Галина Романова - Гнев влюбленной женщины

Он сунул телефон во внутренний карман куртки, сграбастал со стола папку. Остановил дернувшуюся за папкой Веру Ивановну.

– Это, извините, улика. Кстати, документы по отгрузкам тоже понадобятся. Подготовите? Могу рассчитывать на вашу помощь? – Он сердито глянул на ее склоненную макушку. И добавил: – Хотя бы теперь.

– Да, – сказала она едва слышно. Ее пальцы нависли над клавиатурой. – Я вам перешлю. Диктуйте адрес электронной почты…

Гера уже был у двери, когда Вера Ивановна с печалью изрекла:

– Вам будет очень сложно привязать доставку нашей продукции к убийствам. Очень сложно.

Тот только скрипнул зубами и вышел.

Оли нигде не было. Он тут же принялся ей звонить, но она не отвечала. Гера выбежал на улицу, никого. Машина на месте.

– Черт знает что! – выругался он, возвращаясь в магазин и в галоп промчавшись по всем отделам. – Где же ты, Оля?!

Оля нашлась на тротуарной кромке возле стоянки такси. Она зябко куталась в шерстяной шарф цвета спелой сливы и пыталась договориться с мрачным таксистом. Тот устало мотал головой и отказывался везти ее за город в такую погоду.

– А оттуда я порожняком? Зачем мне это? Мне и тут ходок хватит, – нудил он в воротник куртки. – Ща народ с работы попрет, только наливай. Не-ет, в Дачный не поеду…

Гера схватил Олю за рукав куртки, оттащил ее от таксиста и сердито зашипел:

– Ну вот что ты за человек?! Чего тебе в кафе не сиделось?!

Миловидная девушка, обслуживающая кафетерий, сообщила Геральду, что девушка в куртке и лиловом шарфе была, но ушла минут десять назад.

– Я тут кое-что вспомнила, – виновато сморщила носик Оля.

– Что еще? – он насторожился.

Последнее ее воспоминание касалось украденной броши.

– У Витьки в подвале дачного дома была кладовка.

– И?

– И там он хранил гору всяких химикатов. Я однажды туда сунулась, он накричал на меня. Сказал, что это очень опасно. Что это от садовых вредителей, это яд. И я подумала… Может, это важно?

Может, одной из этих химических дребеденей Витя обрабатывал мебель, пол и дверные ручки в квартирах убитых им женщин. Ни разу не было найдено ни одного следа! Ни единого волоска или пуговицы! Только…

Только осколки стеклянного фужера в последней квартире. Фужеров таких не было в шкафах жертвы. И бывший ее парень отрицательно покачал головой, сказав, что при нем таких фужеров у Натальи не было.

Зато подобные обнаружились в квартире убитой Валентины – Витькиной любовницы. Эксперты дали Геральду заключение, в котором значилось, что крошка стекла в квартире убитой Кириной соответствует стеклу, из которого сделаны фужеры в доме у Валентины. Только странно, в серванте у нее стоял комплект из шести штук. Где взял убийца этот чертов фужер? Это пока оставалось загадкой.

– Поехали, – скомандовал Гера, завел машину для прогрева и снова связался со своим помощником.

Тот доложил, что ориентировка на Фролова разослана по всем отделам полиции.

– Будем надеяться на чудо, Гера, – закончил он со вздохом. – Сам знаешь, это иголка даже не в стоге, а в сотне стогов. Если он почувствовал что-то, то давно сбежал.

Да, и на хвосте у него в момент бегства висел его родной племянник! И он теперь вторые сутки не появляется дома и не выходит на связь!

– Гера, слышишь? – Игорь протяжно вздохнул. – Ты с этим Фроловым не погорячился? Что у тебя на него?

У него? Папка на заднем сиденье автомобиля с жалобами на плохую работу холодильников. Регистрация выездов сервисников, акты выполненных работ по неисправностям. А также в кабинете на его электронке висит письмо с датами доставки холодильников на адреса убитых впоследствии женщин. Все! Много это или мало? Или вообще ничего?

– Гера! – заорал Игорь. – Ты знаешь, что нам оторвут прежде всего? Знаешь? Это же лажа, Гера! Ты хочешь завязать жертв на том, что…

– Да! – Гера тоже начал орать. – На том, что этот упырь нарочно выводил одиноким женщинам холодильники из строя, чтобы потом явиться к ним под видом мастера. И если мы с тобой еще раз пропесочим всех соседей, то наверняка кто-то его да видел! Не может быть таких совпадений, Игорь! Не может, – закончил он по слогам. – И еще у меня есть кладовка в его дачном доме, напичканная химикатами. Смекаешь, как он их мог использовать?!

– Дачу поливать, – фыркнул Игорь уже тише.

– Еще у меня есть осколки от фужера в доме последней жертвы. Такой посуды в ее доме не обнаружено. Можно смело предположить, что эту вещь принес с собой убийца. И точно такая же вещь обнаружена в доме любовницы Фролова! – Гера нарочно промолчал, что фужеров там комплект. – И еще… В доме убитой Валентины нет ни единого отпечатка пальцев. Ее есть, подозреваемой Веры тоже, а Фролова нету. Как такое может быть, Игорь?!

– Хочешь сказать, что сработала привычка? Он, убив любовницу, по привычке стер свои отпечатки? – Игорь скорбно вздохнул. – Это очень смелое предположение, Гера. И пока это все, что у нас есть. Предположения… Ну хотя бы один свидетель. Хотя бы один!

– Найду я тебе свидетеля, – неуверенно пообещал Гера и дал отбой. Покосился на Олю – подавленную, притихшую. – Едем, дорогая, может, что и найдем.

Дом был пуст. Тропинка от калитки до крыльца была заметена. В окнах свет не горел. Но одно утешало – Виктор не поменял замков. Оля порылась в сумке, достала связку ключей, отперла дверь. Они вошли в прохладный коридор, включили свет. Вешалка слева от двери пуста. Даже дежурного ватника, который Виктор всегда накидывал, чтобы выходить в непогоду на улицу, не было.

– Где все?! – удивленно воскликнула Оля, застыв у шкафа с пустыми полками. – Он все забрал!

Она метнулась в кладовку, в которую бывший муж запрещал ей входить, якобы боялся, что она отравится. Там тоже пусто. Ни единой склянки, банки, упаковки, метлы, щетки. Ничего! Комод, содержимое которого сфотографировал Ванька, тоже был пуст. И чистота! Везде такая чистота, что Гере казалось, под его ногами поскрипывает идеально вымытый пол.

Посуда! Он шагнул к кухонным шкафам, открыл. Все вымыто, стоит ровными рядками. Нашлась и та посуда, которую Ольга покупала летом. Все на месте. Кроме молотка для мяса.

– Куда эта тварь могла подеваться? – Гера еще раз обошел весь дом, комнату за комнатой. – Везде чистота, пустота. Ему есть куда бежать?

– Я не знаю. – Оля обессиленно опустилась на табурет в кухне. – Он забрал все вещи, значит, не вернется. Гера… Он уехал насовсем.

– Понимаю, – он резко обернулся, вгляделся в ее лицо, осунувшееся, потемневшее.

Почему? Она переживает, что он уехал навсегда?! Или переживает, что он ушел от возмездия?! Что мечется в ее душе, почему она перестала быть прежней, той, которую он всегда знал: веселой, энергичной, уверенной? Это потрясение от обвинения в убийстве сделало ее такой? Или развалившийся брак выжег в ней все ее счастье и волю к жизни?!