Ксения Рождественская - Мистическая Москва. Тайна дома на набережной

– Что молчишь, дочь командарма? – грустно спросил Вовка.

– А что тут скажешь… – развела она руками.

Друзья повернули назад и за всю обратную дорогу не сказали друг другу ни слова. Анна чувствовала, что Сергеев отдалился от нее, и не понимала почему. Девушка была уверена, что ее отец не причастен ни к доносам, ни тем более к казням. И все же Вовка сейчас стал другим. Чужим. Он уже не смотрел на нее восхищенными глазами – теперь в них поселились растерянность и страх. А ведь совсем недавно им было так хорошо вместе.

– Пока, – торопливо сказал парень, когда дошли до ворот парка.

– Пока, – кивнула Анна, заметив про себя, что Вовка не спросил, как обычно, когда у нее будет свободное время, чтобы сбегать в кино или побродить по улицам. Развернувшись, она пошла дальше, наступая на опавшие листья и думая только об одном – как скоротечно счастье.

Сергеев по-прежнему стоял у ворот и смотрел Ане вслед. У него даже заболело сердце от вида ее сжавшейся, беззащитной фигурки. Но он не мог найти в себе сил, чтобы проводить до подъезда. Не мог, потому что его голова буквально раскалывалась от информации, которую Вовка не пожелал сообщить сейчас подруге. И главной в этом списке была особая новость – в десятый подъезд селили тех людей, которым вскоре суждено исчезнуть из жизни.

– Папочка, папа! – воскликнула Анна, едва отец переступил порог дома. – Ты мне очень нужен!

– И зачем же я тебе понадобился? – усмехнулся он.

– Мне нужно серьезно с тобой поговорить.

– Все потом, после ужина. Я очень устал и жутко проголодался.

Отец разделся и направился в ванную комнату. Аня побрела на кухню, чтобы помочь матери с ужином. Уже несколько часов она места себе не находила, дожидаясь возвращения отца. А того, как назло, все не было и не было. Мама уже стала бросать на дочку подозрительные взгляды, и Ане пришлось уйти в свою комнату. Вернее, в гостиную, которая на некоторое время стала ее прибежищем. Девушка чувствовала себя растерянной донельзя. И даже на практике у Вигорского сегодня была рассеянной и неловкой, чем вызвала недовольство руководителя.

– Фролова! – прикрикнул на нее хирург. – Что у вас сегодня в голове? Вы забыли продезинфицировать целую коробку инструментов!

– Простите, – пробормотала студентка. И, не в силах справиться с волнением, отпросилась пораньше.

Она расставляла тарелки, раскладывала вилки и ножи, а в голове постоянно звучали два слова: десятый подъезд. Мама взволнованно на нее поглядывала и, наконец не выдержав, спросила:

– Доча, у тебя все в порядке?

Аня пожала плечами и ничего не ответила. Как знать, все в порядке или нет? Лично у нее вроде бы никаких проблем нет. Пока. Но где гарантия, что их никогда не будет? И кто ей может дать такую гарантию?

– Так… Что у нас на ужин? – спросил отец, входя в столовую и потирая руки. – Надеюсь, хороший кусок мяса?

– Где ж его взять? – отозвалась его супруга. – До следующего пайка еще несколько дней.

– Жаль… – протянул мужчина. – Ладно, придется довольствоваться тем, что есть.

Отец придвинул к себе тарелку и с аппетитом принялся за еду. А Анне кусок в горло не лез. Она смотрела на папу и пыталась убедить себя, что все хорошо. Вовка просто глупо пошутил. Или поверил вранью нетрезвого Пашки Соболева. Мало ли что тот мог наболтать по пьяному делу! Все соседи, проживающие вместе с ее семьей, вполне приличные, милые люди. Никто из них не может оказаться доносчиком и тем более палачом. Да, да, Пашка все наврал, а Вовка и уши развесил. Нужно было искать другой источник информации, а не мутного Пашку, который вечно занят сам собой и создает вокруг себя такую таинственную атмосферу, что впору задуматься.

Аня не заметила, как съела все подчистую, так что мама одобрительно крякнула и даже погладила дочку по голове. Совсем как в детстве. Папа неторопливо выпил кофе, выкурил сигарету. И только после этого прошел в кабинет, поманив за собой Анну. Мама проводила их тоскливым взглядом и принялась убирать со стола.

– Ну, и о чем же ты хотела со мной поговорить?

Едва прозвучал в тишине кабинета этот вопрос отца, как вся Анина решительность куда-то пропала. Еще час назад девушка была уверена, что сможет напрямую спросить его обо всем, что ее гложет, теперь же была не в силах вымолвить ни слова.

– Смелее! – подбодрил он дочку.

– Даже не знаю, с чего начать, – пробормотала Анна, отводя взгляд.

– А ты начни с самого главного.

– С главного? – Аня задумалась.

Отец ее не торопил. Он видел, что дочь серьезно озабочена, и терпеливо ждал, пока та соберется с мыслями.

– Папа, а правда, что в нашем доме живут доносчики и палачи, а между стенами есть тайный ход, находясь в котором сотрудники определенного отдела следят за жителями? – наконец выпалила Анна и в ожидании ответа замерла.

А отец буквально окаменел от ее вопроса. Впился взглядом в противоположную стену и крепко сжал ручки кресла, словно пытаясь найти в них опору.

– Так как, папа? – переспросила Аня.

По ее спине побежал неприятный холодок. Если до сего момента девушка надеялась, что жуткая новость, услышанная ею от Вовки, не более чем досужий вымысел, то теперь, уставившись в лицо отца, чувствовала, как в ней растет уверенность – это правда! Все. От первого до последнего слова.

– Кто тебе сказал? – глухим голосом произнес отец, по-прежнему глядя в стену.

– Неважно, – мотнула головой Анна. – Самое главное, что я знаю.

– Не стоит слушать кого попало, – сказал отец и попытался улыбнуться. Но улыбка вышла какой-то неестественной.

– Значит, ты считаешь, что тут нет ни капли правды?

– Если и есть, то мне об этом ничего не известно.

– Совсем ничего? – уточнила Аня.

– Так… доходили какие-то слухи, – уклончиво ответил бывший командарм и наконец-то посмотрел на дочь. – Людям делать нечего, вот и придумывают что ни попадя. Ты больше не общайся с этими «добрыми» людьми. Хорошо?

Анна кивнула.

– Вот и отлично, – неизвестно чему обрадовался отец. – А теперь беги, мне надо немного поразмышлять.

Девушка вышла из кабинета и медленно направилась в гостиную, ни на секунду не поверив словам отца. Тот знает, что происходит. Но почему-то не хочет ей говорить. Хотя как раз таки почему не хочет, Аня понимает: чтобы ее не волновать. Надеется, что неизвестность гораздо лучше горькой правды. Только папа ошибается. Будь у нее другой характер, она бы легко отбросила неприятную информацию в сторону. Но все дело в том, что Аня не привыкла получать половину. Она должна иметь все. В том числе и информацию. Отец точно знает, что происходит в их доме, и Анна тоже должна об этом узнать. Наверняка что-то может быть известно маме. Вот только захочет ли та с дочкой откровенничать?