Алексей Макеев - Надежней кляпа только пуля

— Да, вам не позавидуешь… — Гуров покачал головой. — И как же вы вышли из положения?

— Пришлось врать, врать и врать. Сочинили байку про ошибку при диагностике беременности. Нашли специалиста в женской консультации, который диагностировал двойню, дали ему три тысячи баксов, уговорили засвидетельствовать лично, что якобы он ошибся. Тут у нас по роддому пошли всякие слухи. Пришлось кого припугнуть, кого — купить… Но слухи все равно дошли до прокуратуры. К нам чуть не каждый день начал наведываться следователь. От этого отмазались «десяткой»… Ну, дали ему десять тысяч баксов. А я всего год как до этого расплатился с долгами. Все, что успел накопить, ушло моментально. Да нам-то и перепадало не больно-то много. Процентов двадцать от всех сумм. К тому же мы еще должны были из своих денег оплачивать все накладные расходы…

— Ладно. Вы мне об этом очень подробно расскажете в ближайшем будущем. А пока что я хотел бы услышать, что было дальше с той роженицей и оставшимся у нее ребенком?

— А что было?.. — Щегаршин пожал плечами. — Хоть мы ее и уверили в том, что у нее родился всего один ребенок, она, я так понял, до конца нам не поверила. Когда закончился послеоперационный период, она забрала сына и ушла, даже не попрощавшись. Больше мы не виделись, и что с ней случилось потом, я не знаю. «Бизнес» наш после этого случая пошел под откос — мои помощницы начали шарахаться от собственной тени, я от всех этих переживаний запил, и меня выгнали с работы. Предупредили, что, если развяжу язык, могу остаться без головы.

— Взгляните, вы кого-то узнаете на этом снимке? — Гуров показал семейное фото бывших Кульковых.

Щегаршин долго его рассматривал, после чего, отложив, тихо произнес:

— На все сто не уверен, но, определенно, эта женщина на нашу пациентку очень похожа. Лев Иванович, я уже изрядно наказан самой жизнью за свои грехи. Как вы думаете, меня может ждать нечто худшее в сравнении с тем, что мне уже выпало? Господи, прости меня… — бросив недокуренную сигарету в пепельницу, Щегаршин скомканно перекрестился.

— Трудно сказать… Я не ясновидящий. — Лев развел руками. — Но как сыщик могу предположить, что вам сейчас на улице лучше не появляться. Скорее всего, о том, где вы находитесь, ваши бывшие подельники уже знают. Поэтому не исключено, вас могут убрать как опасного свидетеля. Сделаем пока так: вы останетесь здесь, потом придумаем, куда вас перевести. Думаю, хоть КПЗ и не отель, тут в любом случае намного безопаснее. А вашей жене я сегодня же сообщу, где вы, пусть, если захочет, навестит.

Через полчаса Гуров вошел в кабинет Орлова. Следом, как ураган, примчался Стас, одолеваемый любопытством.

— Ну и что там у тебя? — нетерпеливо спросил Петр, едва увидев Льва на пороге.

Гуров не спеша рассказал об услышанном им от Щегаршина. Орлова услышанное повергло в хмурую задумчивость. Он побарабанил пальцами по столу и как бы про себя отметил:

— Ну и дела! Кулькофф думал всех перехитрить, а жизнь его самого перехитрила…

Крячко отреагировал куда более эмоционально. С радостным воплем:

— Ха-ха! Мы его сделали, этого банкира долбаного! Раскрутили, как фанерку в свободном полете! Ну что, пора брать нашего миллионера за жопу и вытряхивать из него чистосердечное?! — Он энергично махнул воздетым кулаком.

— Остынь! — Гуров отрицательно покачал головой. — Ишь ты, «раскрутили»… Мне он до фонаря, этот Кулькофф со своими чистосердечными. Меня куда больше волнует, где сейчас может находиться Витя Лещев и что с ним в данный момент происходит. Нам мальчишку надо найти живым и невредимым и вернуть его родителям, пусть они и приемные. А уж там разбираться, кто белый и пушистый, а кто — наоборот.

— А без Кулькоффа нам его не найти… — поняв мысль Гурова, кивнул Орлов. — А чтобы он сюда приехал, придется дать гарантии того, что мы его не посадим в КПЗ за все эти выкрутасы.

— Вот именно, — подтвердил Лев. — Набери его номер, я ему скажу нечто занимательное. Если он не законченная сволочь, то приедет немедленно.

— Держи… — пробежав пальцами по кнопкам телефона, Петр протянул трубку Гурову.

— Хау ду ю ду, мистер Кулькофф, — внешне деловито, но с подтекстом сарказма в голосе сказал Лев, услышав в трубке: «Йес, хэллоу!» — С вами говорит тот самый нехороший сыщик Лев Гуров, который заподозрил вас в обмане. Должен вам сказать…

— Как вы вообще смеете мне звонить?!! — Из трубки буквально вырвался недовольный вопль банкира. — Я же вам ясно объяснил, что не желаю иметь с вами никаких дел вообще! Я…

— Мы знаем, где ваш сын. — Гуров столь же бесцеремонно перебил раскипятившегося собеседника.

— И где же он, хотелось бы знать? — язвительно поинтересовался Кулькофф.

— Алекс — за пределами России. Нам удалось установить, что вскоре после прибытия в нашу страну он был тайно вывезен на Украину, а оттуда, через Молдавию — в Румынию. Сейчас он находится или в Австралии, или в Новой Зеландии. Но это — Алекс. А вот второй ваш сын, Виктор, близнец Алекса, здесь, в России. Но, к сожалению, пока что в руках преступников, кстати, хорошо вам известных.

— Ч-ч… что вы там несете?!! — захлебываясь от удивления и растерянности, торопливо заговорил Кулькофф. — Какой близнец? Что за бред?

— Господин Кулькофф, — голос Гурова звучал спокойно и твердо, — извините за несколько бестактный вопрос: на теле вашей жены есть шрам, свидетельствующий о перенесенном ею более десяти лет назад кесаревом сечении?

— Да, есть… — после некоторого молчания подтвердил тот.

— Значит, вне всяких сомнений, ваша супруга именно та женщина, которой в девяносто четвертом году в операционной роддома Долгопрудного было произведено кесарево сечение. Это подтверждает врач, который и выполнил операцию. Врач также дал информацию о том, что на свет появилось двое мальчиков-близнецов, одного из которых преступная группа, в которую он входил, продала бездетной семье. Люди не знали о происхождении ребенка. Их уверили в том, что он отказной. Собственно говоря, ваша супруга действительно собиралась отказаться от детей, но после родов передумала.

— Но… То, что произошло, слишком фантастично! — запинаясь, с трудом выговорил Кулькофф. — Я имею в виду…

— Вы имеете в виду вашу затею с подменой Алекса другим, похожим на него мальчиком, для инсценировки похищения вашего сына? — продолжил за него Гуров. — Да, получилось так, что в результате этого вы одного сына подменили другим. Согласен, это фантастично. Но если только считать нашу жизнь бессмысленным, хаотичным броуновским движением. Однако мне кажется, хоть я и далек от того, чтобы считаться истинно верующим, этим миром управляет не хаос, а нечто иное. И тот, кто им правит, рано или поздно воздает всякому из нас по заслугам. Можете считать, что случившееся абсолютно закономерно — ваша безнравственная затея обернулась против вас.