Ирина Градова - Врачебная ошибка

Я ничего не знала о том, каково семейное положение Карпухина, и понятия не имела, что он любит детей. На его широком лице при виде моей дочери расцвела улыбка. Однажды я поинтересовалась у Андрея, давно знакомого с Артемом Ивановичем, женат ли он, и Андрей ответил, что тот в разводе. Больше ничего сказано не было, и я поняла, что тема закрыта.

– Сама не знаю, как так вышло, – улыбнулась я в ответ на комплимент моему ребенку. – Наверное, ее подменили в роддоме?

– Ни в коем случае! – замотал головой Карпухин. – Она – вылитая вы.

Как всякой матери, мне доставило удовольствие это наблюдение, хоть я и в курсе, что дети способны меняться и походить то на одного, то на другого родителя в разные годы жизни. Однако у Анютки мои черные волосы и удлиненная форма лица. А вот глаза… Глаза у нее светло-зеленые, как у Олега, и каждый раз, глядя на нее, я не могу не думать о нем, хотя такие мысли теперь не доставляют мне удовольствия.

– Андрей дома?

– На кухне, обед готовит.

– Надо же! – обрадовался Карпухин. – Это я вовремя зашел!

Андрей готовит редко, но, когда выдается свободное время, ему нет равных в приготовлении мясных блюд. Лучше всего у него выходят отбивные. За годы брака с Олегом, убежденным вегетарианцем, я привыкла обходиться минимумом мяса, хотя душа моя, а точнее желудок, упорно вопил о том, что желает животного белка. Теперь проблем с этим нет, и Андрей иногда балует нас приготовлением бефстроганов или котлет. Плов в нашем доме готовит только Раби, и никому, даже хозяину, не позволено приближаться к казану, пока домоправитель колдует вокруг него. Прямо как Кира, когда готовила наркоз… Ну вот, опять! Целый день я старалась не думать о судьбе несчастной анестезистки, и вот, на тебе!

Следуя негласному правилу ни о чем не расспрашивать гостя, пока он не наелся, мы позволили Карпухину отвести душу, и только когда варился кофе, я спросила:

– Значит, Стаса нашли? Где он пропадал?

– В наркопритоне. Я звякнул приятелю из ОБН [8]и поднял ему раскрываемость.

– Поздравляю вас обоих! – усмехнулся Андрей. – Получается, сын и убил мать?

– Он все отрицает. Говорит, что пришел домой, а мать уже холодная… Он, дескать, трогать ее не стал и, опасаясь быть неправильно понятым, сбежал.

– Неправильно понятым? – переспросила я. – Здорово! Он ведь не знал, что это убийство, так почему не попытался хотя бы «Скорую» вызвать?

– Агния Кирилловна, вы когда-нибудь пытались допрашивать торчка? – сердито спросил подполковник. – Подождем, пока кайф выветрится и его начнет крючить – вот тогда-то он нам все и расскажет!

– Не боишься, что в таком состоянии он сознается во всех убийствах за последний год? – вздернул бровь Андрей. – Или такова задумка?

– Фи, – отмахнулся Карпухин, – тебе должно быть стыдно обвинять меня в таких вещах!

– Извини. Так ты ожидаешь чистосердечного признания?

– Разумеется, ведь парень уже признался, что был в квартире. Его видела соседка, которая выносила мусор, – Шемякин пронесся мимо, едва не сбив ее с ног. Так что, думаю, ждать осталось недолго.

– Звучит как-то неубедительно.

Андрей знает Артема Ивановича слишком хорошо, чтобы не заметить, что тот не вполне уверен в том, что говорит.

– Почему ты это сказал? – буркнул Карпухин.

– Потому что все слишком просто!

– А ты в курсе, что большинство убийств по сути своей весьма неоригинальны, Андрюша? – Казалось, Карпухин злится. – Мужья убивают жен по причине несходства характеров, дети – родителей, так как те слишком сильно их опекают… Не думаю, что это дело отличается от других.

– Но не слишком ли много происходит вокруг него, чтобы не усомниться в этой видимой простоте? – встряла я. – В дело Киры вовлечено столько разных людей!

– Простая случайность, – пожал плечами подполковник, но теперь даже я видела, что он лукавит.

– Расскажи лучше, что тебя смущает, – посоветовал Андрей. – Ты ведь не только пожрать сюда пришел, верно? То есть мы всегда рады тебя видеть, но такой занятой человек вряд ли поперся бы в такую даль за тарелкой супа и куском мяса! Тебя что-то беспокоит?

– Ладно, – вздохнул Карпухин после короткого раздумья – слишком короткого, чтобы предполагать, что он с самого начала не собирался рассказать нам о своих сомнениях. – Меня смущает способ убийства Шемякиной. Если предположить, что ее убил сын-наркоман, которому она отказала в очередной дозе, то к чему хлороформ и налоксон? Да он мог ее одной левой свалить, так как всю юность боксом занимался!

– Согласен, – кивнул Андрей. – Наркоманы редко планируют убийства: это обычно происходит случайно. Да и налоксон…

– С другой стороны, у него ведь могли быть долги? – предположила я. – Может, потребовали вернуть, а у него нет денег?

– Думаете, Стас мог рассчитывать продать свою долю в квартире? – потер подбородок Карпухин. – Что ж, это возможно. Выносить из квартиры было уже почти нечего, кроме мебели. Денег, по словам соседок, Шемякина старалась в доме не держать. Может, сын нашел у нее остатки препаратов, которые она раньше таскала для него, и на этой почве они поругались, и… Нет, все равно не получается: при чем тут хлороформ?

– Что, если Кира держала немного дома? – спросила я.

– Для какой цели, интересно? – хмыкнул Андрей.

– Как растворитель, к примеру: вряд ли она намеревалась использовать его в качестве наркоза в домашних условиях!

– Маловероятно, но возможно, – неохотно согласился Карпухин. – Однако в квартире не нашли никаких следов хлороформа. Правда, мне удалось выяснить, что Стас в свое время поступал в медицинское училище. Проучился он там всего год, а потом свинтил: «грязная» работа его не устраивала.

– Конечно, куда лучше по «чистым» подвалам зелье бодяжить! – усмехнулся Андрей. – Получается, минимальное представление о действии медицинских препаратов Стас имел?

– Брось! – воскликнула я. – Чтобы знать об эффекте хлороформа, необязательно быть химиком или медиком – эта информация из области общих знаний! Но вот что странно. Если Стас убил мать, все заранее спланировав, почему не попытался скрыться незаметно? Вы говорили, что он едва соседку с ног не сбил, когда убегал!

– Ну а сам-то ты что думаешь? – спросил Андрей у Карпухина.

– Начальство мое считает, что Стас Шемякин – очень удобный кандидат на нары. Во-первых, он пару раз привлекался за хранение «дури», но количество оказывалось недостаточно большим, чтобы обеспечить срок. Во-вторых, соседи не раз жаловались в местное отделение полиции – там штук десять официальных бумаг скопилось: теперь вот, пожалуй, настало время действовать.

– И все же ты сомневаешься? Хорошо, а что с Афанасием Шемякиным – он ведь тоже попал в число подозреваемых?