Алексей Макеев - Чистосердечное убийство

Через грязные стекла небольших окон, которые шли двумя рядами по обеим сторонам конька крыши, проникало мало света. Но все же было понятно, что у дальней стены стоит что-то похожее на старую железную кровать с высокой спинкой. На ней скорчилось маленькое тело. Звуки, похожие то на стон, то на сдавленные рыдания, доносились именно оттуда.

Седов первым делом подумал, что это плачет ребенок. Почему так, зачем он здесь?

Тут человечек на кровати вдруг сел с поджатыми ногами, вдавился спиной в ржавое железо стены и обхватил себя за плечи. Мелькнули грязные колени и растрепанные волосы. Это была девушка.

— Не подходи, — хриплым голосом, в котором почти не было ничего человеческого, сказала она. — Стой, урод! Я себе вены вскрою, зубами перегрызу!

— Ты кто? — прошептал опешивший Седов.

— Уйди! — Девушка перешла на визг, забилась на кровати, засучила ногами, стараясь уползти туда, где была стальная стена.

Мысли неслись в тупо зудящей голове, болью отдавались в висках. Седов схватился рукой за лицо, сжал его пятерней. Это позволило ему хоть немного сосредоточиться, прийти в себя. Он знал только об одном случае похищения девушки. Точнее, исчезновения. Это могла быть только Оля Ершова, дочь майора полиции, который вот уже несколько дней сидел в следственном изоляторе.

— Оля!.. — тихо позвал Седов. — Ты ведь Ершова, да?

— Уйди! — Девушка зарыдала с такой неподдельной беспомощностью, что у Алексея сжалось сердце.

Он еле сдержался, чтобы не броситься к кровати, не начать успокаивать несчастную, насмерть перепуганную девочку. Он понимал, что она в таком состоянии, что любое резкое движение с его стороны может привести к необратимым последствиям.

Не просто же так она заявила, что готова зубами перегрызть себе вены. Господи, да что же с ней тут такое делали? Неужели?.. Думать об этом не хотелось.

Алексей нашел единственно верное решение. Он не стал приближаться к несчастной пленнице, просить ее успокоиться.

Седов просто уселся в дверном проеме, там, где и стоял, и стал говорить тихим спокойным голосом:

— Какая ранняя в этом году весна. Еще апрель не кончился, а погода почти летняя. Ночью заморозки были, а утром опять станет тепло. Весна — хорошее время года. Листочки на березках пробиваются. Если смотреть на лес издалека, то он весь в зеленой дымке. А листочки у березы хорошо пахнут, пока они еще молоденькие и липкие на ощупь. Ты любишь нюхать весной молодую зелень? — Алексей повернул голову и посмотрел на девушку.

Она уже не ревела, а только хлюпала носом и прислушивалась к его голосу.

— Ты кто? — наконец спросила девушка. — Из этих?..

— Я капитан полиции. Алексей меня зовут. Фамилия Седов.

— Из полиции? — Девушка встрепенулась на своем грязном растрепанном ложе, но тут же опять замерла.

— Не пугайся. — Алексей улыбнулся. — Я пока тоже пленник, как и ты. А они бандиты, — нашел необходимым добавить он.

— Пленник? Почему? Я не понимаю.

— А ты тут почему? Зачем они тебя здесь держат?

— Я не знаю, — упавшим голосом ответила она. — Они схватили меня прямо возле управления внутренних дел, затолкали в машину, усыпили чем-то, хлороформом каким-нибудь или эфиром. Эти гады что-то про папу говорили. Он, мол, не должен чего-то рассказывать. А я вроде как заложница.

— Так ты Оля Ершова? — снова спросил Седов.

Теперь девушка на его вопрос отреагировала адекватно. Она вытерла нос движением предплечья, как это делают дети, и посмотрела на Алексея широко раскрытыми глазами. Седов снова почувствовал, как у него сжалось сердце. Ведь девочка совсем еще, хоть и студентка.

— Да, а вы знаете моего папу?

— Знаем, Оля, и давно тебя ищем. А ты вон где оказалась.

— Вы меня заберете отсюда?

— Увы, я теперь сам пленник, Оля, — был вынужден сказать Седов, но тут же перешел на очень уверенный тон: — Я схватился там с двумя охранниками, но вынужден был отступить. Мы с тобой заперты, но нас теперь двое. Пробьемся, Оля! По крайней мере, я тебя больше никому не дам в обиду!

Девушка опустила голову и бессильно, как тряпичная кукла, замерла на краю кровати. Седов скрипнул зубами.

«Не стоило так говорить, — подумал он со злостью. — Надо было как-то по-другому все это ей подать. Надежду в нее вселить. А теперь она и в меня не верит».

Тут Алексей услышал шум, который заставил его забыть о девушке и насторожиться.

Спирин позвонил Гурову в шесть часов утра и рассказал, что они нашли в выкопанной яме. Голос у водителя был унылый. Видимо, Миша рассчитывал оказаться в эпицентре скандальных разоблачений, шумного уголовного дела, в расследовании которого он принимал участие вместе с известным сыщиком из Москвы.

Однако Гуров отреагировал на его слова как-то странно и возбужденно. Он велел ждать и любой ценой даже близко никого не подпускать к этой яме.

Дальше все зависело от расторопности Рогозина и надежности его помощников. В семь пятнадцать утра перед свежевырытой ямой стоял заместитель главы администрации Бобровского района, временно заменявший погибшего Бурмистрова. Сотрудники полиции подняли с постели районного прокурора и главных редакторов двух крупных изданий, которые славились разоблачениями скандальных фактов и проявлений криминала во властных структурах. Гуров лично привез на это место Лидию Ивановну Смирнову.

Все эти люди не обращали никакого внимания на уставших бомжей, которые с жадностью поедали бутерброды с колбасой, привезенные им одним из оперативников Рогозина. Важные персоны смотрели вниз, где виднелись две трубы диаметром в тридцать или сорок сантиметров. На одной имелись заметные следы недавнего ремонта прорыва. Хорошо видны были две наваренные заплаты. Но самое главное состояло в том, что вся яма была пропитана чем-то черным и жирным, издававшим характерный запах.

Почти все присутствующие подходили к груде земли, выброшенной лопатами, находили комочки, смоченные этим маслянистым веществом, мяли их в пальцах, подносили к носу.

— Да, господа, — торжественно заявила Смирнова уже во второй раз. — Здесь проходит нефтепровод. Его недавно чинили, потому что произошел прорыв трубы. Мой коллега доцент Захаров три недели назад брал тут пробы грунта, потому что видел следы нефтепродуктов. Мы проводили анализ в лаборатории и пришли к однозначному выводу. Это именно нефть.

— Но как вы узнали?.. — Районный прокурор непонимающе пожал плечами.

— Здесь просто копался шурф, — не моргнув глазом, заявила Смирнова. — Мы проводим исследования почвогрунтов в рамках научной темы по подготовке ландшафтной карты района. Наверное, многие из присутствующих знают, что вот уже очень много лет идет борьба за эти территории, которые когда-то имели статус природоохранных. Здесь жили дрофы, занесенные в Красную книгу, если кто помнит.