Кирилл Казанцев - Бей первой, леди!

— Есть, — отозвался тот и тяжело повернулся в кресле, оно даже скрипнуло под ним, — две штуки. А девка твоя по дороге пошла, точно тебе говорю, можешь не смотреть. Зуб даю. Точно по дороге, никуда не сворачивая, ни вправо, ни влево.

Длинные гудки оборвались, пошли короткие, Макс снова набрал номер и в темпе соображал, что делать дальше. Юлька ушла сама — уже легче, но одновременно добавляет проблем: похитители рано или поздно позвонили бы, озвучили свои требования и предъявили бы девушку, пусть обколотую, но живую. А раз она ушла сама, да еще и ночью, то вряд ли позвонит, чтобы сообщить о своем местонахождении. Вот же овца, прости господи, ну чего ей не хватает, спрашивается? С жиру бесится, других вариантов нет.

— Спросила, не знаю ли я, когда электричка на Москву, — сказал парень, что открывал Юльке дверь.

Неплохо, совсем неплохо, хоть примерно известно, куда ее понесло. На вокзал девушка направлялась, а оттуда в столицу нашей родины, и найти ее там нереально, если не знать, где искать, но хоть какой-то след. И похоже, что люди Рогожского охранников не опрашивали, а это плюха господину заместителю, и хорошая плюха.

Из телефона понеслись короткие гудки, Макс набрал номер Рогожского в третий раз, но с тем же результатом. И только сейчас в запале сообразил, что заместитель Левицкой сбрасывает вызов, попросту не желая слышать Еланского, или некогда ему. Ну, раз такое дело…

Макс убрал телефон, осмотрелся, переводя дух. Время съемки зафиксировалось в углу кадра — прошло два с половиной часа, как Юлька удрала из дома, и уже запросто катит в Москву. Хотя стоп, если подумать, то шанс есть: вряд ли она знает, где вокзал, и пока доберется до него, пока сообразит, куда идти, часа два пройдет точно, а там и дневной перерыв в расписании, а другого пути в Москву нет, если только попутку поймает.

От последнего предположения стало малость не по себе, и Макс решил пока проверить свою первую версию. Покрутил бесполезный мобильник в руках, огляделся еще раз, прикидывая: бежать ли в поместье Левицкой или звонить до победного, пока Рогожский не соизволит ответить, но это потеря времени. Впрочем, есть еще вариант.

— Чья машина? — Он показал на припаркованную у забора «Приору». Троица переглянулась, и второй, сутулый рыхлый охранник в мешковатом комбезе, протянул:

— Моя. А что?

— Ключи давай, — потребовал Макс, — и не телись, времени нет.

— Чего? — Охранник от удивления едва дара речи не лишился, изъяснялся междометиями и предлогами. — Моя, а, не… Да пошел ты! — родил он знакомую комбинацию и приосанился.

Макс подошел к нему, аккуратно взял за ворот комбинезона и свел концы воротника крест-накрест, слегка придушив охранника. Скручивал и говорил тихо и почти что по слогам:

— Эта девушка — дочь Левицкой. Единственная дочь, она пропала, ее ищут. Никому из вас не надо объяснять, что будет, если с ней что-нибудь случится? С вами будет, — уточнил Макс, глядя в перепуганные зеленые глазенки охранника, — а не со мной. Я сейчас вернусь, доложу руководству, и вас в лучшем случае с работы выкинут. В худшем…

— Ключи в куртке! — не выдержал охранник и взглядом показал на шкафчики вдоль дальней стенки. — В третьем!

Макс моментально оказался там, обхлопал джинсовую ветровку и нашел брелок с ключами. Нажал на кнопку, «Приора» пискнула и замигала фарами, Макс подкинул ключи на ладони и вылетел за дверь. Ворота уже ползли вбок, он сел в машину, завел, развернул так, что взвизгнули покрышки, и крикнул через опущенное стекло, пролетая мимо будки:

— Не боись, верну машину в лучшем виде! А ты премию получишь…

И дал по газам, не сбрасывал скорость, даже входя в поворот. Подумал мельком, что насчет премии погорячился, но тут же выкинул из головы. От поселка до трассы просвистел за несколько минут, глядя и на дорогу перед собой, и по сторонам. Юльки, понятное дело, не было, не было вообще ничего подозрительного, все как всегда: сосны, мох с черникой, небо и нараставший гул машин: впереди был мост. Макс притормозил, прежде чем вырулить на трассу, повертел головой по сторонам, но без толку. Нет тут ее, и спросить-то не у кого, лес да дорога, да камыш в канаве у обочины. И всплыла вдруг в памяти картинка вчерашнего дня: Левицкая стоит у дерева, Рогожский топчется неподалеку, а Юлька орет на мать, только что не последними словами ее кроет. «Я сбегу!» Вот и сбежала, знать бы еще куда… «А если она не в Москву собралась?» — кольнула подленькая мыслишка. Макс послал ее куда подальше, выехал на трассу и погнал к вокзалу.

Город проскочил как никогда раньше, точно черт сегодня ворожил или другие потусторонние силы, — минут за пятнадцать. И светофоры работали, и пробок не было, даже в центре, что вовсе объяснению не поддается. Зато у поворота на вокзал встали наглухо — в ДТП маршрутка столкнулась с «бычком». Полиция, «Скорая», любопытствующие — массовка собралась основательная, движение встало в обе стороны, оставалось только ждать. Макс поминутно смотрел на часы, потом не выдержал, кое-как сдал назад, лавируя между оказавшимися в хвосте машинами, нахально выехал на газон, пересек его и остановился у школы. Ходу до вокзала отсюда было минуты две, он закрыл машину и рванул к перекрестку, проскочил под носом у автобуса, миновал несуразное строение еще советской эпохи, со множеством входов-выходов, и оказался на привокзальной площади. Постоял, переводя дух, покрутил головой туда-сюда и пошел, поглядывая по сторонам.

Первым делом зашел в здание вокзала, но, кроме небольшой очереди у кассы и двух храпящих на лавках бомжей, никого не обнаружил. Мелькнула мысль опросить кассирш, Макс немного поколебался и передумал. Была бы у него Юлькина фотография — это другое дело, а тут описывать придется, времени много уйдет. Вместо опроса подошел к стене с расписанием, изучил, задумался — последняя перед перерывом электричка на Москву ушла сорок минут назад, и Юлька вполне могла на ней уехать, если не сделала этого раньше. «Могла, могла…» — вертелась в голове подленькая мысль, Макс ругнулся вполголоса и достал мобильник, покрутил его в руках. Собственно, все, он в тупике, он свое дело сделал. Ну, налетят сюда люди Рогожского, ну, вытряхнут из кассирш или из тех же бомжей все, что те видели, предъявят Юлькино фото, а Левицкая тем временем полицию на уши поставит, если уже этого не сделала. Хотя стоп — в прошлый раз они без ментов обошлись, с чего бы в этот раз сообщать им об исчезновении человека? «Интересное кино». Макс убрал мобильник обратно и вышел из здания вокзала. Постоял на крыльце и пошел неспешно вдоль забора у путей, поглядывая по сторонам.

Магазины, палатки, лотки с книгами, газетный киоск, ларек с пирогами и хлебом — довольно вкусным, в отличие от магазинного, надо сказать, — еще палатка с сигаретами, за ней «Союзпечать». Дальше целый ряд продуктовых магазинчиков и пара забегаловок, туалет, за ним еще кафе с изысканным названием «Дорожное», дальше поворот, за ним контейнер с мусором. Воняло здесь отвратно, между контейнерами шмыгали крысы, на бортах металлических ящиков сидели вороны, в помойке деловито рылись довольно крупные псы. Макс глянул на это безобразие, поморщился и пошел обратно, по дороге забирая вправо, к другому забору, вдоль которого сидели бабки и торговали зеленью и кабачками с собственного огорода. Макс притормозил было рядом с одной — подумал, что, может, бабка видела Юльку, уже собрался спросить, но снова передумал. Перешел дорогу, оказался у ворот рынка, заглянул внутрь. Народу полно, покупатели ходят от одного прилавка к другому, и пахнет вкусно — кондитеркой и свежим творогом, так пахнет, что слюнки текут. Понятное дело, позавтракать-то он не успел и без ужина вчера обошелся, вот организм свое и требует.