Heлe Нойхаус - Кто посеял ветер

— Все будет в порядке, — сказала вдруг Анника и погладила его по щеке. — Не беспокойся.

— Да я и не беспокоюсь, — отозвался он. Ее волосы развевались на ветру. Глаза у нее были такими же зелеными, как вода в озере. — Скоро все это кончится, и тогда…

Он замолчал и убрал прядь волос с ее лба.

— И тогда? — тихо спросила она.

Происходившее казалось ему нереальным. Неужели всего неделю назад на свадьбе Лоренца он беседовал с Инкой Хансен о своем распавшемся браке? Казалось, с того дня минуло не меньше полугода. Сколько событий произошло за эту неделю! Внезапно в его жизнь вошла Анника, и после этой ночи он твердо уверился в том, что отныне все у него будет не так, как прежде. Возможно, было еще рано произносить эти три простых слова, которые, какими бы банальными они ни казались, точно отражали его чувства.

— …и тогда у нас будет время, чтобы лучше узнать друг друга, — закончил он фразу. — Эта ночь была просто восхитительна.

На ее лице появилась нежная улыбка, от которой у него быстрее забилось сердце.

— Я тоже так думаю, — тихо сказала она. — И очень хочу познакомиться с тобой ближе.

— И я очень хочу этого. — У него было ощущение, будто он нашел то, что искал всю свою жизнь. Нужно было еще только прожить этот день, и тогда все встало бы на свои места.

Боденштайн сжал в ладонях лицо Анники и запечатлел на ее губах долгий поцелуй.

Целую ночь он не сомкнул глаз. Марк как сквозь землю провалился. Они с женой объездили все места, где мог находиться их сын, и не оставляли попыток дозвониться до него.

Штефан Тейссен стоял у окна своего кабинета. Открывавшиеся его взору поля и луга простирались в сторону Франкфурта до самого горизонта, который в мглистом воздухе майского утра представлялся таким близким, что, казалось, до него можно дотянуться рукой.

Он обзвонил всех преподавателей и одноклассников и выяснил, что друзья, о которых рассказывал Марк, просто не существуют. У него не было никаких приятелей, с кем бы он играл в футбол, ходил в кино или просто гулял, как это обычно свойственно шестнадцатилетним парням. Вначале он и жена осыпали друг друга упреками, предъявляли друг другу обвинения, кричали друг на друга и наконец просто перестали разговаривать, поскольку сказать им было больше нечего. На их глазах Марк вел поистине двойную жизнь. Как родители, оба они оказались совершенно несостоятельными, ибо ради собственного удобства закрывали глаза на ложь своего отпрыска, поскольку для них имело значение все, что угодно, только не собственный сын. Ни тот, ни другая не понимали, какие роковые последствия может иметь близкая дружба Марка с Рики и ее другом.

Даже когда несколько недель назад стало очевидно, что с Марком творится что-то неладное, они ограничились несколькими поверхностными беседами с ним, вместо того, чтобы выяснить, почему он постоянно страдает от головных болей и прогуливает школу. Это была фатальная ошибка, особенно с учетом того, что Марку уже довелось пережить. И за эту ошибку им не было никакого прощения.

Стук в дверь прервал течение его мыслей. Он повернулся. Вошла его секретарша.

— К вам граф фон Боденштайн, — сказала она.

Тейссену потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл ее слов.

— Просите.

Он вымученно улыбнулся, хотя ему было совсем не до улыбок. Уже составленный предварительный контракт лежал на столе для переговоров, и его подписание было чистой формальностью. Скоро начнется строительство парка ветрогенераторов, и за этим последует финансовое оздоровление «ВиндПро». Тогда у него появится время для Марка. Он все исправит. Тем или иным образом.

Граф Генрих фон Боденштайн проигнорировал протянутую руку Тейссена.

— Господин Тейссен, я буду краток, — холодно произнес он. — То, что сделали вы и ваши подручные, — это низость. Своим аморальным предложением вы поссорили моего друга Людвига с его детьми, а теперь внесли раскол и в мою семью. Своими угрозами вы сеете страх. Поэтому я решил распорядиться этим злосчастным лугом по-другому.

Улыбка сползла с лица Тейссена.

— Я не могу отдать вам луг, — продолжал старый граф. — Ни за два, ни за три миллиона. Мой друг Людвиг хотел, чтобы долина и лес сохранились в своем естественном состоянии, и я уважаю его желание. Все остальные варианты не согласуются с моей совестью. Так что извините.

Штефан Тейссен понимающе кивнул и тяжело вздохнул. Все было кончено. Никакого парка ветрогенераторов не будет. И неожиданно это стало ему совершенно безразлично. Им овладела смертельная усталость. Все свои моральные устои и убеждения он уже давно принес в жертву беспринципной погоне за наживой и признанием, добиваясь своих целей любыми способами, как законными, так и незаконными. И теперь он потерпел поражение от этого пожилого человека в потертом твидовом жакете, для которого чистая совесть была дороже трех миллионов евро.

Тейссен дождался, когда граф Боденштайн покинет его кабинет, подошел к стенному шкафу и достал из него фотографию Марка, запечатленного в то время, когда с ним все было в порядке. Маленький светловолосый мальчик, впечатлительный и серьезный, как и его старшие сестры. Мальчик, отчаянно нуждавшийся в любви и понимании, которых он так и не нашел в своей семье и поэтому искал у чужих людей. Совсем не у тех людей. Что, если Марк действительно имеет отношение к убийству Людвига Хиртрайтера? Если так, то вина за это лежит на нем, поскольку он не уделял своему сыну должного внимания.

Довольно долго он неподвижно стоял в прихожей, пытаясь собраться с мыслями. До его слуха доносилось только собственное дыхание да еще ворчание агрегата холодильника в кухне. Упакованные чемоданы, исчезнувшие корзины для перевозки собак, пустой шкаф, синие мешки для мусора рядом с входной дверью — неужели Рики обманула его? Она хотела избавиться от него? Вопрос почему не давал ему покоя. Что будет с «Раем для животных», с Янисом? Кто будет заботиться о зайцах, морских свинках, собаках и кошках, к которым она так привязана? Нет, наверное, он просто ошибся. Марк набрал в легкие воздух, чтобы подавить приступ дурноты. Он вернулся в спальню, решительно придвинул к себе один из чемоданов и открыл замок. Ему было необходимо удостовериться.

В первых двух чемоданах была только одежда, но в третьем он обнаружил ноутбук. Немного поколебавшись, он вытащил его из чехла и включил. Пароль у Рики был таким же простым, как и у его матери. Она однажды назвала его и после этого не поменяла. Марк сидел на полу погруженной в полумрак спальни, держа на коленях ноутбук, и читал сообщения электронной почты. Одно из первых было от Рози.

Конечно, я это сделаю , писала она, завези Пушистого Носа, и я о нем позабочусь. Это будет проще, чем мне все время ездить к тебе. Пушистый Нос! Что за идиотское имя! Как это похоже на Рози. Далее шло ответное сообщение Рики. Дорогая Рози, мне нужно уехать на несколько дней. Янис лежит в больнице. Ты не могла бы в течение этого времени позаботиться о моих животных? Лошадей я завтра утром заберу, но другие остаются без присмотра.