмира прошли. Выживали в таких местах, что вы обделаетесь, если расскажу. А она их убила.

— Мальчишка, щенок! — Голос Давида хлестнул наемника, как кнут. — Из-за глупых понтов ты рискуешь нашими жизнями и вообще успехом всей операции!

— Успехом? — Сквош на минуту отвлекся от созерцания меня и повернул голову к старикам. — Каким, к такой матери, успехом?! Вы обещали, что будет пис оф кейк. Что тут никого, кроме баб и гражданских. Быстро делаем свое дело и валим на Багамы. И где они?

— Кто? — глупо переспросил Голиаф.

— Багамы, блин! — заорал Сквош. — Может, вы специально позволили этой твари убрать всех наших, чтобы не делиться, а?! Может, вы и меня уберете, когда мы отъедем подальше?

Старики переглянулись. Похоже, Сквош прав.

— Я отсюда не уйду, — замотал головой наемник. — Не сейчас. Сначала я убью эту суку. Потом я переверну здесь все вверх дном, но найду место, куда смылись остальные заложники. Дальше я заберу у вас свою долю и долю ребят — все, что мне причитается. До евроцента, ясно? И только тогда мы сядем в машину и уедем. Я сяду сзади, а поведешь… вот ты и поведешь!

И Сквош ткнул пальцем в Давида. Тот укоризненно покачал головой, словно удивляясь человеческой тупости и упрямству.

А потом Сквош повернулся ко мне. Наемник положил на снег автомат, а затем принялся неторопливо освобождаться от всяческих приспособлений, закрепленных на теле. Кажется, он решил прикончить меня голыми руками.

Наемник сбросил куртку и остался в черной майке, демонстрировавшей открытыми его накачанные руки с буграми мышц.

Вероятно, Сквош собирался устроить показательный бой — картинно измордовать меня и только потом прикончить. Месть за убитых друзей! Красивый спектакль для избранной публики. Но я не желала участвовать в этом спектакле.

Карате, кунг-фу… Не знаю, чем владел Сквош. Едва он сделал ко мне первый шаг, я бросилась на него и вошла в клинч, как делают боксеры, когда им не хочется, чтобы противник хорошо размахнулся для удара. Я сделала подсечку и повалила наемника на снег. Первым ударом костяшками пальцев в лицо я сломала ему нос. Наемник рефлекторно вскинул руки и схватился за лицо. Мой следующий удар был нанесен коленом в пах. Руки моего противника переместились туда. Тогда я вдавила большими пальцами его глаза. Сквош дико заорал, задергался и сбросил меня с себя. Все-таки разница в весе между нами была слишком существенной.

Я откатилась в сторону и вскочила, приготовившись к драке. Сквош поднялся на ноги. Из его глазниц стекала кровь, превращая лицо наемника в страшную маску. Да, знаю, это был подлый прием, но у меня не осталось сил для показательных выступлений. И я никогда не играю по чужим правилам. А самое главное — ставки слишком высоки. Если я позволю себя убить, Сквош доберется до тех, кто прячется в бункере. Он ведь сам сказал…

Сквош кружил по двору, хватая воздух руками. Он все еще оставался очень сильным и смертельно опасным, хотя и напоминал Циклопа, который ловит хитрюгу Одиссея посреди пещеры.

Несколько операций и пара недель в хорошей французской клинике, возможно, и вернули бы наемнику зрение, но я не собиралась давать ему такого шанса.

Я опустила руку в карман, и мои пальцы сомкнулись на рукоятке ножа — единственного моего оружия.

Стараясь не попадать в пределы досягаемости мускулистых рук, я зашла наемнику за спину. Сквош замер, прислушиваясь, но я стояла неподвижно. Странно, но старики не вмешивались в ход нашей схватки. Я бросила быстрый взгляд на две темные фигуры. Давид показал мне большой палец, опущенный вниз, — такой знак делали зрители во время гладиаторских боев, когда хотели, чтобы побежденного бойца прикончили у них на глазах. Сволочь, он мне еще советы дает!

Я отвернулась. Сквош, кажется, почувствовал мое присутствие и начал медленно разворачиваться, но опоздал. Я выхватила нож из кармана и полоснула наемника сбоку по шее. Кровь ударила фонтаном. На снегу она казалась черной, как деготь.

Сквош повалился на колени, хватаясь за горло. Потом наемник уткнулся лицом в снег. Я отошла в сторону и дождалась, когда он затихнет окончательно. Я не хотела рисковать. Ноги дрожали, пот заливал глаза, в висках пульсировала боль. Кровь наемника быстро пропитывала снег, подступая к моим ботинкам, я сделала два шага назад. Потом опустилась на колени.

Мне показалось, что я закрыла глаза всего на мгновение. Когда я открыла их, рядом со мной стоял Давид. Темная фигура покачивалась, и я не очень хорошо различала его лицо. Но зато ясно видела шприц в его руке. На кончике иглы дрожала капля.

Старик воткнул шприц мне в основание шеи прямо через куртку. Почему-то это оказалось больно — гораздо больнее, чем все остальное за сегодняшний день. Может быть, в моем организме просто закончились запасы адреналина?

От места укола постепенно распространялось онемение, как на приеме у стоматолога.

— Что это за дрянь? — едва выговорила я немеющими губами.

— Так, одно спецвещество из старых запасов, — миролюбиво ответил Давид. — Потерпите. Скоро вы ничего не будете чувствовать.

Заботливый какой…

— Я умру? — спросила я, пребывая в странном расположении духа. Мне было весело. Я сделала все, что должна была. Я выполнила свою работу. Я победила…

— Не сегодня, деточка, — смешно сморщился Давид. — Вы просто полежите пару часов без движения, и все. Возможно, за это время мороз вас убьет… Но я не буду иметь к этому отношения, правда ведь?

Я хотела кивнуть, но поняла, что не могу пошевелиться. Теперь я могла двигать только глазами.

— Ты причинила нам слишком много неприятностей, голубушка. Я не могу позволить тебе разгуливать по округе. Кстати, ваши телефоны все еще у меня, — старик показал мешок. — Я забираю их с собой. Пусть у нас будет немного времени, не возражаешь?

— Зачем это все? — Голиаф возник в поле моего зрения. Старики склонились надо мной. На фоне звездного неба их фигуры казались громадными. — Убей ее, Давид. Прямо сейчас.

— Хватит, Саша, — устало произнес Давид. — Довольно жестокости. Нам пора ехать. Алмазов, что дочка Берегового оставила на песочных часах, хватит нам с тобой до конца жизни. Тем более что не так уж долго осталось…

Темные фигуры исчезли. Я услышала знакомый шум мотора и поняла, что Давид и Голиаф взяли единственную на ближайшие сорок два километра исправную машину — мой дорогой «Фольксваген».

Дальше я просто лежала и смотрела на звезды.